У моей души рваные башмаки,
Прохудившееся пальто и отбитые ручки,
Что наивно сжаты в детские кулачки
И лицо шестидесети летней сучки.
У моей души ворованный "Ягуар".
Не имеет прав, не водит машины.
Он стоит под домом и врос в тротуар.
А душа рассказывает о нем в гостиной.
На стене - фотографии тех, кого хочется знать.
Им любовно завидует вера-душа.
И могла бы, конечно, что-то соврать,
Если бы помнила их имена.
В кармане подкладки отсыревший конверт
С пустыми записками бывшим мужьям.
То ли просто забыла, то ли выкинуть лень.
А они все лежат. И оттягивают карман.