Как интересно - на последний пост последовало 2 комментария. Вроде бы, неудивительный факт. Если не учитывать, что аккурат за час до этого у меня поднялась рука на список друзей, который я собиралась капитально подчистить, и не исключено, что вместе с дневником. Впрочем, я сошлась сама с собой на смене дизайна, удалении всех старых сообщений и частичной чистке списка. В общем-то, я не держу ни на кого особого зла - просто те люди, что были мною удалены, ушли и моей жизни. Возможно, если кто-то захочет вернуться, я получу от него весточку. Хотя скорее всего, нет. Ну и ладно. Люди приходят и уходят, как случайные пассажиры поезда или даже пригородной электрички; кто я такая, чтобы препятствовать им.
Люди приходят и уходят. Тот последний год, что прошел у меня под знаком виселицы, я научилась по-особенному ценить их: примерно так, как ценишь кошелек, то есть когда ты его потерял. Впрочем, хотя кошелек в хозяйстве вещь полезная, все же прожить без него явно можно, с другой стороны, если в нем была вся твоя зарплата, то это весьма затруднительно. Пускай для меня будет так, зачем этот глупый пафос о любви, долге, верности...
А что же, я уже перестала отвечать на вопрос "как дела" "плохо". То есть да. Я перестала отвечать на этот вопрос. И на многие другие - например, в чем смысл жизни. Мои непослушные черные волосы отросли, я завела привычку подолгу сидеть дома и разговаривать с вещами. Это помогло; я практически не видела рождения весны, и это помогло. Не было никаких зеленых деревьев на Лиговском проспекте и никаких орущих кошек (птичек, лягушек) во дворе, где с утра и до ночи гремел компрессор, а ночью я, обессиленная бессмысленным времяпрепровождением, засыпала. Не было никаких натянутых встреч по кофейням, набережным и "центрам зала". Не было даже дня рождения, и мне, кажется, по-прежнему девятнадцать лет и на дворе шестнадцатое мая 2007 года.
Я не подвожу итогов - рано (или поздно) - или тот случай, когда я не вынесла из времени ничего, кроме горького привкуса во рту и страха, который ушел под кожу, чтобы ждать своего часа. Нет, это еще не все, само собой, не все. Но все, на осмысление чего хватило жалких человеческих сил.
По ночам в сны проникают обрывки яви - те, что я не дожила по недосмотру. А я все бегу, бегу по жизни, неизменный плеер и черные очки на двух ногах и с сумкой. Впрочем, ничего странного в том, что времени во мне проходит значительно меньше, чем снаружи - не каждый день, да и не каждую неделю что-либо происходит. Что-либо такое, что вовлекает не ноги, не очки, не плеер и не сумку. А меня лично. Впрочем, одно сплошное "происхождение" все таки происходит, продленно во времени и статично в интенсивности - и я умалчиваю об этом на людях.
И все бегу. Бегу. Сумка. Пальто. Лестница в шесть пролетов, раздвижные двери, носовой платок. Наташина рука, несколько бессмысленных взглядов, голос и рука Евгения Николаевича. Снова носовой платок (кажется, еще какой-то букет?), проходная, паспорт, пропуск, метро и дождь, дрянной кабак, дрянной кофе... Я с трудом могу инициализировать ЭТО в качестве жизни. Но, видят Боги, дыхание и смысл - не одно и то же.