Это цитата сообщения Melemina Оригинальное сообщение

Небо пяти цветов для Наруто и Саске.

Название: Небо пяти цветов.
Автор: Melemina
Фендом: Naruto
Дисклеймер: все права принадлежат Кисимото.
Жанр: romance
Рейтинг: PG
Пейринг: Sasuke|Naruto
От автора: эта глава-бонус к "Опять Вместе" от всей души и с искренней симпатией дарится Meissner. Спасибо ей.
Предупреждения: смерть персонажей.
Размещение: только с моего разрешения.

Небо пяти цветов.
Когда тело Наруто извлекли из-под обломков, стало ясно, что умер он еще до того, как случился вызванный взрывом обвал.
Молча стояли собравшиеся вокруг уцелевшие шиноби Конохи, глядя в знакомое до боли бледное лицо. Чуть повыше уха, почти у виска зияла открытая глубокая рана с осколчатыми, желто-алыми краями, в широко распахнутых синих глазах застыло выражение удивления.
Никто из присутствовавших не видел сейчас смерти, каждый видел лишь то, что помнил о Наруто, о живом Наруто – яркую рыжую молнию, сбивающую прохожих с ног, широкую улыбку, освещающую полосатое лицо, искренний смех. Кто-то помнил и сильное плечо рядом и горящие оранжевым негодованием лисьи глаза. Кто-то помнил лохматого одинокого мальчишку, бродящего по деревне, кто-то помнил его неподвижную фигуру на крыше одного из домов.
Многие помнили и измученный, потяжелевший взгляд Наруто, вернувшегося в Коноху вместе с потерявшим рассудок Саске. Помнили его повзрослевшим безвозвратно, молчаливым, тревожным.
Какаси шагнул вперед, осторожно приподнял начавшее коченеть тело, прижал лохматую голову к своей груди, провел рукой по намокшим в крови волосам.
- Закройте ему глаза, - тихо сказал кто-то.
Джоунин последний раз посмотрел в легкую, ясную синь и медленно провел рукой в обрезанной перчатке по лицу Наруто.
* * *
Наруто поднял голову. Над ним медленно плыла теплая жемчужная бесконечность, окрашенная еле уловимой многоцветной пеленой, такой, словно родившаяся где-то радуга тихо улеглась под мягкое покрывало и растаяла, оставив чистые угасающие краски. Под ногами и вокруг лежала та же спокойная тканая бесконечность, уютная, ласковая.
Та же бесконечность жила теперь в искренней, юной еще душе. Переливчатые хрустальные нотки плели замысловатый узор прояснившихся мыслей.
Наруто протянул руку, тронул пальцами рассыпающийся витиеватый белоснежный туман:
- Я видел это раньше сотни раз. Но не помню, где, - сказал он и прислушался к своему голосу, четкому и уверенному.
Саске услышал сначала то ли тихий смех, то ли стон, открыл глаза, дернулся, обожженный опротивевшим, раздражающим багрянцем, исчерченным ломаными черными линиями, и лишь потом слабое эхо коротких слов.
Он поднялся, зло и устало взглянул в мокрую рванину алой шевелящейся бесконечности:
- Обещания надо выполнять, - резко сказал он в никуда.
Он знал, что был услышан и знал, что не дождется ответа, поэтому пошел прочь, страдающий, обнаженный ком памяти и никто больше.
Черные искаженные лица плыли под ногами, вечный калейдоскоп чужих смертей, залитый все тем же болезненным багрянцем, привыкнуть к этому было невозможно, и Саске просто закрывал глаза, сразу же попадая в выматывающий душу бег прожитых дней, секунд, минут, часов, вновь по очереди, вновь… Опять и опять.
Расползшийся на весь мир ненавистный теперь шаринган. Начало всех начал и самый страшный конец. Незримое присутствие остановившегося прошлого, от которого теперь не уйти. Слова, движения, кровь, дыхание, бег, ненависть – все снова, неостановимо и неизбывно. Навечно.
Саске замедлил шаг, увидев вырисовывающуюся из густой дымки четкую фигуру.
Наруто.
Значит, конец обоим.
Наруто поднял голову, и Саске показалось, что больнее ему не было никогда, никогда за время существования его сознания так больно не было. Спокойное любопытство светится в знакомой, яркой сини широко раскрытых красивых глаз, смотрящих прямо в изломанные болью антрацитовые зрачки.
Память. Ненавистная память! Дождь, любимое тепло под руками, «почему я не знал, что ты жив?» Зачем я это помню, за что я это помню? Тепло, дождь, скрывающий мои слезы, жизнь? Тебя, Наруто.
- Ты помнишь меня?
Наруто внимательно посмотрел в черные глаза, качнул головой:
- Нет.
Память. Когда-то я стоял и смотрел на тебя холодно, желая сказать то же самое – что я тебя уже забыл. Я хотел, чтобы тебе было больно, хотел, чтобы ты сполна отплатил за мое падение.
Саске развернулся и, чувствуя спиной недоуменный взгляд, пошел назад.
- Подожди, - тихо окликнул его Наруто. - Неважно, помню я тебя или нет, но если ты здесь один, я останусь с тобой. Хочешь?
Наруто долго пришлось ждать ответа, но он не торопился, разглядывая росяные искристые нити теплой капели плывущих туманов. Он ждал, уверенный, что появившийся перед ним человек, остановленный этими словами, скрывший красивое лицо под прядями черных волос, не сможет промолчать.
- Останься со мной, - наконец, просто сказал Саске. - Но ты ошибаешься. Помнить – важно. Ты даже не представляешь, насколько важно.
- Неа, - спокойно ответил Наруто, - Тот, кто помнит, остается позади, тот, кто забыл, может начать все сначала.
- Для того, чтобы этим воспользоваться, нужно самому решить, хочешь ли ты помнить или предпочел бы забыть, - резко ответил Саске, задыхаясь от нахлынувшего знакомого чувства – опять он противоречит, опять со мной и не со мной… Даже не зная, кто он, он все равно остается собой.
Наруто улыбнулся:
- А ты хотел забывать?
Саске не ответил, опустил глаза, увидев вновь под густой толщей стеклянного крошева сплющенное лицо брата, покрытое липкой шевелящейся массой крови.
Наруто тоже посмотрел вниз:
- Похоже на снег. Теплый снег. Разноцветный.
Саске повернулся, увидел опущенные черные ресницы, прикрытый золотистыми прядями волос лоб, мягко-розовые губы.
Он сам не понял, что произошло, просто в следующий момент почувствовал под руками знакомое тепло его плеч, прижал к его себе, закрыл глаза:
- Я хотел помнить. Тебя хотел помнить, Наруто. Из-за этого приходится помнить и остальное. Поэтому помню все. А ты хотел меня забыть, верно? Сколько ты пытался меня забыть? Сколько прошло лет? Раз ты смог забыть, значит, много. Если бы я мог знать, что было с тобой дальше…Иногда кто-то позволял мне увидеть синеву, но это было редко. Я сам в этом виноват. И упрекать тебя за то, что ты меня забыл, я не могу. Упрекать того, кто ждал меня годами только ради того, чтобы снова попасть под удар… Упрекать того, кто дважды переживал мою смерть… А в детстве я пытался тебя защищать. И любил тебя всегда. Но любил так, что ты предпочел обо мне забыть. Я пытался сделать тебя своим и для себя, я ломал тебя. Иногда насмешливо, иногда… Иногда по-другому. Ломал и был уверен, что моя любовь к тебе – просто удовлетворение от свершенного. Наруто, я ничего не могу объяснить. Уже не могу. И это уже никому не нужно.
Наруто выслушал его, чуть повернул голову, коснувшись губами прохладных прядей черных волос, посмотрел на склоненное на его плечо лицо, судорожно поджатые губы, полупрозрачную бледность кожи и закрытые глаза, опушенные длинными, тонкими стрелами густых ресниц, дрогнувших, повлажневших.
- И ты хотел бы, чтобы я это помнил?
Саске сжал его плечи крепче:
- Это уже неважно. Ты еще не понял? Нас нет. То, что я вижу тебя сейчас – просто чья-то прихоть. Но стоит этому кому-то устать и все вновь кончится. Я не думал, что еще раз увижу тебя и не думал, как это будет больно. Я существовал памятью многих, слышал чужие мысли, видел чужие слезы, но меня это не трогало. Не знаю, почему все вышло именно так – почему нам не дают узнать друг друга, почему я сейчас с тобой, но одинок, как никогда. Даже мои слова – те, которые я не успел сказать раньше, для тебя не имеют смысла.
Наруто положил руку на его плечо:
- Ты слышал? Это смех или… Пойдем куда-нибудь.
- Здесь некуда идти.
- Попробовать стоит, - улыбнулся Наруто, - Пошли… Как тебя зовут?
Потускнело багрово-алое небо, смявшись, свернувшись, словно залитая свежей водой кровавая лужа на стекле. Ответив, Саске впервые за вечность удивленно увидел тонкие белые стрелки открывающегося вдали горизонта.
- Пошли, Саске, - повторил Наруто нетерпеливо, - Что толку стоять на одном месте?
- Что толку бродить по кругу? – автоматически ответил Саске.
- Я о том же!
Саске пошел за Наруто след в след, а Наруто спокойно шел вперед, также, как сотни раз он ходил по извилистой дороге, уводящей его из Конохи навстречу жизни, освещенный пробившимися сквозь умирающий свет шарингана, тонкими теплыми лучами.
Через некоторое время Наруто остановился, лукаво посмотрел через плечо:
- А ты говоришь – некуда. Смотри.
Прямо перед ними распахнулся мягко-розовый, насквозь пропитанный золотом, тонкий закатный свет, а под ним лежала узорчатая, прозрачная гладь.
- Похоже на воду, - сказал Саске. - Я такого не видел уже давно.
- А ты что видел?
- Неважно, - задумчиво ответил Саске.- Ты все равно не поймешь.
- Я тебе вот что скажу, - произнес Наруто, сползая вниз, к лиловеющей, искристой волне. - Иди сюда. Ты о чем вообще думаешь? Что значит – нас нет? Что значит – как кому-то хочется? Я вижу тебя, а ты видишь меня, неважно, помню я тебя или нет и неважно, что помнишь ты. Это только начало пути. Конечно, ты можешь считать, что тебя нет, а я против. И мне кажется, что я должен тебя переубедить. Еще мне кажется, что переубеждать тебя – сложное дело. Вот уж не знаю, почему.
Саске хмуро улыбнулся, подошел ближе, посмотрел вдаль:
- Глупости. У нас уже был шанс, но мы его потеряли. А здесь даже шансов нет. Здесь нет целей. И нас нет, Наруто, что бы ты там себе не думал.
Наруто повернулся к нему, сдвинул брови:
- Я есть.
- Ты начинаешь мне надоедать. Снова, - Саске сказал это, и сам удивился – к чему это было сказано? Привычные, человеческие слова. Слова для Наруто.
Наруто присел, скрестив ноги, тронул ладонью лоб, отводя волосы, посмотрел вверх, туда, где розовая дымка сменилась внимательным блеском неизведанного:
- А я тебя любил?
Саске подошел ближе, сел рядом:
- Реши это сам.
Наруто опустил голову, прикусил рукав куртки, посмотрел пристально в затуманившиеся воспоминаниями, антрацитовые глаза.
Саске не отвел глаз, он замер, только сейчас осознав по-настоящему, что все закончилось, ушло безвозвратно, и такое родное, близкое лицо Наруто, озадаченное, красивое – всего лишь обман, агония неизвестно каким образом выжившей памяти, не более. И поэтому нет ни удивления, ни радости, есть только боль, невыносимая, такая, словно свинцовый отпечаток прошлого, наложенный на душу, начал плавиться и выжигать ее остатки. Раньше мои слова всегда имели смысл, думал Саске. Раньше сказанная мной фраза могла что-то изменить, на что-то повлиять, вызвать отклик, открыть путь вперед. Любая, даже самая незначительная, я помню их все, а здесь разговоры теряют смысл. Кто вообще дал дар речи теням? Разве мне важно, что сейчас мне ответит Наруто? Нет. Что бы он ни сказал – это бессмысленно. Любовь нужна была для жизни, для пустоты она бесцветна.
Саске не успел додумать, поддался настойчивому движению руки Наруто, наклонил голову, почувствовал губами удивительное, ласкающее тепло, ощутимое и оттого странное. Промелькнувшая мысль о невозможности происходящего угасла под осыпавшимся сверху разноцветным, соленым маревом чьих-то слез.
Неверно… Все опять неверно… Это мое проклятие – ошибаться всегда и везде? Почему Наруто никогда не ошибается? Почему?
Обхватив его руками, Саске закрыл глаза, вслушиваясь в знакомый шелковистый шелест, потеряв осознание происходящего, поглощенный вернувшимся негаданно живым, несмотря ни на что, желанным, любимым теплом.
- Кажется, да, - ответил Наруто спустя некоторое время. - Люблю.
- Мы говорили о прошлом, - сказал Саске.- О том, любил ли ты меня тогда.
Наруто не стал на это отвечать, указал глазами вверх:
- Странно. Так быстро все меняется.
- Теперь все белое.
- Белое… Хорошо, что ты здесь есть. Наверное, мне тебя не хватало.
Раскинувшаяся над ними удивительная, ласковая белизна дрогнула, и Саске на мгновение показалось, что он увидел в ней внимательный, сужающийся зрачок.
- Скоро все опять кончится, - сказал он, - Видишь? Кончится и на этот раз навсегда. Поэтому… пока мы можем еще облекать наши мысли в слова, я скажу, что думаю. Наруто, я хотел бы вернуться. Я хотел бы пройти этот путь снова. Я уверен что даже, если я буду это все помнить, всю эту вечность и кривляющиеся лица мертвых под ногами, если я буду помнить ту боль, которую испытал, осознав всю свою жизнь, ту боль, которую ощутил, увидев тебя здесь и поняв, что я натворил, на что тебя обрек, на что обрек себя… Даже если я все это буду помнить, если бы кто-нибудь дал мне шанс пройти этот путь вновь, я ни о чем не пожалею, даже повторив его полностью, движение в движение. Я не хочу другого пути, если бы ты, как и прежде, был бы там, пусть и забывший все это… Только за то, что ты там будешь, я готов пройти все снова. Я не хочу ничего другого, я просто хочу еще раз увидеть тебя таким, каким помню, я хочу, чтобы ты меня узнал, чтобы ты снова подошел ко мне, чтобы я мог опять вступить с тобой в бой, чтобы я смог снова думать о тебе ночами, пусть и мучаясь, но зная, что судьба еще столкнет нас. Столкнет, и я вновь, леденея внутри, буду говорить тебе жестокие слова и видеть твои глаза. Хотя бы ради этого. Я просто опять хочу знать, что нас что-то ждет впереди. Тебя и меня. Ошибок было много, но я не могу ни о чем жалеть. И не хочу другой жизни, я хочу только эту, мою, короткую, странную, страшную. Только ее, только эту жизнь. Потому что в ней был ты. И надежда. Надежда на то, что кончится ночь и я проснусь рядом с тобой – об этом я думал часто, когда мне приходилось оставаться одному. Поэтому я даже рад, что скоро все кончится – здесь мне нечего желать и не на что надеяться. Здесь нет ничего живого и нет ничего, ради чего стоило бы осознавать себя дальше.
Наруто откинулся назад, положил голову на грудь Саске, поднял глаза:
- Ты уверен? Смотри.
Вдали робко, нерешительно, тронуло горизонт ясным, синим светом, сначала медленно, потом уверенней, бескрайняя синь завоевала весь мир, распахнувшись безбрежным, высоким небом.
Теплый, простивший все ветер взметнул ласково волосы Саске и осторожно положил на ладонь Наруто молодой, яркий зеленый листочек.
Наруто посмотрел на него, прижал хрупкую зелень к губам:
- Я предпочел бы полынь. Как думаешь, я ее еще увижу?
- Да, - ответил Саске. – Тебя не переубедить, значит… Значит, будет тебе и полынь.
- Это хорошо, - ответил Наруто, поднимая голову, глядя в потеплевшие черные глаза. – Я люблю полынь.
* * *