Утиное гнездо

Лучше бы он вообще не соглашался играть, не было бы так обидно. Он издали послал мяч в девятку, в верхний левый угол под самую планку. Какой это был удар! Хотелось кричать, прыгать от радости, обниматься с товарищами. Но тут словно ледяной водой окатили – начался спор. Сашка Карась и еще двое дружков принялись доказывать, что мяч прошел мимо ворот. Генка был настолько возмущен несправедливостью, что не стал спорить и отстаивать свою правоту. Он поднял с земли рубашку и перекинул ее через плечо.
– Идем, ребята, ну их. Играть не могут, только языком трепятся, – проговорил он с досадой и пошел, ни на кого не глядя.
Никто из команды не последовал за ним, хотя еще минуту назад товарищи его чуть ли ни лезли в драку и требовали, чтобы гол был засчитан. Но теперь все как-то сразу остыли и сникли и злились уже не на Карася, затеявшего этот спор, а на Генку, оставляющего их в невыгодном положении. Кое-кто попытался его вернуть; закричали:
– Генка, постой, куда ты?
– Подожди!
Но он словно не слышал.
– Чего его звать, зазнался! У него ведь невеста, ха-ха!
Генка стиснул зубы, но ничего не ответил. Так как на воротах не было сетки, довольно часто возникали споры, попал мяч в ворота или нет? Но впервые Генка отступил без боя. Неприятно было сознавать это, но с другой стороны, он чувствовал, что любимая игра, футбол, теперь его почти не интересует. Первое препятствие, и он ушел с поля. И даже насмешки друзей его мало трогали. «У него ведь невеста, ха-ха» – повторил он про себя чей-то язвительный выкрик. В том-то и дело, что «невеста» эта уехала два дня назад, и еще неизвестно, увидит ли он ее когда-нибудь или нет? Если даже она приедет на следующее лето, то ждать надо целый год.
Хотя она приходилась ему двоюродной сестрой, никогда до этого они не встречались. Он не знал даже, что у него есть двоюродная сестра, и, когда он ее увидел впервые, она произвела на него странное впечатление. Она была совсем не похожей на деревенских девчонок. Всегда нарядная, с ярко-желтым бантом на голове, в пестром коротком платье, в красных туфельках, она походила на бабочку, и он сперва не знал, как обращаться с этой бабочкой, о чем с ней говорить. И вообще, с девчонками он не привык разговаривать, просто не обращал на них внимания. Но на нее невозможно было не обратить внимания.
В деревне она была первый раз, и все здесь вызывало у нее любопытство. Она не могла спокойно пройти мимо козы, поросенка или стайки гусей. Обязательно останавливалась, разглядывала, говорила им что-нибудь и тянулась погладить. Генка ко всем этим гусям и козам был равнодушен, просто не замечал их, и его удивляла заинтересованность Наташи. Но тем не менее он гулял с ней по деревне, все показывал и объяснял, и покорно дожидался, пока ей ни надоест возиться с каким-нибудь брыкающимся и не дающимся в руки козленком.
Однажды в заболоченной пойме озера, на берегу которого была расположена их деревня, он нашел гнездо дикой утки. Выпорхнула она у него почти из-под самых ног, он даже испугался от неожиданности, и принялась кружить вокруг, то садясь на траву, то снова поднимаясь на воздух, стараясь отвлечь его внимание. Но он знал, что гнездо должно быть где-то рядом. Прошлым летом с дружком Петькой они обыскали всю пойму, не раз вот так же вспугивали уток, и принесли домой целую сумку яиц. Теперь в гнезде было всего одно яйцо, и Генка решил подождать несколько дней.
Когда он рассказал о своей находке Наташе, ей захотелось самой посмотреть на утку. И он повел ее на озеро. Утки в гнезде не было, зато яиц стало уже четыре штуки. Они лежали чуть зеленоватые на перышках, которыми было устлано гнездо, свитое из травы. Наташа осторожно потрогала одно из них пальцем и сказала:
– Тепленькое!
Потом отошла на шаг и смотрела, улыбаясь и повторяя:
– Какие они красивые, какие красивые!





Продолжение следует...