Видео-ролик:   https://youtu.be/rZvpSirMRF8

Апшеронская зима неприветлива, посечена дождевыми бритвенными струями, прохвачена порывами ледяных нордов. Серая и промозглая, она не торопится уступать ни мгновенья, ни пяди неизбежной весне.

В этом смысле февраль 1988-го года ничем не уступал всем семнадцати из предыдущих февралей, прожитых нами в азербайджанском Сумгаите и двух, которые ещё предстояло прожить.

Шёл февраль 1988 года. Город жил обычной жизнью.

Где-то в середине месяца по Сумгаиту поползли слухи о беженцах из Армении, рассказывали о временном лагере невдалеке от Баку.

А 27-го февраля вечером на площади Ленина собрался стихийный митинг. С трибун, разогревая толпу истошно вещали ораторы... В конце концов масса людей двинулась в город, круша по пути киоски. Пока ещё не было человеческих жертв. Пока...

Назавтра грянул первый из страшных четырёх дней погромов, и по омертвевшему от ужаса городу заметались с улицы на улицу одичалые толпы, загорелись первые костры из разбитого имущества ограбленных и пали под ударами заточенной арматуры первые жертвы... Четыре долгих кошмарных дня!

Пятого марта появился десантный спецназ и враз утихомирил разошедшихся молодчиков, и лишь по ночам время от времени гулкую тишину спящего Сумгаита тревожили автоматные очереди...

Поэма «ПОГРОМ» сложилась быстро. И — почти без правок...

…......

В середине марта 88-го года на очередном семинаре литобъединения незабвенного Владимира Азимовича Кафарова я прочёл «Погром».

Обычно шумный и задиристый семинар слушал молча. После чтения ко мне бочком-бочком подошли поэты-армяне и шёпотом попросили перепечатку.

В 1990-м году в Баку прокатились погромы, страшнее и жесточе сумгаитских...

….............

Маленькая ремарка: в тексте встречается эпитет «чёрные». Спешу заявить, что здесь нет ничего от ксенофобии. Всё просто. Толпы бесчинствующих нелюдей были одеты в однородно черные тона.

Подчёркиваю, никакой ксенофобии. Тем более, что сам я по происхождению — из "чёрных"...