Жизнь - это лифт в старом советском доме. Он может годами возить тебя между первым и пятым этажом. А может в один прекрасный день оборваться и рухнуть в шахту, снося на хуй всё на своем пути. Без предупреждения. Без смысла. Просто потому, что вот так.

Мой лифт рухнул. Не просто спустился, а провалился сквозь все этажи, оставив после себя бетонную пыль и оголенную арматуру воспоминаний.

Наш классный руководитель всегда говорил «жизнь прекрасна и удивительна». Он верил в это так искренне, что в итоге утопился и выпил эту свою «прекрасную жизнь» до дна. Первый урок взросления: самые громкие проповедники света - это те, кто горит изнутри от непроглядной тьмы.

А потом пришел мой черед. Я уже была изрядно потрепана: разрыв шестилетних отношений, переезд к друзьям, работа, которая трещала по швам, которая выпивала всю кровь, Я была как подбитый зверек, который дополз до норы и зализывал раны, надеясь, что его сейчас хотя бы не тронут.

Но жизнь не любит, когда ее игнорируют. Она предпочитает добивать.

Тот день врезался в память как кадр из плохого кино. Друг в дверях. Его лицо. Фраза: «У твоего друга умер брат».
Мир не замер. Он резко, с визгом, сузился до размеров моей комнаты. В моей голове пульсировала только одна молитва: «Только не он. Любой, но не он». Беру телефон. Звонок. Голос в трубке: «Я все знаю».
Злость. «Расскажи, что случилось?! Я не знаю.»
Тишина. Потом быстрый сухой разговор.

Дальше ноги сами понесли. Сигареты. Баночка колы - абсурдный ритуал нормальности. Лес. Телефонные звонки по пути - маме, бабушке, тете. Сообщение, которое я произносила чужим, стеклянным голосом, как диктор, зачитывающий сводку новостей.

А потом - звонок подруге. И срыв. Тот самый, последний предохранитель, который трещал все эти годы, наконец-то перегорел. Крик. Не плач — именно вой, немой, отчаянный крик, который рвался из горла, выворачивая душу наизнанку. Я орала ей в трубку, орала лесу, орала в пустоту. «ЕГО БОЛЬШЕ НЕТ!»

Мы должны были встретиться на той неделе.

После этого внутри что-то сломалось окончательно. Слезы кончились. Осталась только тихая, бездонная пустота. Скучаю, друг. Это конец его истории, но не моей..

Вселенная, видимо, решила, что я отделалась слишком легко.

Через пару недель меня уволили. Не просто уволили, а с каким-то особым, подлым цинизмом.

И вот он, финальный кадр. Мне двадцать девять. Я сижу в комнате у друзей, в которой живу. Без работы. Без семьи. С сердцем, которое представляет собой одну большую, кровоточащую рану от всех этих потерь.

Осталось только одно - тишина после взрыва. И вопрос: а что, собственно, хуже? Падать в пропасть или уже лежать на ее дне, понимая, что падать больше некуда?