Мескалиновые телки в мескалиновых штанах жемчужно улыбаются, отливают рассветом, начиняют булочки кровью, пальчики жестью, головы рыбками, волшебными люля-кебабами да сладостями заморскими, а я что, а я что, а я тут всякое, я тут ходило-не выходило, братишки. Столы ломятся от жирных тигровых креветок и усатых баб, уссатых личностей, луна передает нам привет с космодрома, три-два-один-поехали, нахуй, больше никогда не возвращаться, усталость, дайте чаю, нет, кофе, нет, засуньте свежую газету себе в глотку, нас всех посадят, вас всех на цепи, подковками подкуют, разденут-разуют БЛОХИ, лица-лики, иконки, клик-клик, ать, водоворот в банке с морсом перебродившим, оно тащит нас на дно, растаскивает утреннюю  почту, зазывает на вездеходах кататься по подземельям - крыс давить, волоком волочь, орать-верещать. Многобуквянехочуяпоедуполечудосвиданьяздравствуйяраскажутебекакдохнутдетискаждойвеснойсновойвойнойскаждойвеснойсотнитруповой. веселый круговорот букв, вертушек, петушков на палочке с червячками и засахаренных немытых жоп, очередной властитель япльохознатьрускиййезык. А мескалиновые чудища катаются на лошадках, панталоны читают кружки с напитками, вареники с вишней подписывают открытки. На хуй панд, они страшные. Не встречайтесь с пандами, они таят. Голуби женственно-мелкие, воробьи пугливо-ахахашные, розы вянут, цветы стоят, пыль на всем, солнце в закат, тучи руками гонит несуществующий кот, как хорошо будет, когда будет жизнь. 
А у меня побрито пол-башки наглухо во сне - я просыпаюсь - все заросло, темень, изба, печь - а там часики тик-так - питерские клопы и уютно-плесневело-рекурсия-тысячи картин. ПОСАДИТЕМЕНЯ.

Ладно. Всем смертям назло. Принятиенаверу. Take it for granted. Это тебе не Декарт.

ЛАДНО. Больше-больше-больше.

Ладно.