-немного моего творчества-

-все герои почти выдуманные-

-совпдения с именами,местами,действиями и т.д. чисто случайно-

***

Я шла по набережной, весенне солнце, совсем не резало глаза, а лишь светило холодным мраморным светом. Светило только для меня, ведь по близости всё равно никого не было. А действительно, разьве есть ещё такие идиоты, которые в пять часов, мокрым и ветренным апрельским утром идут гулять на набережную. Возможно, мне ещё повезло, что мой дом выходит к ней, хотя я всё равно ушла уже так далеко, что потеряла любую оринтацию в пространстве. Хотя, зачем ориентироваться в том, что больше тебе не нужно? Мне тоже кажеться, что вполне можно обойтись без этого. Остановившись, я закурила, ментоловый фильтр неприятно пощипывал разбитые губы. Я огляделась вокруг, ни одного прохожего, даже бабулек с тюками, спешивших на первые рейсы деловых людей, школьников, студентов, даже просто бомжей не было нигде. От глупой попытки понять, где же я нахожусь, у меня разболелась и без того взрывающаяся голова. Я приложила руку в ярко-красной перчатке к голове. Боль разливалась по телу, стучала в висках, медленно переходя к сердцу, заставляя его биться чаще. Я встала посреди тихого переулка, который показался мне до боли знакомым. Дом номер пять. Ну конечно, именно сдесь десять лет назад я познакомилась с тобой. Да, тогда я была всего лишь маленькой, нет, очень маленькой девочкой, а ты простым уличным мальчишкой. Да, хорошее было время. Теперь я явственно поняла, куда с такой скоростью несли меня ноги. Показать где всё началось. Да, звучит глупо, но я только что преодалела путь от того места, где всё закончилась, к тому, где началось. Боль со всей силы ударила в грудь, я согнулась под тяжестью собственого страха. Выпрямившись и бросив сигарету на асфальт, я криво усмехнулась. На слёзы меня пробить хочешь – забытая мною самой душа. Не выйдет, я за эти десять лет всё же научилась преодалевать боль, заперать чувства на замок, удалять страх и просто, становиться абсолютно пустой. Становиться куклой. Да, фикция. Да, ложь. Но по-другому было нельзя. Ноги подкашивались, я с треском опустилась на лавочку, бросила сумку рядом и снова закурила. Да, в пачке осталось семь сигарет – счасливое число, не так ли? Не для меня, ты же умер именно седьмого, да? А да, как же я могла забыть, что это было сегодня. Боль снова с силой ударила в грудь. Я сплюнула на асфальт кровь, сочившуюся из разбитых губ. Да, я пыталась тебя спасти. Не смогла. Но ведь от этого мне не легче, веришь? Да какая тебе, к чёрту, разница? Ты уже там – на верху. Или незнаю где ты там. Да мне это не важно, ты умер, следовательно, тебя больше нет рядом. И не будет. Уже привыкшая к толчкам грудь, снова содрагнулась. «Просто спазм, не думай об этом» – подал сигнал мозг. Я привыкла его слушать. Я почувствовала жгучую боль в пальцах. Сигарета обжигала кожу, бросив на асфальт её жалкие остатки, я вытерла забрызганые твоей кровью тапки. Достав зеркало, я снова содрагнулась. На кого я похожа? Боже, как же глупо ходить с чужой кровью на лице и руках. Да меня любой мент мог бы остановить и забрать. Мда. Я стерла все красные пятна с лица, рук и одежды, и почему-то почувствовала себя гораздо легче. Тебя больше нет на мне, ты есть только внутри меня. В сердце. Нет, это звучит слишком пафосно. Пусть лучше в душе. Нет, это слишком глупо-синтиментально, наивно и как-то задротстки. Пусть ты останешься в моей голове. Хотя так и есть. Последнии слова – стучат в висках. «Ну что довольна, сучка? Прощай, любовь моя». Да я такая, а ты что хотел? Думал в рай попал. Разьве я обещала тебе любовь. Нет, не обещала, и не собиралась обещать. Возможно в самой глубине, своей ещё возможно сохранившейся души, я любила, да любила. Но нет, так как ты этого хотел. Это «не так» сыграло с тобой злую шутку и теперь ты мёртв, а я обречена. Либо сдохнуть вслед за тобой, либо остаться бездушной навсегда. Да. Выбор прост. Я поднялась со скамейки, отряхнулась и пошла дольше. Редкие прохожие косились на меня, но мне же было всё равно, верно? Я шла достаточно долго, но ноги несли меня дальше. Я снова вышла к набережной. Да, ранняя Москва – невероятно красивая. Я дошла до нашего любимого моста, задрав ногу, перекинула её через невысокие перила. Я стояла на бордюре и вдыхала аромат утреннего города. Сердце бешенно стучало. Я поняла, что я свободна. …Я проезжал по мосту, спеша на роботу и увидел её. Она стояла на бардюре с зажмуренными глазами. Я видел, как по шекам её бегут слёзы. Я остановился, выбежал из машины и закричал: - Девушка, что вы делаете? – другой рукой вызывая милицейский наряд. Девушка повернулась ко мне. Глаза у неё были темно-темно карие и светились влажным блеском. Волосы развивались на ветру, вьющиеся волосы были не длинные, но невероятно чёрные. Ярко синее платье было всё в разводах, джинсы тоже были в чём-то тёмно-красном, на скейтерских тапках цвета морской волны виднелись остатки крови. Я испугался. Может она убийца. Но даже в таком обличии – она была прекрасна, невыносимо прекрасна. Я смотрел на неё стаклянными глазами. Она улыбнулась и полезла в сумочку. Поискав там что-то, она швырнула её мне, а руку убрала за спину. - Девушка, слезайте, - сказал я, внимательно следя за её лёгкими движениями, невиными, как первое впечатление, которая создавала эта таинственная особа. Она засмеялась, и поднесла руку к виску. Я увидел у неё в руках дамский кольт. Она смеялась, слёзы капали вниз на её руки, платье. Кинувшись к ней, я опаздал на несколько секунд. Крик вырвался у меня из-зо рта, но его заглушил выстрел. Я увидел лишь забрызганое кровью лицо и стекляные глаза. Она падала, летев вниз к воде. Я кричал, милиция уже прибыла, но они тоже опаздали. Мои руки и одежда были забрызганы её кровью. Я плакал. Час спустя, я сидел дома. Голова болела. Я забрал её личные вещи. У неё не было никого. Мать с отцом – умерли, а бабушек с дедушками не было. Она была совсем одна, но она жила. Дожила до семнадцати лет, всего семнадцать, ей было всего лишь семнадцать. Она была сиротой, но она жила. Значит, что-то случилось. Она не могла просто так умереть. Плед упал у меня с ног, чашка давно остывшего чая, всё ещё стояла на столе. Я встал, я не мог поверить, что какая-то девчёнка так задела моё сознание. Я не мог поверить. Но я постоянно вспоминал её стекляные глаза, волосы, платье. Мне становилось плохо, меня тошнило. Я старался выблевать эти воспоминания, но не мог. Я стал зависим. Я не мог так. Я больше так не мог.…На следующий день в газете появилась статья, в которой сообщалось о трёх самоубийствах, связаных странными событиями. «Нашему корреспонденту сообщили, что парень-неформал (как сейчас любит говорить молодёжь) бросился под машину из-за безответной любви, его девушка (которая и обвинялась в это безответной любви) была там, и как сообщают её сожительницы, не появилась дома после этого случая. Парень скончался в 3.47 в больнице (от повреждений несовместимых с жизнью), а забрызганая кровью (как сообщают очевицы) девушка пропала. В 7.45, в тот же день, на мосту, пересекающем Яузу, было совершено второе самоубийство, выше упомянутая девушка застрелилась на глазах у одного молодого человека, причины самоубийства известны из предсмертной записки оставленой в сумочке. В ней говориться, что она не может «жить без души, пустой и не нужной, поэтому она выберает самый просто выход». Очевидцы сообщают, что молодой человек будто помешался, когда она выстрелила. Его отвезли в больницу, где сделали несколько уколов успокоительного. Его близкие и родные сообщают, что он три дня ходил, какой-то странный и всё пытался выяснить больше о девушке с моста. Но в своих попытка не преуспел. На четвёртый день после двойного самоубийства, молодого человека нашли в ванне (смерть произошла от сильного отравления организма, не совместимого с жизнью). В предсмертной записке сообщелась, что он не может жить с такой зависимостью. Это загадочное проишествие тронолу души всех, На могилы этих «самоубийц» ежедневно приходит огромное количество людей, журналисты со всей России хотят разгадать эту загадку, но, увы, пока ничего не выходит. Будем надеяться, что возможно, когда-нибудь напишут книгу о такой невероятно прекрасной и печальной истории. А сейчас почтим память ушедших от нас минутой молчания, вот их имена: «Жовнер Яна Павловна, она же, как мы узнали позднее, более известна под псевдонимом «Эмми», Лукьянов Иван Александровичь, более известный в кругах неформалов, как «Ванечка Ино» и Исмаилов Александр Владимировичь, модератор ссайта Liveinternet. Вечная память. Верный покой».

Togever Forever ©

- не_умею не_любить - © Эмми