[398x545]
Иллюминатор самолета демонстрирует шахматную доску, отливающую оттенками зеленого, желтого, серого и синего. Или лоскутное одеяло того же цвета, с небрежно наброшенными глубокими стяжками тысячки дорог. Каждая клетка или лоскут хранит свою историю и имеет собственных зрителей. Даже желтый буревестник, пытающийся ужиться с плоскостью отвесной горы, не останется без внимания, ведь тень железной птица изредка навещает его. Лоскутки да клетки – вот вам уже и целая планета. Но смотреть не значит знать, часто потертые и заплатанные места оказываются самыми интересными. Я каждый день проношусь мимо такого места, и только недавно его заметил. В ушах привычный ритм, под ногами привычный щебень унылой аллеи, и тока случайный взгляд в сторону заставляет замедлить шаг. Кусок придорожной земли, уставшей дышать машинным перегаром и они, сопровождаемые молчаливыми надзирателями. Дерево – бирка, дерево – бирка, дерево.… И так в два ряда стоят несколько живых изваяний, растопырив ветвистые руки с длинными пальцами. Бирка для них как надгробие, только наискупейшие сведения о жизни, возможно величайшего художника, поэта, музыканта или просто хорошего человека на земле. Только облупленная праздность некогда красного металла и две пары четырехзначных чисел, выведенных золотом. Чувствуется что-то неземное в этих древах, и дело не в правильной форме ствола, устремленных прямо ввысь, не в трех нитях-подпорках, похожих на стальные цепи и искусные тетивы луков одновременно, не в кругах прополотой земли, опоясывающих каждого мученика. А мученика ли? Эгоизм живущих людей породил бессмертие, вселив любовь, тепло, воспоминая в ранее бездушных, по всеобщему мнению, созданий. Передо мной не просто стебель, кувшинчик и все остальное, а пережди всего живой организм, наделенный душой, которая и есть то неуловимое ощущение присутствия. Приглядываясь, замечаешь, что каждое дерево уникально: вот у того уже начинают набухать почки, крайнее постоянно крениться от несуществующего ветра, центрально понурив голову, уперло осмысленный взгляд в мокрую землю. На маленьком сером лоскутке существует целая «семья обычных людей». Все же, иногда неосознанный эгоизм бывает полезен. Но «люди» не забыты.… На одном из деревьев, по-моему, самом маленьком, стоящем третьим слева, виднеется ленточка, не очень кислотного цвета, слабо колеблющаяся под напором воздуха. «Обелиск» украшен розовым подобием гвоздики, из далека кажущейся вышитой, а может так и есть. В целом картина сеет в душе какое-то смутное, знакомое ощущения, вот только не понятно какое. Нету грусти или отчаяния, скорое удивление и недоумение. Никогда бы не подумал, что человек собственными может создать инкарнацию части собственной души. Разлука вынудила материализовать незабываемое прошлое и в итоге получилась новая жизнь старого друга. Наверное, деревья благодарны за возможность купаться в солнце и дышать, жаль не могут ответить взаимной лаской. Я бы не хотел увидеть туннель, не хотел, что бы меня ограничивал ящик гроба или мрамор урны, чтобы мой развеянный прах вдыхали ни в чем не повинный индийские люди. Если уж так получится, я хочу стать частью лоскутка, частью мертвенно живой природы или вечно созерцать разноцветные Е2*Е4 из стекла иллюминатора. Жить вечно – глупо, не жить, имея возможность – глупость вдвойне! Надо работать над собой…