Я мститель. Скоро я осуществлю свою месть. Я завладел манкегю шаринганом, убив своего лучшего друга… Отныне у меня такие же глаза, как и у тебя, это день твоей смерти… Саске проткнул катаной своего брата. Отражая бесчувственность на своем лице, он смотрел, как умирает его единственная цель, его единственное желание. Последний вздох, последний взгляд, последняя попытка слова. Пути назад нет, Итачи мертвый. Лик луны отражался в холодном оружии мстителя. Тело его брата обливалось кровью. Саске тяжело дышал. Его опустошенное сердце разрывалось от одиночества, и наполнялось новыми эмоциями. Склонившись над телом убитого, он почувствовал невероятное желание ощутить смерть, убедиться в смерти своего брата. Саске аккуратно снял с него одежду. Провел своей рукой по абсолютно холодному телу, раздвинув его ноги. Для младшего брата, как и для старшего не было сущим ошибаться, они всегда знали, чего хотели. Избегая своего взгляда на его теле, Саске вошел в Итачи. Темный огонь мстителя превратился в лед. Каждое его медленное движение приносило ему каплю наслаждения смертью. С каждым новым движением он входил все глубже в тело мертвеца. Неподвижное тело партнера, которого он так ненавидел, оставалось беспредельно умиротворенным. Саске положил свои руки на раненые плечи брата, сжимая их всей силой, чтоб еще сильнее убедиться, что Итачи больно, что его старший брат страдает. Учиха чувствовал, как достигает пика наслаждения. Воспоминания чаще приходили в его память, как и с каждой проведенной в теле брата секундой усложнялось дыхание. Я его любил больше всех, я его ненавидел сильнее жизни, и это все – последний вздох в его теле. Не одарив мертвого даже одним взглядом, он ушел по дороге ведущей в Коноху. Войдя в свой прежний дом, он продолжал чувствовать пустоту. Ему не хватало тех ощущений... На небе расписалась молния, и дождь, как слезы мести устремился к земле, миру мертвых. Он опустил свой взгляд в пол, прислушиваясь каждой капле дождя. В дверь послышался резкий, но нежный стук. Дверь распахнулась, и в дом вошла Сакура. Увидев Саске, она напугано подбежала к нему, и стала молча лечить его раны. Саске что-то кольнуло в сердце, видимо она приносила ему болезненные воспоминания о Наруто. За это она стала раздражать его еще больше. Он оттолкнул ее со всей силы к стене. С глаз девушки покатились слезы, а он продолжал презрительно смотреть на нее. - Саске..., - с болью в голосе произнесла Сакура. - Заткнись, - резко ответил он. - Убей меня здесь, я не буду сопротивляться, только убей, - продолжая рыдать, сказала она. Одна ее рука была сломана, а на виске виднелась царапина, - Убей меня! Или я это сама сделаю! – продолжила Сакура, уже повышенным тоном. - Ты этого не сделаешь..., - улыбнулся Саске, направившись к выходу. Его злило в ней то, что она ему все прощала: смерть Наруто, ужасное обращение, предательство... абсолютно все. А больше всего его в ней злило то, что она напоминала ему его лучшего друга, ведь когда-то они были одной командой. Именно Наруто... Неужели я его убил? Саске с невероятной скоростью помчался к склепу, где уже год лежало тело его друга, как заслуженного шиноби. Проходя через бесцветно-теплый туман, он попал внутрь склепа. Раны мстителя все также болели и кровоточили. Уже была очень глубокая ночь, беспросветная темнота давала о себе знать, и даже снаружи лунный свет не преодолевал загадку тумана. Саске оставался бесчувственным, не смотря на жуткую боль. Он аккуратно снял мраморную крышку гроба. Его наполненные смертью глаза смотрели на убитого. Безгрешная тишина его друга напоминала ему ангела, погибшего во имя других грешников. Слова «тишина», «безмятежность» и Наруто никогда не сочетались, но сейчас они приобретали более глубокий смысл. Саске любил своего друга, всегда считал более чем родным, но месть занимала все его сердце. Он провел своей рукой вдоль своего друга, прикасаясь и в тоже время, не прикасаясь к нему. Тело Наруто было гораздо холоднее тела Итачи. Саске залез в гроб к блондину. Засунув его член в себя, он ощутил значительность истины и в тоже время, жуткую боль, сочетав это в себе. Из Саске хлынула теплая кровь, объединившись с ходом мертвеца, приносила ему еще больше наслаждения. Он двигался медленно, но очень глубоко, достигая самых значимых ощущений. Саске не боялся смотреть на Наруто, на закрытые глаза друга и на проявившуюся седину в корнях светлых волос. Продолжая достигать пика наслаждения, он приподнял разорванную кофту мертвеца. Увидев печать демона, он поцеловал своими нежными губами ее. Каждое новое движение ассоциировалось у него с болью мести, что накладывало на него, длинную цыпочку воспоминай своей жизни, что он мститель, что каждая сейчас им прожитая секунда без смысла, без логики. Пик удовольствия достиг его невероятным потоком дыхания и желания. Ощущение смерти – новая истина мстителя. Уже было время рассвета, но солнце не хотело дарить свои лучи из горизонта. По-прежнему была тьма, и только тьма. Учиха подошел к своему дому, глотая воздух, как будто дышал в последний раз. Взглянув на горизонт, из которого никак не восходило солнце, он застеклил свой взгляд от окружающих, хотя в такую ночь все были замкнуты в себе и не хотели выходить показываться другим. Этого стеклянного взгляда, смотрящего в небытие, Наруто боялся больше всего, ведь это означало, что мститель не хотел жить. В такие минуты Наруто напоминал ему, что они лучшие друзья. И даже когда умирал... «Я больше не хочу сражения. Я умру, если это поможет тебе. Я готов пожертвовать своей мечтой, ради мести моего лучшего друга...» - произнес Наруто, стоящий перед Саске. Блондин не продолжал бой, а просто приносил себя в жертву. У мстителя был тот же стеклянный взгляд. Он пронзил лисенка чидори. На лице раненого появилась улыбка, но сказать слово он уже не мог. Его окружил вечный свет, который принял его бесконечным покоем. У демона выросли красные крылья, такие же, как кровь. Где-то далеко Саске был прежним, и они детьми улыбались друг другу. Наруто умер во имя друга, поэтому стал вечным ангелом, а Саске получил мощь, действительно невозможную мощь. Когда Саске оказался на пороге своего дома, он увидел самого великого Орочимару. В угле комнаты лежала Сакура без сознания от потери крови после сильного удара Саске. Из пола выросли ядовитые растения, связавшие мстителя. Он попытался активировать шаринган, но ничего не вышло. Эти растения лишают возможности движения и применения каких-либо техник. Он считал, что убил Орочимару, но сейчас учитель стал еще сильнее. Растения потащили его к полу, раздвинув его руки и ноги. «Я уже по тебе соскучился», - произнес Орочимару, приближаясь к мстителю. Великий положил свою руку на щеку Саске, поглаживая ее. Связанный оставался неподвижен. Орочимару снял с него одежду, медленно проводя своей рукой по его животу, оставляя там глубокую царапину. Он прикоснулся своим языком к его члену, спустившись ниже, он засунул свой язык внутрь Саске. Орочимару делал это снова, и снова. Мститель не ощущал ни ненависти, ни зла к учителю, он только вспоминал прожитую жизнь. Он знал, что это последние минуты его жизни, его бытия... В этот момент в доме произошел взрыв. Часть дома, где находился Саске, загорелась пламенем преисподней. Сакура очнулась от криков Орочимару. Она увидела, как пламя поглотила образы мстителя. Девушка выбежала из дома, катившиеся слезы на ее лице не признавали жизнь. Дом взорвался, превратившись в пепел, ушел под землю к демонам. Она отвернулась от вида, который приносил ей такую боль, посмотрев на горизонт. Небо переливалось от серых до фиолетовых оттенков, солнце восходило перед ней. Боли больше не было. Рассвет подарил ей новый путь, путь истинного шиноби, бесчувственного наемника... Сакура умерла через три года при выполнении миссии. Она никогда не жаловалась, не вспоминала прошлое, не любила, не ненавидела, не боялась смерти, просто выполняла свою миссию до самой последней минуты жизни. Неужели такой путь истинного шиноби?... |