Темнота. Словно цепями вцепилась в запястья оставляя на них кровавые рубцы, и ржавчину от старых оков, повидавших на своем веку не мало узников собственного рассудка. Зеленоватый камень, покрытый плесенью и рябой паутинкой трещин, из которого выложены стены, отражает свет луны, пробивающейся через прутья решетки. Голова повисла, плечи осунулись, ноги безвольно болтаются в воздухе, и нет сил открыть глаза, что бы взглянуть на своего тюремщика. Где-то в дали слышно как капли воды срываясь влажного потолка, летят к земле, разбиваясь хрустальными брызгами. Слышно его дыхание… хотя нет, ее. А капли? Может это и не вода вовсе? Почему у меня мокрые щеки? Разве я плачу? Нет, не может быть, на это нет причин. Стоит ли лить слезы, над тем чего у тебя не когда не было, а значит и то, что ни когда не потеряешь. Раздались шаги, и тюремщик подошел в плотную, на груди чувствуется прикосновение холодной стали. Она водит по телу кривым ножом, оставляя неглубокие рубцы, и пол заливается кровью. Она играет, причиняя боль, и оставляя жить чувствуя ее. Но вот резкая невыносимая боль пронзает грудь, если бы хватило силы я бы вскрикнул, но нет даже хрипа. Плоть разрывается и теплое прикосновение ее руки к моему сердцу, на секунду заставляет меня поверить, что это все не со зла, просто я был так глуп что сам вручил ей свое сердце, а она всего лишь решила его вырвать. Моя ошибка, это только моя ошибка.
[700x559]