Что я делаю и где?
На батареи слякоть лета,
В промёрзлой, падшей борозде,
В комке чужого пересвета.

Москва дождливой пеленой
В осеннее пальто одета.
Июль как будто бы со мной
Принес тебе уставший этот
Взгляд последних, но живых.
И молодых на старом фронте
Неглупых женщин и простых
Мужчин, любивших крикнуть: «Стойте!
Куда же вы ушли, ведь время столько.
Так много я еще хотел сказать..»
А ты стоишь в витрине скользкой
И не знаешь куда себя подать.

Вы может правы, может хватит
Копаться в норах инородных душ.
Кому-то души прикрывает платье,
Кому-то резко подфортивший куш.

И ты, завернутая в три суконных,
До скрипа твердых полотна,
Замерзшими ногами в омут,
По лужам, не дождавшись дна,
Несешься через город лести,
Сквозь грустный отклик выходных,
В свое тишайшее поместье -
Приют для головобольных.

И где, и кто мне тут читает
Незлые сказки перед сном?
Наверно тот, кто понимает,
Что я не буду спать потом.

И в этой редкой ностальгии
Я вспоминаю лица тех,
Кто инородною мессией
Пытался спрятать от помех,
Шуршащих волн и дверных ручек,
Того вполне не осознав,
Меня выкраивали лучше,
Чем я когда-либо была.

И кто бы ни был — белый, черный,
Свисая с плеч или за спиной.
Я буду как всегда покорной,
Не зная тех, кто был со мной.