Мир всегда дает нам то, в чем мы по-настоящему нуждаемся. Не больше, не меньше. Я ни о чем не жалею – мне это было нужно и я это получила, лишний раз убедившись в работоспособности законов мироздания. Любой опыт становится положительным при условии, что он будет осмыслен, понят и усвоен, а не просто выброшен в мусорное ведро долговременной памяти. Так и здесь. Самое интересное – ощущение себя в процессе происходящего: одновременно и внутри, и во вне потока. Причиной тому реально нереальное чувство раздвоения личности. У разума и чувств в принципе принято за правило жить по Крылову (нет, чтоб по Зеланду), но здесь происходит полное расслоение личности на две составляющие. С одной стороны сохраняется полная способность к адекватному мышлению и объективной оценке ситуации – насквозь видится и осознается вся бессмысленность и бездарность происходящего. С другой стороны вся твоя эмоциональная жизнедеятельность сосредотачивается вокруг искомой персоны – чувства как взбесившиеся кони вырывают удила и мчат напролом, не разбирая дороги. Состояние прыгает из глубокого плюса в резкий минус. Порой хочется заполнить собою всю его жизнь, быть для него всем – матерью в трудных ситуациях, верным другом по жизни, любовницей в постели, сестрой-близняшкой в мироощущении. А иногда просыпаешься и думаешь: «Зачем? Чужой ведь… совсем чужой, как вон тот мужик, который идет по улице за окном.» Иногда хочется… просто хочется, телом, жестко, жадно, без лирики и заоблачных сантиментов. Иногда думаешь, так вот был бы сейчас рядом, взяла бы керамическую вазу с подоконника и метнула прицельно, так, чтоб не сразу в себя пришел! Иногда… иногда хочется совсем по-детски забраться к нему на колени, чтобы он крепко обнял обеими руками, прижаться к его груди, слушать тишину между ударами его сердца и растворяться в ней… и кажется, больше ничего не надо, это все, что нужно в жизни, это все и есть жизнь… и можно вечность просидеть вот так… и… и однажды приходишь в себя в полном недоумении, что я здесь делаю? Контроль над ситуацией теряется полностью, ты не в силах сопротивляться. В какой-то момент ты этого уже и не хочешь. Понимая плачевность развязки, ты не желаешь ничего менять – воля подавляется начисто, душа обмякает, повисая на его руках белым полотном, ничему не сопротивляясь, позволяя делать с собою все, что угодно. Можно ли с вожделением восходить на плаху? Можно. Если в такой момент не найти весомый балансир, то устоять на этом канате натянутых нервов просто невозможно. Я нашла. Сначала Она меня уговаривала, взывая к разуму, объясняла, рассказывала, убеждала. Потом запугивала всеми 33-мя несчастьями. Потом просто была рядом, когда кто-то другой уже давно плюнул бы и ушел. В отдельные промежутки времени каждое из этих чувств – осмысленность, страх, желание не подвести – становилось балансиром, позволяющим удержать равновесие. Каждому дается ровно столько в испытание, сколько он может вынести. А если дано больше? Мне было дано больше и если бы Ее не было, я бы не справилась. Но ведь Она была! Мир всегда дает нам то, в чем мы по-настоящему нуждаемся.