Многие видели мёртвого человека. Это и престарелый родственник, покинувший наш бренный мир, и случайный прохожий, чьи мозги размазаны по асфальту очередным водителем «Порше» под оксибутиратом. И утонувший алкоголик, коих каждым летом, словно волшебных щук вытаскивают из каждой лужи. А есть и другая категория – убитые на войне друзья. Те, кто ещё пару часов назад ел с тобой разогретый на костре тушняк, а теперь глядят в никуда стеклянными глазами.

Страшно. Любая смерть страшна. Но лишь до тех пор, пока не умрёшь сам.

Я умер рано утром. Тогда, когда июльское солнце ещё не сжигало всё вокруг, но лишь пробуждало от душного сна. Я и сам сначала не понял, что умер. А, как обычно потянулся в кровати, встал, поставил чайник на плиту и поковылял в душ. Десять минут прохладной влаги должны были окончательно вернуть меня из плена Морфея, но этого не произошло. Вода проходила сквозь меня, просачивалась, словно через песчаную фигурку на пляже, и скрывалась в сточных реках канализации.

- Какого х..? – Я запнулся, не способный даже матюгнуться от накатившего шока. Нет, я не был прозрачным или невидимым, как фантомы из кинофильмов. Я был вполне себе материальным, просто потерявшим обычную плотность тела. – Чертовщина какая то!

Запотевшая бутылка пива, ожидавшая в холодильнике своей очереди, перелилась в бокал, покрыв его края душистой бронзовой пеной. В три глотка я опустошил сосуд, что должен был хоть немного упорядочить мечущиеся в истерике мысли.

- Твою ж мать! – Вся тёмная жидкость, как и вода из душа, прошла насквозь, и теперь, тихо посмеиваясь, пропитывала кресло. – Ну как так?

- Значит что… - мысли, наконец, немного успокоились и вернулись на насесты извилин. Я находился в комнате совсем один, но говорил вслух, словно опасаясь, что молчание будет означать, что меня вообще не существует. – С какого-то перепуга, я стал медвежонком Барни, пропускающим любую жидкость сквозь себя. Теперь надо бы понять, что случилось.

Моя жизнь была полна простых радостей. Пьянки с друзьями, секс без обязательств, катание на доске. А потом пришла Она. Она была красивой, как утреннее небо в горах. Непередаваемо-сияющей. Она изменила мою жизнь. В ней больше не было никого, кроме Неё. С ней я летал на облаках, танцевал на радуге. С ней я, наконец, захотел иметь дом, семью и кучу маленьких детишек, играющих с собакой на лужайке. Ради неё я жил. Ею я дышал. Мы понимали друг друга без слов, и даже без взглядов, словно связанные эфирными нитями.

И вдруг она исчезла. Словно и не было. Без объяснений, без записок и причины. И нити надорвались. Я почти не чувствовал её. Я знал лишь, что она жива, здорова, но очень далеко. В другой Вселенной.

Я не мог зайти в дом, который строил для нас двоих. Как будто невидимая стена не позволяла мне переступить порог. Я пил во дворе под дождём, валялся в грязи и выл, как брошенный пёс. Двое суток ничего не ел, и не спал.

Потом силы всё же покинули меня и, кое-как преодолев незримую грань, я прополз в дом и уснул прямо в прихожей.

Не знаю, сколько прошло времени. Меня крутило, ломало и рвало в клочья. Последние части человеческой сущности покидали меня, бросали, уплывая вслед за ней, за той единственной, кого я по-настоящему любил. Пить больше не хотелось, а любить больше не моглось.

Таким я уснул вчера. А сегодня утром умер. Да, я теперь понял, что больше не живой. Сознание ещё колыхалось, как угасающие импульсы в уже мёртвой сети нейронных связей. А тело стало песком. Пустой кремниевой массой, в которой нет жизни. Потому что жизнь – это нужность другим, это полезность, это цели и устремления, это движения и рывки. У меня больше ничего этого не было. Меня никто не помнил, никто не ждал. А сам я уже ничего не хотел и не мог.

Какая странная штука – смерть от ненужности. Нет ни крови, ни кишок, ни последнего вздоха. Я просто стал рассыпаться. Превращаться в пыль, что мириадами тонн летает в космосе. Последние мысли уже угасают. Потому я, взял неживыми руками ручку и стал писать. Люди, не бросайте друг друга. Не отдавайте любимых на растерзание одиночеству. Живите, дышите полной грудью, цените родных и близких. А главное, любите, но не поклоняйтесь, будьте принципиальными, но не становитесь фанатиками. И никогда не предавайте.

А мне пора. Я теперь всего лишь песок забвения.

© MiguelBarbuda