Первая любовь пришла ко мне, как похмелье после бурной затяжной пьянки. Поздно, грязно и с тошнотворным послевкусием.

До этого я была бесполым существом. Девочка-мальчик с короткой стрижкой и резкими чертами, вокруг которой крутились только такие же бесполые товарищи по спортивной секции. Мелкие одноклассники.. Когда стала постарше, были разные компании, панки, фанаты и т.д.
А любовь? Это что-то про других. Про тех, кто пахнет духами, а не сигаретами и портвейном.

А потом он появился. Я отбивалась. Шипела. Не верила ни единому слову. Видимо, где-то в подкорке уже сидела мысль: «Если тебе что-то предлагают - значит, это ловушка. Если проявляют интерес — значит, хотят причинить боль».

Он, конечно, сбежал. К более простому и понятному варианту. К девушке без дыр в душе, которую не надо было месяцами уговаривать на простую человеческую ласку.

А потом - автобусная остановка. Солнце в глаза. И мой собственный голос, легкомысленный и дурацкий: «Угостишь сигареткой?».

Это был не вопрос. Это было начало конца, облеченное в форму флирта. Я сама пошла в это болото.

Мы стали друзьями. Идеальная пытка для садомазохиста. Быть рядом, но он не был моим. А я была его. Дышать одним воздухом, смеяться над одними шутками, и при этом знать, что в любой момент зазвонит телефон и он уйдет к ней. Дружба - это просто предлог для более изощренной формы пытки. Это когда палач между делом предлагает тебе чаю и рассказывает анекдоты, прежде чем снова приложить каленое железо.

А потом была «химия». Так он это называл. Удобное словечко, чтобы оправдать то, что он трахал меня по углам, не собираясь разводиться со своей «настоящей» жизнью. Я стала его, не знаю какое слово подобрать. Друг-любовница. Существо без имени, без прав, без будущего. Просто удобная, просто рядом, просто для его похоти. Но нужно отдать должное, он был такой же мазохист, как я.

Помню тот разговор. «Мы друзья. Ничего большего я предложить тебе не могу. Я ТЕБЯ НЕ ЛЮБЛЮ».
Эти четыре слова пульсировали в голове. И вот паническая атака посреди улицы, и ты падаешь в сугроб, потому что твое тело отказывается переваривать эту ложь Или правду. Или просто мы были молоды.

Это длилось годами. Алкогольная и эмоциональная игла. Укол - его пьяное «люблю». Отходняк - его трезвое «но мы же друзья». Мы были командой. Командой по совместному уничтожению друг друга.

Было всякое. Как он душил меня в пьяном угаре, орал, что я сука. А наутро делал вид, что ничего не было.
Как я, чтобы заглушить боль, пыталась переспать с первым встречным и даже мне, специалисту по саморазрушению, стало страшно. Страшно от того, что со мной происходит.

Было ещё множество всего. Игра становится еще грязнее, а ставки — выше. Мы два человека методично, с любовью и ожесточением, рыли друг для друга могилу.

Наши отношения были не просто токсичными. Они были радиоактивными. Мы не просто причиняли друг другу боль - мы облучали всех, кто оказывался рядом, превращая их в молчаливых соучастников нашего распада.

Взять, к примеру, один его день рождения. Классика жанра. Алкоголь, истерика, драка в подъезде. Я толкаю его - он летит головой об стену. Кровь. Не капля - поток. И моя реакция - не помощь, не испуг. Я хватаю подарочные пакеты, эти дурацкие пакеты, и бегу выкидывать их на помойку.

Потом была попытка разорвать его отношений - я пришла к его невесте. Или написала, я уже и не помню. Выложила все. Показала голую, окровавленную правду нашего «чего-то». И что? Он провел с ней «воспитательную беседу». Всего-то. И она поверила. Она спросила наших друзей - те промолчали. Молчание - вот цемент, который скрепляет все грязные тайны. Все всё знали. Все всё видели. И все делали вид, что это просто такой запах в воздухе - запах лжи, но потерпеть можно.

Были, конечно, и свои «победы». Новый год. Его пьяные приставания. Мой отказ. И дикая, пьяная эйфория от того, что в этот раз «нет» значит «нет». Вот она - планка нашего счастья: сделать друг другу еще хуже, чем вчера.
А потом в игру вошел новый игрок - наркотики. Сначала безобидная травка, чтобы расслабиться. Потом амфетамины - чтобы взлететь подальше от реальности, которую мы сами и создали.

Он подсел. А я… я подсела на его спасение. Это была моя новая роль, моя новая игла: «Я его люблю, я должна его вытащить». Романтика дна. Только спустя годы, я поняла, что наша «любовь» - это такая же зависимость, только легальная. Та же ломка, тот же «приход», те же отходняки.

Мы были зеркалами, отражающими самое грязное и уродливое друг в друге. Он — мое саморазрушение, выведенное на максимальный уровень. Я — его совесть, которую он так старательно забивал допингом.

В этой паутине лжи запутались десятки людей. Все видели, как два человека медленно сгорают, и все молча отворачивались, боясь обжечься или… боясь потушить этот пожар и остаться в скучной, пресной тишине. Наш ад был зрелищным. На него было интересно смотреть, наблюдать, ставить ставки.

Это уже была не просто история про несчастную любовь. Это был учебник по со-зависимости на примере двух людей, которые нашли друг в друге идеальную среду для взаимного уничтожения.

Апофеозом стал его звонок перед свадьбой. Он сказал, что нам надо поговорить, хотя мы долго не общались и сказал, что это важно. Конечно я побежала. В итоге на лестничной площадке своего дома он сообщил мне, что жениться и предложил потразаться. Нате, полюбуйтесь на мой идеал первой любви. Романтика, блять.

Я отказалась. Не из-за внезапно проснувшейся гордости. Просто в тот момент мне показалось, что если я соглашусь, то падать ниже будет некуда.

Первая любовь. Говорят, она должна быть светлой. Моя была похожа на грязный шприц, валяющийся в подъезде того самого дома, где когда-то шестилетнюю девочку научили бояться. Ничего не меняется. Меняются только инструменты пытки.

Обрыыв связи - это та самая точка. Ломка. Не от человека - от системы. От всего, что стало твоей болезненной, но единственной реальностью. Это можно описать как клиническую смерть. Смерть версии себя.

Его отсутствие в моей жизни, должно было принести покой, но это как отрезать себе руку. Да, с ним было плохо, но без него стало невыносимо. Но это ничего сделать я не могла.

Я осталась одна наедине со своими мыслями. И оказалось, что одиночество в личном аду — это в тысячу раз хуже.

Он был не просто любовником. Он был соавтором моего безумия. Сообщником. Лучшим другом, который лучше всех знал, куда и с какой силой надо подступиться. Он научил меня не любить себя. Он научил терпеть боль, он научил, что любовь не взаимна.

Мой мир не просто опустел. Он оглох. Пропал саундтрек из звонков, ссор, пьяных склок, его смеха, его лжи. Его поцелуев, его объятий, его игры на гитаре. Осталась оглушительная, давящая тишина. Та самая, что была до него. Тот самый вакуум, который он на время заполнил своим шумом.

Мне не хватало всего его. Не только его прикосновений - а его дурацких шуток, которые понимала только я. Его вида с сигаретой на лестничной клетке. Даже его запаха. Это был не человек - это была экосистема, в которой я жила, дышала и медленно травилась. И меня отключили от аппарата искусственного жизнеобеспечения, который сам же меня и убивал.

Это была самая настоящая ломка. Физическая. Тело болело. Сердце колотилось, словно прося очередной дозы адреналина от его звонка. По ночам я просыпалась в холодном поту - снилось, что он звонит и говорит, что все было ошибкой. А потом наступало утро, тишина, и понимание, что это и есть ошибка.

Я ходила по городу, как призрак, и в каждом силуэте, в каждой светловолосой голове мне мерещился он. Я ловила себя на том, что хочу ему что-то сказать, повернуться и бросить какую-то колкость… а рядом никого нет. Я разучилась быть одной. Потому что последние несколько лет «я» — это было «мы». Не настоящее, фальшивое, но «мы».

Меня не просто бросили. Меня обокрали. Украли весь тот хлам, из которого состояла моя жизнь. И оказалось, что под этим хламом нет ничего. Ни меня, ни моих интересов, ни моих желаний. Одна большая, дымящаяся пустота.

Это и есть главный секрет токсичных отношений. Они не просто разрушают тебя. Они становятся твоим единственным смыслом. И когда их забирают, ты остаешься не с болью, а с моими собой, который не умеет жить эту жизнь. И это в миллион раз страшнее.

От него было просто отойти. От самой себя - невозможно.