Глава 6.

Не придумывайте себе проблем,

которых не сможет вынести ваше тело...

   Небольшая, но глубокая пещера с бело-коричневыми щупальцами свисающих с потолка кристаллических наростов оказалась вполне пригодной для остановки. В тусклом освещении странного фонарика, установленного моим неразговорчивым спутником возле каменного углубления, в которое стекал ручеек бегущей по темной стене воды, окружающее пространство казалось особенно таинственным и, как не странно это звучит, романтичным. Большой ворох из тонких веток и высушенной соломы, сваленный в самом дальнем углу, сильно походил на импровизированную лежанку, а несколько сложенных друг на друга плит с неровными боками вполне могли заменить стол. После темной вереницы туннелей, в которых царил пробирающий до костей сквозняк, это место можно было назвать и теплым, и удобным и, без сомнения, красивым. Я бы так же добавила эпитет "безопасным", потому что, только очутившись в пещере, смогла избавиться от ощущения чьего-то незримого присутствия. Ни шелеста чужих шагов, ни какого-либо инородного движения я не замечала по дороге сюда, но все равно продолжала испуганно оглядываться, цепляясь за мужской плащ. Кромешная темнота не выдала чужака, если он, конечно, был, и мне ничего не оставалось, кроме как торопливо ступать следом за своим спутником,  усилием воли  подавляя  раздирающие душу подозрения.

   Неприятный запашок, исходящий от меня, сопровождал нас, как верный страж. Я старалась не смущаться, уповая на безвыходность, а парень либо не обращал на это внимание, либо имел чересчур слабое обоняние. В любом случае, мои искренние благодарности в его адрес хоть и не высказывались вслух, но все же имели место быть. Он мне нравился, определенно.

   Восьмигранный кристалл размером с мой кулак был закован в ажурный металлический каркас и отдаленно напоминал странной формы свечу в изящном подсвечнике. Он светился целиком, отбрасывая бело-золотые лучи в разные стороны. Рядом с этим диковинным "фонариком" было очень светло и тепло, как возле костра, но его яркости хватало не на много, поэтому отдаленные участки нашего убежища оставались погруженными в полумрак.

   Я сидела между светильником, извлеченным из сумки парня, и небольшим природным бассейном, метра два шириной и не больше метра в глубину. Холодная и прозрачная вода рассыпалась бликами и журчала, дожидаясь своей гостьи. Когда мы пришли сюда, мой спутник жестами указал мне на эту каменную купальню, взглядом намекая принять ледяную ванну. Я колебалась, сидя на корточках рядом с местом, нырять в которое мне не очень то хотелось.

   Идея пришла гениальная: решить проблему малой кровью. Я принялась зачерпывать ладонями воду и обмывать ею открытые участки лица и тела,  не  касаясь  небольшого количества тех, что еще были прикрыты скудными остатками платья. Холодно... бррр. Но приятно.

   Парень тем временем снял свой плащ и распотрошил сумку на предмет съестного. Он так же извлек оттуда два пузырька с чудесным эликсиром, полотенце и еще парочку каких-то прозрачных склянок. Ну, просто бабушкина аптечка! Все маленькое, прозрачное, с душистым содержимым, травиной аромат которого разносился по пещере.

   Закончив со своими делами, мой новый знакомый, если его можно так назвать, поднялся с соломы и подошел ко мне. Какое-то время он хмуро наблюдал за моими действиями, после чего одним решительным рывком поднял меня на ноги и, отмахнувшись от протестов, сорвал останки многострадального платья вместе с ни в чем не повинным бюстгальтером. В общую кучу полетели и тонкие кружевные трусики в компании с разодранными чулками и грустным подобием модельных туфель.

   От такого варварского обращения я потеряла дар речи, но он быстро вернулся, когда этот жестокий человек опустил меня в холодную воду целиком и принялся совсем не нежными движениями смывать остатки желто-зеленой гадости с моего тела. Я верещала и отбивалась, как перепуганная кошка, а он продолжал меня отмачивать, что-то недовольно бормоча под нос. Перехватив одной рукой запястья, чтобы обезопасить себя от обломков моего маникюра, этот изверг стер с моей шеи засохшую грязь, а потом осторожно сполоснул обнаженные груди. Набухшие от холода соски мгновенно отреагировали на прикосновение мужской ладони, что взбесило меня окончательно. С яростным всплеском я вывернулась из его хватки и приложилась зубами к руке нахала. На его хмуром лице не отразилось никаких признаков боли, хотя след от укуса остался, и не маленький. В очередной раз, скрутив меня, парень продолжил процедуру, уделив особое внимание моим перецарапанным ногам. Красные пятна от ожогов на них, вызванные продуктом пищеварительной системы ящера, кое-где пошли пузырями. Так что зрелище оставляло желать лучшего.

   Когда его пальцы скользили по моим бедрам, я поймала себя на мысли: "Отмоет и изнасилует, гад!" Но, взглянув в его глаза, передумала: "Скорее в рабство продаст, тиран проклятый. Или на себя пахать заставит, для того и притащил в это каменное логово..." Дальнейшие размышления были прекращены насильственным погружением моей головы в воду. Пришла очередь волос, чудом уцелевших на своем положенном месте, благодаря профессиональному лаку убойной фиксации. Спасибо парикмахеру, удружил!

   Мне даже стыдно не было, злость перекрыла все другие чувства, стойко удерживая лидирующие позиции. Как он посмел?! Это же... это... издевательство над разумным существом, то есть надо мной. Мог бы и объяснить прежде чем принимать радикальные меры. Хотя... он, кажется, объяснял.

   Наконец, мои мучения подошли к своему логичному завершению. Вытащив вяло (ну да, уже вяло) брыкающуюся меня из сильно помутневшей купальни, парень осторожно отнес мое мокрое трясущееся тело в тот угол, где располагалась лежанка, и поставил на каменный пол. Затем тщательно вытер полотенцем, после чего завернул в свой плащ и уложил на солому. Я все еще дрожала от холода, зубы стучали, а в душе недовольно ворочалось игнорируемое им возмущение. Ну, может, я и выглядела как жертва кораблекрушения и кислотной атаки вместе взятых, зато уже не так паршиво пахла. А это для женщины не мало. Теплая ткань согревала, как и переставленный ближе светящийся кристалл. А предложенный кусок хлеба с сыром добавил приятных ощущений к послекупальному оттаиванию.

   Забота, а не что-то другое, светилась в его красивых глазах, когда он смотрел на меня, сидя рядом. И на какой-то момент я даже почувствовала укол разочарования. Однако быстро сообразила, что покрытая ожогами полуголая девица с кое-где кровоточащими ссадинами, взъерошенными мокрыми волосами и лишенным косметики лицом далеко не во многих мужчинах может пробудить интерес. Жалкое зрелище вызывает соответствующие чувства. Так что следует сказать парню спасибо за отсутствие отвращения, которое многие непременно испытали бы, глядя на меня. Грустный вздох подытожил нерадостные мысли, а внутренний голос успокаивающе добавил: "Зато не изнасилует", и это заключение немного подняло настроение.

   А он продолжал меня кормить бутербродами, давая запивать этот скромный обед (или ужин?) прохладной водой из плоской фляжки. Пузырьки с хмельным напитком и склянки с мазями стояли на каменном "столике" в стороне, ожидая своей участи. И я почему-то не сомневалась, что все это вскоре будет использовано по назначению, то есть на меня.

   Так и получилось. Когда моя рука мягко отодвинула очередной предложенный кусок, молодой человек убрал остатки еды в сумку и придвинул ближе лекарства. Затем он открыл пузырек, плеснул его содержимое на раскрытую ладонь и, повернувшись ко мне, начал аккуратно смазывать поврежденные участки лица, а точнее, почти всю его поверхность, ибо участков таких было много.

   Сначала я попыталась отстраниться, но потом передумала, памятуя о благоприятном воздействии жидкости, принятой некоторое время назад внутрь. Правда, был соблазн заняться обработкой приобретенных травм самой, но его пальцы, такие прохладные и чуткие, нежно поглаживали кожу, нанося эликсир, и я невольно отогнала прочь мысли о любой инициативе. Мои глаза закрылись, а тело предалось блаженным ощущениям легкого массажа. Мррр... как же это приятно.

   Красавчик-лекарь кроме лица смазал мне волосяную часть головы, уделяя особое внимание некоторым, видимо, наиболее пострадавшим областям, затем перешел к обработки ушей и шеи, а дальше...

   Я недовольно дернулась, открыв метающие молнии глаза. Ну, опять меня раздевают, не спросив. Что за наглость?! Пусть я далеко не красавица по меркам современного мира: худая, маленькая, лопоухая, да еще и побитая вся, но женское достоинство даже у меня есть. Нечего лезть туда, куда не звали.

   Я ударила его по руке, когда он пытался стянуть с меня плащ. Раздраженный карий взгляд с золотыми искорками недовольства был мне ответом.

   - Ашше Арр, - прорычал парень, а мне подумалось, что звучит это не впервой.

   - Сама могу! - огрызнулась я, потянувшись к пузырьку.

   Но он не дал мне дальше двинуться, припечатав мое слишком уж хрупкое для его сильных рук тело к соломенной лежанке. Еще пара коротких словечек  то ли  наставительного, то ли угрожающего смысла слетела с его губ прежде, чем он начал меня раздевать.

   Я ругалась на своем родном русском языке, поминая его маму, бабушку и прочих родственников в очень не хороших ситуациях. Но это не мешало наглецу размазывать по моему обнаженному телу холодную мятно-лимонную жидкость. Не глядя мне в глаза, он обрабатывал раны и ожоги, и на лице его не отражалось даже намека на чувства, которые мужчина мог бы испытывать к женщине при таких вот обстоятельствах.

   Я в очередной раз подумала, что не нравлюсь ему, и это почему-то вызвало досаду. Ну, да, тело девочки-подростка с талией пятьдесят семь сантиметров и вторым, с большим натягом, размером груди. Зато бедра девяносто, как и положено. Черты тонкие, глаза серые, волосы... тоже не без примеси пепла. Мышь, да и только, на что тут зариться? Очередной печальный вздох притупил смущение. Я вновь закрыла глаза, позволяя ему делать свое дело. Не изнасилует? Ну, да и черт с ним! Зато хоть подлечит.

   Конечно, подобные рассуждения были чересчур. Мой сексуальный опыт содержал в себе несколько поцелуев и не очень-то тесных объятий с однокурсником, а так же бурную ночь с одним из наших ветеринаров, которая началось с ужина при свечах и закончилось разбитой об его голову вазой, когда пьяный кавалер попытался затащить меня в постель. Недоразумение, к счастью, разрешилось миром и хорошими дружескими отношениями с последним (мужчина не без чувства юмора попался). Ну, и моя девственность тоже не пострадала. И лишаться ее путем изнасилования, пусть даже с таким привлекательным парнем, как этот, мне не очень-то было надо.

   Не подумайте, что я ханжа или чопорная пуританка. О нет! Просто терять невинность ради спортивного интереса не было ни желания, ни выше упомянутого интереса. Поклонники, которых больше прельщали родительские доходы, чем я сама, меня жутко раздражали, а других, ну кроме все того же ветврача, просто не попадалось на пути. Либо я без отцовского кошелька была не сильно привлекательна, либо все приличные мужики паслись на каких-то других угодьях. Одним словом, почти до девятнадцати лет я дотянула без каких-либо сексуальных приключений, чему и радовалась тайком от немногочисленных знакомых, считавших, что быть девственной в этом возрасте равносильно приговору "старой девы".

   Сильные мужские пальцы легли на красное пятно, занимавшее едва ли не половину грудной клетки. Скользя ниже, они осторожно втерли целебную жидкость в мою настрадавшуюся кожу, мягко обогнули правый сосок, оставляя за собой влажный след эликсира. Я даже дышать перестала, что уж там говорить о возмущениях. Его прикосновения волновали, заставляя расплываться по телу предательскую дрожь. Но парень, похоже, не замечал моей реакции. Или делал вид, что не видит? И мне ничего не оставалось, кроме как краснеть от смущения, тихо беситься от собственной податливости и молча лежать, тренируя терпение и прочие мало знакомые мне черты характера. Подавлять возбуждение было ой как трудно, но и открыто демонстрировать этому человеку свои слабости я не собиралась.

   Сладкая пытка длилась и длилась: слои ароматной жидкости сменялись чуть резковатыми на запах мазями, а умелые и на удивление нежные руки неустанно скользили по моему торсу, лицу, конечностям, нанося лекарства. Я и не заметила как в разгаре внутренней борьбы между злостью и невостребованными сексуальными инстинктами провалилась в сон.

  

   Глава 7.

Деньги не цель,

а средство достижения целей...

  

   Кейли-оз - белокожая лучница с тонкими сильными руками, на которых как перчатки сидели металлические каркасы миниатюрных, но на удивление мощных арбалетов - излюбленного оружия некоторых наемников, быстро шагала к своему шарту. За спиной у нее висел колчан со стрелами, острые трехгранные наконечники которых были смазаны ядом, а на бедре тихо покачивался спрятанный в загнутый кожаный чехол нож. Уровень ее силы соответствовал третьему, но в этот день глаза горели оранжевым огнем гордости и высокомерия. Именно ей эйсард поручил выполнение важной миссии, и, что осталось для остальных тайной, посулил кое-что заплатить за услуги лично от себя. А она так любила пополнять свои финансы, что не брезговала никакими способами. Иногда он приглашал ее в свою постель, и за это тоже щедро расплачивался. Жаль только редко. Такой приятный способ "левого" заработка ей в особенности нравился. Остальные мужчины платили меньше. Да и что с них взять? Они ведь и получали совсем не те вознаграждения, что Кир-кули. И к тому же были более прижимисты. Каждый копил на будущее, не желая расставаться с честно заработанным. Жизнь дается лишь раз, в особенности для представителей их расы, не способной к реинкарнации. И, зная это, любой из отряда намеревался потратить свои кровные исключительно на себя любимого после выполнения условий заключенного больше тысячи лет назад контракта. Эйсард не в счет, он вообще вел себя странно, порой даже расточительно. Либо власть ему кружила голову, либо крыша от скуки ехала, Кейли-оз не вникала в эти вопросы. Она предпочитала пользоваться ситуацией, и, надо заметить, успешно. Ведь из трех, точнее, уже двух, женщин в отряде только ей удалось стать любовницей начальника. Хорошо оплачиваемой любовницей! Так что было чем гордиться.

   Ее соперница красноглазая Мира-нин не имела доступ к телу Кир-кули, и соответственно, была обделена его щедрыми подарками. Высокая и остролицая воительница четвертого уровня силы откровенно ненавидела и презирала лучницу, но это не мешало им служить в одном отряде век за веком, выполняя свои обязанности. В конце концов, подрабатывать можно было и на других мужчинах, пусть куш и не велик, зато удовольствий предостаточно. А что может быть слаще денег и удовольствий? Только удовольствия, приносящие деньги!

   Кейли-оз переступила порог дома, спустившего к ее ногам прозрачную лесенку. Зеленый коридор петлял между комнатами, провожая хозяйку в спальню. Сегодня ей не понадобятся арбалеты, лишь несколько энергетических бомб. Так, на всякий случай. Ну, и конечно же, новая внешность. Глупые горожане не заметят подмены, как и всегда. А тот, кто мог бы раскусить ее маскарад, редко появляется в верхнем городе. Однако осторожность не повредит. Под покровом ночи совершить задуманное будет проще, и усыпить бдительность людей не составит большого труда. До захода лиловой звезды Мелирис еще целых четыре часа, у нее предостаточно времени на приготовления.

   Вернувшийся с разведки следопыт Илин-ули сообщил, что уцелевшая после общения с маануками девчонка заснула в одной из горных пещер, куда ее проводил Эван - этот дефектный вариант пророчества. Мальчишка, рождения которого они так боялись. Напрасно. Он не оправдал ничьих надежд. Одно из условий было нарушено, и кое-кто обломался. К счастью, не они.

   Подумав об Эване, Кейли-оз улыбнулась. Симпатичный получился полукровка, жаль, что играет не за ту команду. В противном случае, она с удовольствием испробовала бы его в своей постели. Может быть, даже бесплатно. Отпрыск сильнейшего... ммм... это так возбуждает. Клыкастая улыбка стала шире, а в оранжевых глазах заплясал огонек вожделения.

   Сейчас герой ее сексуальных фантазий обрабатывает раны какой-то простолюдинки из далекого примитивного мира. Интересно, чем они еще там займутся, когда пострадавшая проснется? Размышления лучницы свернули в новое русло и она, почувствовав укол необоснованной ревности, поморщилась. И почему только эйсард позволил девчонке уйти живой? Что твориться в голове ее высокопоставленного любовника известно лишь ему одному. Остальным остается только гадать.

   Илин-ули - самый древний из тринадцати наемников, профессиональный охотник с непревзойденным чутьем и отточенной до идеала способностью бесшумного передвижения сообщил, что Эван надел спящей девушке на руку "Шелест". Значит, сон ее продлиться как минимум десять часов, потом еще уйдет время на дорогу и прочие мелочи. Одним словом, на выполнение задания у нее времени с запасом, как и на сборы. И все-таки жаль, что убивать эту мелкую чужеродную тварь в свадебном наряде запрещено. Следопыт мог бы незаметно прикончить ее еще в тоннеле, но разве он ослушается приказа начальника? Перед силой меркнет опыт, мастер кинжалов не пойдет против универсала, владеющего любым видом оружия с такой виртуозной легкостью, что захватывает дух. Но дело даже не в этом.

   Представители их белокожей расы были движимы сходными целями и одинаково-пренебрежительным отношением ко всем, кто не является потенциальным заказчиком. Их можно было понять и даже в общих чертах предсказать. Но Кир-кули... такого твердого орешка Кейли-оз еще не встречала. Чего на самом деле хочет этот тип, она не знала. Но то, что с ним надо держать ухо востро, понимала прекрасно. И никогда... никогда не спорить! Кое-кто уже поплатился головой за свою дерзость, она же будет умнее. Как и всегда.

   Сто двенадцать лет назад, когда полуживая невеста, потеряв руку и часть лица, умудрилась таки добраться до зачарованного города, ее спрятали в подземных лабиринтах и провели ритуал. Жизни допустивших утечку стражников висели на волоске, так как невыполнение договора влечет за собой неминуемую казнь. Никто не мог проникнуть на нижний уровень человеческого поселения, ведь это полноправные владения запертого в магическом кольце гор пленника. Там все пропитано им, его силой, его властью... Никто бы не осмелился. Кроме Кир-кули. До сих пор является тайной, как он умудрился убить простолюдинку и вернуться живым, но факт остается фактом. Сослуживцы и раньше не стремились ссориться с эйсардом, а после этого случая подобное желание у них отпало напрочь. Лу-ла просто идиотка и она, без сомнения, получила по заслугам.

   Злорадная улыбка озарила красивое лицо лучницы. Одной соперницей меньше, как это вдохновляет. Женщина бережно отстегнула с запястий арбалеты, сняла колчан и ножны, затем подошла к зеркалу и придирчиво осмотрела себя. Хрупкая, но высокая, с длинными белыми волосами, заплетенными в косы, огибающие голову, как корзина. По бокам высокого лба выбриты две коротких полоски, придающие всему облику хищную угловатость. Большие, чуть раскосые оранжевые глаза, чувственные бледные губы и недостаточно темные от природы, резко выгнутые брови, которые она подкрашивала тайком от окружающих.

   - Так, - насмешливо фыркнув, проговорила Кейли-оз, обращаясь к собственному отражению. - Начнем изменения, куколка.

   И зеркало тут же отразило необычные метаморфозы ее тела. Фигура уплотнилась, особенно раздавшись в груди и бедрах, цвет кожи стал бронзовым, а оранжевый взор - карим. Волосы постепенно окрасились в светло-русый, черты лица изменились, и вскоре на хозяйку дома из глубины ее зеркального омута смотрела ничем не примечательная человеческая женщина.

   - Повеселимся на славу, - подмигнула ей простолюдинка темно-коричневым глазом, в глубине которого плясали оранжевые огоньки.

  

   Глава 8.

Не все спокойно в славном городе N...

  

   В свете кристаллических "свечей", золотые лучи которых наполняли выдержанную в лиловых тонах комнату таинственными бликами, обнаженное тело молодой женщины казалось особенно соблазнительным. Сквозь открытые створки окна долетали игривая мелодия подвыпивших музыкантов и смех гуляющих в баре людей. Но здесь: в этой обители всепоглощающей страсти господствовали совсем иные чувства.

   Светло-русые волосы Доры нежным плащом покрывали торс лежащего на постели мужчины. Лаская его кожу, они скользили дразнящими прикосновениями по его груди и плечам. А ненасытная красавица, словно в замедленном танце, продолжала плавно покачиваться, сидя верхом на его бедрах. Вверх - вниз... снова вверх и... чуть левее, по кругу. Ее гладкое тело с пышными формами казалось красновато-фиолетовым от пляшущих на нем теней и отблесков таинственного света. Волосы опять падали на кожу любовника и вновь ускользали, оставляя ему как аванс волну приятной дрожи. Она играла с ним, доводя до исступления, а он не мог отвести взгляд от ее горящих оранжевым огнем глаз.

   Дора... О ее чрезмерной и недопустимой при выбранной профессии застенчивости среди горожан слагались анекдоты. Неужели эта страстная длинноволосая нимфа, бедра которой обвивают его напряженную плоть, заставляя наслаждение биться на пике уже пятый раз подряд, неужели эта искусительница Дора? Тихая милая Дора, принятая в дружную компанию женщин легкого поведения каких-то несколько лет назад. О да! Это, бесспорно, она... Бутон чувственности раскрылся, став прекрасным цветком. И стеснительность обратилась ненасытностью, граничащей с похотливым азартом. Обратная сторона медали, ее противоположность... Дора скромная? Нет! Дора - шлюха, и, после этой ночи, за ней наверняка увяжется слава лучшей девочки местного борделя.

   Так думал начальник охраны городских ворот Эриен, наслаждаясь близостью с одной из работниц заведения. А она, заставляя умелыми прикосновениями откликаться каждую клеточку его могучего тела, каждое нервное окончание, сладко постанывала, нашептывая своему любовнику о том, как он хорош и прекрасен, и как им приятно быть вместе, а еще... как недопустимо то, что все это может кончиться с приходом в город одной маленькой чужеземной Сейлин. И он внимал ее нежным словам, лаская трясущимися от неиссякаемого желания руками интимные места обворожительной и удивительно податливой "нимфы". И чем дольше длился этот необычный сексуальный контакт, тем больше затуманивалось сознание Эриена. Его голубые глаза широко раскрылись, а в глубине расширенных зрачков отразился, как в зеркале, оранжевый факел ее гипнотического взора. Он был полностью в ее власти.

   - Сейлин опасна, - тихий голос слетел с ее пухлых губ, как обжигающий летний ветерок.

   - Опасна... - эхом повторил любовник.

   - Ее следует уничтожить, - покрывая горячими поцелуями его шею, плечи и вздымающуюся от частого дыхания грудную клетку, сказала Дора.

   - О... да! - сглотнув, пробормотал Эриен в ответ.

   - Убить.

   - Да...

   - Не допустить в нижний город! - эти короткие фразы, произносимые прерывистым шепотом женщины, все сильнее напоминали приказы, а ее жертва, плененная сетью замешанной на вожделении магии, продолжала тупо внимать им, горя в пламени доведенной до предела страсти.

   Он хотел ее снова и снова, и он был готов на все...

   - Не допустить, - дернувшись в судороге подступившей разрядки, выдохнул любовник. - Убить... - его пересохшие губы шевельнулись, и слово потонуло в хриплом стоне наслаждения.

   - Убить, - финальная улыбка Доры была ангельски прекрасной и дьявольски порочной одновременно.

  

***

  

   Ариландина - хозяйка единственного, и потому, наверное, очень популярного публичного дома в городе Неронге (N...), пребывала на редкость в отличном настроении. И не мудрено. Ведь сегодняшняя ночь наглядно показала правильность ее выбора. Почти полсотни лет она уговаривала жену портного пойти к ней работать. С того самого дня, как ее неудачливый супруг умудрился попасть под горячую руку наместника, вернее под его кнут.

   Тогда-то и стала Дора не вдовой, и не женой, в общепринятом смысле слова. А как жить дальше? Самой-то хозяйство тянуть сложно, бывший благоверный в своей новой шкуре ведет себя как прожорливая шавка с прогрессирующим инстинктом к бесполезному воспроизведению. Детей у нее нет и не будет, до проклятья надо было думать о потомстве, а теперь уже поздно. Никто не стареет, не вырастает и уж тем более не рожает в славном городе N. Как, впрочем, никто и не покидает его стен, ибо невидимый купол заклинания, наложенного Сильнейшими не в силах пробить даже Повелитель. Что уж говорить о его Правой руке? Кроме скверного характера, проклятого кнута, зелий и хорошего арсенала бытовых заклинаний наместник способен разве что показательные разрушения на площади устраивать. Да еще эти белобрысые со своими воздушными рейдами... Ну что им надо? Сидели бы в засаде за горами, поджидали бедных девочек, вырванных Повелителем из какого-то далекого мира, и не мешали нормальному существованию и без того обделенных благами цивилизации горожан. Так нет же! Залетают, шпионов засылают, смуту сеют... Зачем? От скуки, наверное. Всем ведь хорошо известно, что они тюремщики, не убийцы. А, значит, цели навредить вынужденным пленникам, то есть горожанам в полном составе, не имеют. Хотя наместник другого мнения. Правда, у него отлично развита способность находить врагов даже там, где их нет. Вот, к примеру, муж Доры. Жил себе спокойно, никого не трогал, да попал-таки в немилость, по пьяне выкройки перепутал и что-то там напортачил в заказанном Господином плаще, а в результате... бедная-бедная Дора. Разгребать-то ей пришлось.

   Год за годом она боролась с конкуренцией (портных лавок, в отличие от публичных домов, в Неронге предостаточно), а заодно и с навязчивыми предложениями Ариландины, которая сулила ей легкую жизнь с максимумом удовольствий и минимумом проблем.

   Так скромная и порядочная женщина в конечном итоге превратилась в не менее скромную, но уже не совсем порядочную проститутку. А сегодня ночью, к великой радости хозяйки, избавилась и от первой черты тоже, чем, несомненно, увеличила поток клиентов и денежные доходы заведения.

   Сидя за столом и с наслаждением перебирая золотистые монеты, Ари мечтательно улыбалась. Новые девочки в ее заведении были большой редкостью, ведь много веков назад население города не менялось, никто не переступал его границ, просто не доходил по воле белых всадников, и уж точно никто не покидал. Одни и те же лица, одни и те же шлюхи, да и клиенты тоже... одни и те же. А ведь любому мужику новизны охота, вот и приходилось изобретать видимость оной, методично и поступательно уламывая некогда порядочных дам пойти к ней на работу. Жаль, что соглашались далеко не многие.

   В дверь постучали и, не дожидаясь ответа, вошли. Точнее вкатились, а еще точнее, вкатился один круглый невысокий тип с пышной рыжей бородой, густой шевелюрой того же цвета и с ослиными ушами, торчащими не вверх, как у животного, а в стороны, как у человека. Хотя толстый "О" был не совсем человек. Коктейль из рас (по большей части сложно стыкующихся) в его родословной поражал своим разнообразием. Ну, а в результате шального спаривания предков, получилось это шарообразное существо, падкое на деньги и курительные порошки, производство которых оно освоило в совершенстве. Хозяйственный, прижимистый, знающий много мелких бытовых заклинаний "О" стал незаменимым помощником Ариландины еще до проклятья. Тогда их заведение пользовалось большим спросом не только у местных горожан, но и у приезжих, залетных, заплывших и прочих... Семьсот населенных миров, объединенных магическими переходами! Это вам не шутка. Да... хорошие были времена для бизнеса.

   - Вот видишь, толстый, - хозяйка одарила гостя победной усмешкой. - Твои опасения не оправдались, и скромница наша вовсе не распугала клиентов. Наоборот! - ее изящная рука с острыми красными ногтями и целым арсеналом всевозможных перстней потрясла кожаным мешочком, который негромко зазвенел, радуя слух обоих.

   - Ну, - физиономия "О" расплылась, став еще круглее, ели такое вообще возможно. - Я рад, что девчонка, наконец, образумилась и начала отрабатывать свою еду и жалование. А то мне надоело уже кормить ее и выслушивать нытье, да еще это четвероногое недоразумение на заднем дворе... - его густые брови соединились, образуя единую линию, а большие ослиные уши недовольно задвигались. - И зачем ты только тащишь сюда тех, у кого мужья с кнутом наместника познакомились? Спасу нет от этой вечно голодной, скулящей своры...

   - Доходы окупают затраты, - отмахнулась Ари, разглядывая свое отражение в миниатюрном зеркале, стоящем перед ней на столе. - К тому же уговорить стать шлюхой чью-либо сестру или дочь... да меня с потрохами сожрут их ближайшие родственники! Ты же знаешь. А новые девочки попадают в город не часто, да еще и в непотребном виде. Но даже на такое безобразие я далеко не первая в очереди.

   - Эх, - собеседник, похрюкивая от усердия, забрался на соседнее кресло, с усилием втащив на него толстые ноги, обутые в ярко-красные сапоги с загнутыми носами. - И когда только осуществится пророчество! И девок и клиентов снова будет завались... Вот заживем!

   - И не говори, - кивнула хозяйка, бросив тоскливый взгляд на монеты, часть которых была рассыпана по столешнице, рядом с кошельком. - Всего-то одна не бракованная Сейлин для счастья нам и нужна.

  

***

  

   Проводив Эриена, который, чуть покачиваясь, вышел из ее комнаты, новоиспеченная звезда борделя, принялась прихорашиваться. Ночь в самом разгаре, она еще успеет обслужить многих мужчин, а заодно и как следует поразвлечься. Расчесав спутанные после любовных игр волосы, обитательница лиловой комнаты внимательно осмотрела свое потное нагое тело в большом зеркале, и, поведя носом, нахмурилась. Подобные ароматы не придают очарования "жрице любви", так можно распугать всех клиентов, а это в ее планы не входит.

   Открыв дверь смежного помещения, Дора скептически оглядела большое корыто с давно остывшей мутной водой. Четвертый любовник ласкал ее прелести несколько минут назад, и перед каждым из них она принимала ванную. Мягко переступая босыми ногами, женщина подошла к купальне и, усмехнувшись, провела ладонью над водной поверхностью, которая по мере движения ее руки становилась прозрачной, как горный ручей и теплой, как парное молоко.

   Завязав в узел волосы, Дора быстро ополоснула разгоряченное от секса тело, тщательно вытерла его, а затем добавила коже немного цветочного аромата, смазав запястья, шею, ложбинку между грудями и внутреннюю сторону бедер соответствующими духами.

   Довольная, бодрая и полная сил женщина вернулась в лиловую комнату, открыла шкаф и, задумчиво перебрав несколько платьев, вытащила одно, которое больше приглянулось.

   Потревоженные наряды привели в движение то, что неопрятной кучей лежало внизу, среди туфель и сапог. Белая женская рука с синеватым отливом выпала из-под вороха одежды, стукнувшись костяшками пальцев о плиты холодного пола. Дора возвела глаза к потолку, тихо ругнувшись, после чего одним движением носка закинула чужую конечность обратно, хорошенько придавив пяткой к остальным частям тела, спрятанным за стеной разноцветных подолов.

   Как ни в чем не бывало, коварная соблазнительница принялась одеваться, не забывая при этом о лице и волосах. Не прошло и пятнадцати минут прежде, чем из обители порочной страсти, закованной в лиловые тона, выплыла пышногрудая красавица с оранжевым огоньком предвкушения в карих глазах. Она не замечала завистливых взглядов женщин, улов которых этой ночью значительно поубавился из-за ее поведения, ей было плевать на этих мелких шлюх, на их хозяев, жадно считавших принесенные ее работой деньги, на всех, кроме выбранных для обольщения мужчин.

   Спускаясь по лестнице с витыми перилами, Дора хищным взором окинула расположенный внизу бар, где за столиками распивали вино и распевали песни полуночные посетители. Выбрав троицу плечистых и в некотором роде симпатичных особей мужского пола, готовая к очередному сексуальному приключению женщина направилась к ним. Ее крутые бедра красиво покачивались в такт шагам, открытая грудь в глубоком декольте призывно вздымалась, а подведенные яркой помадой губы улыбались так многообещающе, что потенциальные жертвы, а заодно и половина зала, невольно затаили дыхание, следя за ее приближением.

   - Не желаете развлечься? - промурлыкала искусительница, присев на край стола.

   - Отчего же нет? - один из парней продемонстрировал ей добродушный оскал крупных желтых зубов, от созерцания которого Дора чуть сморщила носик, стараясь не выдать отвращения: с закрытой пастью он ей нравился больше.

   - Так идем наверх, - кокетливо подмигнула она ему, затем, немного подумав, добавила, - вчетвером.

   - Уверена? - общее удивление озвучил другой приглашенный.

   - Это будет... - Дора, не спрашивая разрешения, плеснула вина в пустую чарку самого молчаливого из троицы и залпом осушила ее, после чего демонстративно облизала свои полные губы, вызвав похотливые искорки в глазах собеседников, и с чувством закончила, - будет незабываемо!

   Никого уговаривать, естественно, не пришлось.