Ты на мои окна, я - на твои.

Глазами грустными, с солидарностью.

И тах хотелось сорваться с Земли.

Но время душит своей регулярностью.

Ты по женщинам, я по стихам.

И не то чтобы сильно, немного с иронией.

Я давно на мели по чьим-то словам.

Но когда ты молчишь мне как-то спокойнее.

Ты по прошлому, как по лезвию.

Я на нынешнем рвусь и за это плачу.

По привычке друг другу уже соболезнуем.

Даже если я вдруг кого-то лечу.

Даже если я вдруг стану выглядеть старше,

Ездить в машинах, любить подлецов,

Не дай бог, даже волосы резко покрашу,

Ты будешь из тех, моих прежних отцов.

Ты будешь из тех, кто не требует голоса:

Рассказов о вере и жалоб на жизнь.

И плевать на цветные и черные полосы,-

Ты просто за ветер дальше держись.

Я его отправляю в поиски света

За чужими огнями и скользкой душой,

За похмельное грустное алое лето

И чьей-то приедливой простотой.

Мне слов не хватает, а может в избытке.

Хранится на полке старый багет.

Я рву акварельные новые слитки,

А тут не до слов и не до "привет".

И мечет наружу белорукая прихоть

Бумагу марать щетинным хвостом.

И весь этот жадный творческий вихрь,

Вытекая, мне строит свой бурелом.