[показать]Мэри Дежевски (Mary Dejevsky), "The Independent", Великобритания.


Премьер-министра России боятся на Западе, но обожают на родине, пишет Мэри Дежевски. Не является ли причиной нашего недоверия к Путину банальное непонимание?

[показать]В конце этой недели премьер-министр России посетит Брюссель. "Да уж, важная новость", — может хмыкнуть читатель. Встречи Россия-ЕС на этом уровне проводятся каждый год и быстро переходят в разряд малозначительных событий, даже если участникам удается избежать взаимных обвинений. Однако в этом году нас, возможно, ждет действительно "важная новость". Последние несколько месяцев Россия дает сигналы о том, что ей хотелось бы, чтобы ее экономическая модернизация стала главной темой отношений с ЕС, отодвинув политические противоречия на второй план. Для этого премьер-министр везет с собой многочисленную делегацию министров и бизнесменов.

Как всегда, на пути инвестиций в высокие технологии, которых жаждет Россия, встанет множество препятствий, и не последнее из них — повторное осуждение некогда богатейшего человека страны Михаила Ходорковского, которое, мягко выражаясь, ослабляет доверие к бизнес-климату и российскому правосудию. Но о главном, пожалуй, препятствии так и не будет сказано вслух. Внешний мир, но особенно Европа — а в Европе особенно Британия — испытывает проблему с премьер-министром России Владимиром Путиным.

О нем сложилось представление как о суровом человеке, враге демократии, который возвращает свою страну к запретам и амбициям советской эпохи, усиливая все исторические страхи и подозрения по поводу России, царящие на Западе. Однако если на Западе многие видят в нем почти диктатора, поработившего своих свободолюбивых сограждан, то большинство россиян иного мнения.

У себя в стране ему удалось невероятное: сохранить огромную популярность, дважды занимая пост президента и премьер-министра. Эта популярность пережила экономический кризис, серию терактов, несколько природных и антропогенных катастроф и небольшую, не совсем удачную войну. Нелегко припомнить другой случай такого расхождения в оценках одного лидера внутри страны и за рубежом.

С чем связан такой разрыв? Дело в укоренившихся неверных представлениях внешнего мира о сегодняшней России, воплощением которой служит Владимир Путин, а эти представления можно условно разбить на две категории: о том, кто он такой и что он сделал (или, как считается, сделал), пользуясь своей властью.

Одно из самых тяжелых обвинений, предъявляемых Путину Западом — это его карьера в советском КГБ и недолгий период руководства его постсоветской преемницей ФСБ. Это прошлое припоминают Путину с тех пор, как Борис Ельцин в последний день 1999 года неожиданно передал ему бразды правления. В сообщениях западных СМИ о Путине редко обходится без упоминания о его работе в КГБ.

Подобное суждение строится на двух логических посылках, ни одна из которых в российских условиях не является полностью обоснованной. Первая заключается в том, что карьера в КГБ непременно должна быть чем-то негативным. Но в советские времена многие считали офицеров КГБ людьми достойными и умными, уважая их больше, чем милиционеров, а сам комитет госбезопасности задавал высокие стандарты для тех, кто желал в нем работать. Путин стремился в КГБ с ранних лет. Причиной тому отчасти были фильмы, показывавшие подвиги в духе Джеймса Бонда, но также строгий кодекс чести, который восхищал мальчишку. Приняли его не сразу. Когда Путин пришел в КГБ после окончания школы, его отправили восвояси, сказав, что сначала он должен получить высшее образование (так он и сделал).

Вторая посылка состоит в том, что "бывших чекистов не бывает": мол, культура и приоритеты не меняются. Путин проработал в КГБ 16 лет, завершив свою службу в бывшей Восточной Германии. Однако его должности свидетельствуют о том, что он никогда не был близок к верхушке и, по большому счету, не имел шансов туда попасть. Да и КГБ уже не был прежней элитной структурой. И все равно Путин совершил нечто необычное для кадрового офицера до мозга костей. После падения Берлинской стены, но еще до того, как о распаде Советского Союза заговорили всерьез, он ушел из "органов", поступив на службу к одному из самых прогрессивных лидеров России, которого никак нельзя было заподозрить в связях с КГБ: мэру Ленинграда (который вскоре вновь станет Санкт-Петербургом) Анатолию Собчаку.

Сегодня можно говорить, что он сделал это в рамках тайной операции КГБ, хотя ни малейшего подтверждения этому вы не найдете. Более реалистично предположить, что человеку нужно было прокормить семью, а КГБ, как он видел, больше не мог предложить стабильную работу с хорошими перспективами. Но он мог выбрать себе куда менее радикальных хозяев. Решив пойти на работу к Собчаку, Путин явно перешел на другую сторону.

Все это так, говорят его недоброжелатели, но, став президентом, он привел за собой всех своих товарищей по КГБ и превратил постсоветскую Россию в чекистское государство. По друзьям их узнаете их. Но и это не совсем правда. Любой, кто, не имея политической базы, оказывается на самой высокой должности, нуждается в том, чтобы его окружали надежные друзья, поэтому ближний круг Путина не мог не включать в себя бывших коллег по КГБ. И стоит отметить, что преемника Путин выбрал себе не из их числа, хотя это было бы, возможно, "безопаснее". Дмитрий Медведев никогда не работал в спецслужбах, и это признают даже его самые заклятые враги.

Большинство россиян не воспринимают Путина как прежде всего бывшего чекиста — а многие из тех, кто смотрит на него через эту призму, не видят в этом ничего дурного. Для них он скорее решительный лидер, сумевший навести порядок после ельцинского хаоса, обеспечивший своевременную выплату зарплат и возглавлявший страну в период самого быстрого в истории роста жизненного уровня ее граждан. Очень немногие россияне, при всей своей циничности, скажут, что сегодня им живется хуже, чем до 1992 — или даже 2000 года. Девиз "Объясняю для дураков — это экономика!" так же актуален для россиян, как и для американцев, когда они избирали Билла Клинтона.

Более того, россиянам, как правило, нравится Путин — и не потому, что они видят в нем сильного лидера, который не позволяет надменным иностранцам лезть в его собственные дела и дела России. Им по душе то, что он ведет себя и реагирует так же, как они: порой грубо и неосмотрительно. Они признают общий опыт: почти тридцать лет постоянных перемен и непредсказуемости, после которого его президентство стало долгожданной передышкой.

И им нравятся шоу, которые он устраивает, отправляясь в отпуск, — прошлогодняя поездка на желтой "Ладе" по российскому Дальнему Востоку, охота на сибирского тигра, поездка верхом с обнаженным торсом, укрощение белого медведя. Во многих отношениях его фантазии — такие же, как у них. Иногда он заходит слишком далеко: исполнять Blueberry Hill в зале, полном знаменитостей, — это, пожалуй, слишком, даже в качестве благотворительной акции. Но Путин — парень из скромной семьи, его старший брат умер во время блокады Ленинграда, сам же он вырос в коммунальной квартире и овладел дзюдо, чтобы давать отпор школьным хулиганам. Он прожил жизнь, понятную его соотечественникам. Как и они, он пережил великие перемены.

Даже те, кто все-таки понимает, что за человек Путин и какова страна, породившая его, осуждают то, как он, по их мнению, пользуется своей властью. Список обвинений длинный, и не все недоброжелатели подпишутся под каждым пунктом, но вот его краткое изложение. По их словам, он спровоцировал возобновление конфликта с чеченцами, после чего провел беспощадную боевую операцию: сперва чтобы обеспечить себе избрание на пост президента, а потом — чтобы показать России, кто здесь главный. Он отступил от принципов демократии и прав человека, которые пытался привить Ельцин, закрыл независимые телеканалы, запретил деятельность многих неправительственных организаций, дал санкцию на убийство оппозиционных журналистов (например, Анны Политковской) и запретил множество акций протеста демократических сил. Будучи автократом, он вознамерился построить "вертикаль власти", чтобы сосредоточить всю власть в своих руках. С этой же целью он отменил выборы глав регионов.

Он не терпел оппозиции своей личной власти и именно поэтому посадил в тюрьму олигарха Михаила Ходорковского, возглавлявшего концерн ЮКОС. Он санкционировал преследование и убийство врагов за рубежом (самый яркий пример — отравление полонием Александра Литвиненко в Лондоне). Его главная амбиция — восстановление советской империи. Именно поэтому чуть ли не каждую зиму разгорается спор с Украиной о тарифах на газ, а в 2008 году дело дошло до войны с Грузией. Все это призвано закрепить за Россией зону особых интересов. Одним словом, по духу он советский лидер, мечтающий о новой "холодной войне".

Теперь отметим, что западные и российские оценки многих из этих действий весьма разнятся. Если мы видим героических чеченцев, которые ведут с империей справедливую борьбу за независимость, то для многих россиян это досадная и опасная помеха, справиться с которой можно только в границах России. В России олигархи, но особенно олигархи-евреи (которых очень много), и без Путина крайне непопулярны. Мысль о том, что Ходорковский победил бы Путина на свободных и справедливых выборах, просто смехотворна. То же касается и неутомимого деятеля оппозиции и бывшего гроссмейстера Гарри Каспарова. Если на Западе многие считают, что при Ельцине в России воцарилась свобода, то для многих россиян это была эпоха материального хаоса в стране, унижаемой лидером-пьяницей. Люди чувствовали, что Путин, пришедший ему на смену, восстанавливает не только порядок, но и национальное достоинство.

Иначе смотрит большинство россиян и на газовый спор с Украиной и войну в Грузии. Нравится этом нам или нет — а многим иностранцам это не нравится — позиция России может быть оправдана в обоих случаях. Украина не платила за газ в нарушение условий контракта, а Грузия напала на Южную Осетию, которую поддерживала Россия. Похоже, постсоветская Россия только сейчас начинает понимать, что менее неуклюжий подход мог бы принести желаемый результат меньшей ценой — с точки зрения и денег, и репутации. Путина хвалили за то, что он поступает правильно, защищая жизненно важные национальные интересы.

В прочих отношениях защитить Путина сложнее. Отчасти это связано с тем, что существуют подлинные разногласия по вопросу прав человека, а Россия обижается на то, что многие на Западе применяют двойные стандарты. Но при этом, если на президента и нельзя возложить вину, скажем, за убийства журналистов или политических противников, то ответственность за создание некой атмосферы вседозволенности на нем все же лежит.

Однако обвинение Путина в том, что он враг демократии и стремится только к власти — для России и себя лично — представляет собой очень глубокое недоразумение. Если смотреть из России, то Путин ни в чем не покажется экспансионистом. Его слова о том, что распад Советского Союза был "крупнейшей геополитической катастрофой века", отражают мнение, широко распространенное среди россиян, которые помнят те времена, когда Советский Союз был сверхдержавой. Они не означали, что Путин стремится к восстановлению советской империи. Наоборот, он подписал договоры о границе почти со всеми соседями России. Вслед за Ельциным он приучал бывших советских граждан к тому, что они вновь стали россиянами.

Что же касается утверждения о жажде власти, то его попытка создания властной "вертикали" — имевшая лишь частичный успех — служила не этому. Он унаследовал ситуацию всеобщего дробления власти. За границей его усилия по централизации многие восприняли как расширение собственных полномочий. Но они отражали не силу государства и президента, а слабость.

Предположение о жажде власти опровергается и выбором, который Путин сделал три года назад. Несмотря на свою громадную популярность, он отверг предложение Думы (российского парламента) изменить конституцию с тем, чтобы он мог выдвинуться на третий президентский срок. Путин подчеркнул, что если парламент пренебрежет конституцией, то это станет поражением принципа верховенства закона. Некоторые утверждают, что он продолжил руководить страной, действуя через своего протеже Медведева, но если это когда-либо и было правдой, то с каждым месяцем у нас появляются все новые свидетельства обратного. Теоретически Путин мог бы баллотироваться на президентских выборах следующего года, но вполне возможно, что практическая работа, которой он занимается в качестве премьер-министра, привлекает его больше.

Итак, аргументы в оправдание Путина есть. Справедливо утверждается, что ему, в отличие от некоторых региональных чиновников, не нужно фальсифицировать выборы, поскольку победа ему гарантирована. Но также нужно сказать, что не все россияне чувствуют душевное родство со своим бывшим президентом, а ныне премьер-министром. А среди рафинированной интеллигенции распространена примитивная ненависть, подобная той, которую некоторые британцы испытывали в отношении Маргарет Тэтчер. Во многом они солидарны со скептически настроенными иностранцами — по вопросам демократии, противоречия между свободой и стабильностью и так далее — но есть в этом и сильный элемент снобизма.

Им не нравится его вариант русскости, который кажется им плебейским и грубым. Им трудно понять, почему человек, которого они считают ниже себя в социальном и интеллектуальном отношении, представляет в мире их и их страну. Они согласны с теми на Западе, кто считает Россию бандитским государством, тоскующим по утерянной империи, и их негативные взгляды усиливают друг друга.

Придерживаться подобных взглядов будет труднее, если Дмитрия Медведева изберут президентом на второй срок, что возможно в следующем году. Если это произойдет, то, вероятно, забудется, что без покровительства Путина юрист из интеллигентной семьи, ведущий блог и пользующийся "Твиттером", не оказался бы на своем месте. И тогда постсоветский переходный период наконец будет завершен.

Источник: "Голос России".

______________________________________
Путин, "чёрный человек" ("Il Foglio", Италия)
Идеальный идеолог ("Gazeta Wyborcza", Польша)
Путин: новый курс ("Newsweek", США)
Путин: десять лет потрясающих достижений ("The Sydney Morning Herald", Австралия)
Лица Путина: Советский идеал ("Gazeta Wyborcza", Польша)
Мы неправильно понимаем Россию ("The Independent", Великобритания)