[250x358]
Ронни «Ракета» быстро проходит коридорами Королевского Автомобильного Клуба Pall Mall в Лондоне, взрывная сила, удерживаемая под контролем, повергающая в шок и благоговение почтенных членов клуба. «Привет, приятель», - ухмыляется O’Салливан. Пренебрегая почти нерушимым дресс-кодом клуба в стиле «костюм с галстуком», он одет в джинсы, серую футболку и кожаный пиджак, и, в довершение образа, небрит.

Сложно сопротивляться, ведь одной из самых ярких черт обаятельного, хотя и неровного характера О’Салливана является то, что вам не нужно тратить время на беседы о погоде. Просто вопрос – «Как дела, Ронни?» - сразу же спускает на тебя первую волну откровенности. «Нормально, - улыбается он, - но, определенно, меня по-прежнему мучают сложные мысли. Недавно они снова начали появляться».

О’Салливан пришел в этот клуб прорекламировать начало защиты титула Чемпиона Мира, к чему он приступит в субботу в Шеффилде.

Он смеется, когда его спрашивают, представляют ли эти мысли его давних «демонов» - словно бы само это слово его цепляет. «Да, тех демонов», - говорит он, вспоминая о прошлом, что привело его к депрессиям и Прозаку, об отце, все еще отбывающем 17-летнее тюремное заключение за убийство телохранителя близнецов Крей, и что бросает тень противоречий на его триумфы в игре.

«Это связано с тем, как я себя чувствую, - говорит он о своей продолжающейся борьбе. – Когда я не могу играть простейшие удары, которые делают эту игру простой, то теряю ритм и думаю «Это не хорошо». Весь сезон я борюсь с этими чувствами. Я становлюсь нервным, потому что не уверен, что у меня получится дальше».

Он колеблется, потом продолжает, словно по инерции. «Иногда по утрам я лежу и думаю, какой смысл вылезать из кровати? В итоге, так и лежу до обеда. Я заставляю себя встать, выпить чашку чаю, и это много. Это такие дни, когда ты просто проигрываешь».

Подобная неприкрашенная откровенность непривычна среди консервативных спортсменов – но О’Салливан продолжает: «Мне немного лучше, - говорит он задумчиво, - потому что в прошлом я тонул в своих печалях. А теперь – нет. Теперь я встречаю их лицом к лицу. Я к ним готов».

О’Салливан – фанат бега, и это очень помогает справляться с депрессиями. «Бег очищает мой разум и помогает вставать из кровати по утрам. Как только я пробежался, могу забивать шары пару часов, а потом уже обед, и я думаю: «Да, денек позитивный, правда».

Его лицо озаряется, когда он рассказывает о встрече с Тирунеш Дибаба, великой бегуньей из Эфиопии, выигравшей золото на дистанциях в пять и десять километров на Пекинской Олимпиаде. «Я записал все свои вопросы и показал ей свою тренировочную программу по бегу. Она была в шоке. Не могла поверить в мои достижения».

А Дибаба много знала о тебе? «Она не очень увлекалась снукером, зато ее брат интересовался. Он обожает пул. И она пригасила меня в гости в Эфиопию, к себе. Я бы хотел».

Глубоко уважая спортсменку, О’Салливан все же не рассказывал ей, как бег помогает ему психологически. Однако, он совершенно очевидно чувствует себя крепче и духом, и телом.

«И я уже год не пью. После Прайори в 2000-м у меня было несколько срывов, но на этот раз, думаю, я не притронусь к выпивке, окончательно. Кроме того, я больше не принимаю Прозак. Нахрен его. Я от него избавился, не говорю, что это плохо, мне он на самом деле помогал, но я предпочитаю не полагаться на пилюли, чтобы протянуть день до вечера».

Помимо семейных проблем и собственного характера, О’Салливана всегда тревожили двойственные отношения со снукером.

Он почти точно – самый талантливый снукерист в истории. На Чемпионате Мира 1996 он сделал максимальный брейк за пять минут и двадцать секунд, забивая шар каждый девять секунд. На этом же турнире он заявил, что может победить канадца Алена Робидо одной левой – и выиграл, играя только левой рукой. Кроме того, он печально известен своими переменами настроения, начиная с критики Майка Гэнли, действующего турнирного директора World Snooker, и заканчивая сломанным на части кием перед самым началом турниром Мастерс в этом году.

Он обводит взглядом полумрак залов клуба. «В этом моя проблема, - говорит он, рассматривая рассыпанные по зеленому сукну шары. – Снукер может изолировать. Представляете, каково проводить весь день в такой комнате?»

На какое-то мгновение он кажется очень грустным, и именно поэтому трехкратный Чемпион Мира так давно считается самой яркой, но и самой беспокойной звездой этого спорта. Он всегда был словно пропитан горечью, но в то же время – некоей бесшабашной харизмой. Час назад смущенные швейцары в клубе попытались преградить ему дорогу, из-за отсутствия требуемой в клубе «униформы», но их заглушило эхо криков новых спонсоров Чемпионата Мира Betfred.com – «Ронни здесь!». Взрослые люди хрипели и кричали, увидев нашего героя. «Ронни здесь!»

Но Ракета, кажется, этого не замечает. Он слишком занят, рассказывая, почему снукер временами грозит вывести его из строя. Но потом его лицо проясняется. «Но есть и плюсы тоже, - улыбается он. – Снукер – это не работа. Не так, как если бы я должен был ездить через Лондон в час пик каждый день. Я бы сошел с ума и не совладал с этим».

Он пожимает плечами, когда его спрашивают, а чем бы он хотел заняться, если бы не был столь одарен. «Я бы хотел быть Фредом [Даном]», - говорит он, называя имя богатейшего независимого букмекера Британии, владельца 250-ти точек и основателя компании Betfred.com, которую О’Салливан считает новыми спасителями снукера.

«Я спрашиваю Фреда: «Что заставляет тебя вставать по утрам?» А он говорит, что это кайф. Для Фреда новый день начинается с новыми проблемами, которые нужно решать. Снукер не такой. Это одно и то же, снова и снова. Поэтому я бы хотел быть Фредом. Или Аланом Шугаром. От меня бы сразу отделались, заявись я на шоу «Новичок», правда? Но мне нравится Шугар. Он видит то, чего не видят другие. Мой отец тоже такой визионер».

И даже когда телохранителей, так и не сумевших его отвлечь сердитыми взглядами на часы каждые пять минут, уже не проигнорируешь, О’Салливан может удивить. Увильнув от прочих журналистов на пути к ожидающему его авто, он задерживается. «Это было здорово, - произносит он. – Давайте договорим еще завтра».

Представитель World Snooker сомневается. «Ронни часто это говорит, - предупреждает он. – Не будьте слишком уверены»

Однако, вечером следующего дня в доме в Чигвелле человек по прозвищу Эссекский Виртуоз вспоминает еще один хороший день. Радостное возбуждение звучит в его голосе. «Моего отца отпускают на неделю. Он приезжает домой из тюрьмы, остается на неделю, а потом возвращается обратно на 28 дней. Так будет до тех пор, пока он окончательно не выйдет в следующем апреле».

«Его первое освобождение, два месяца назад, было странным. Иногда я в аэропорту думаю, «Черт, как суматошно!» Представьте, каким странным мир должен показаться после семнадцати лет взаперти. Так что, в первый раз все было немного неуклюже. Я не знал, чего ожидать, и беспокоился. Я думал, «Как он адаптируется?». Но как только я понял, что с ним все будет в порядке, приятель, это просто фантастика!»

Ронни О’Салливан вдруг кажется намного моложе своих тридцати трех лет. «Мы постоянно друг с другом, когда его отпускают, и я так счастлив. Моя мама итальянка, она всегда на кухне, готовит, и когда папа вернулся, мы все вместе впервые пообедали, и это напомнило мне о тех временах, когда мне было семь лет, и у нас всегда были огромные блюда со спагетти, салатом и хлебом. Хорошо, что эти дни возвращаются».

Они могут обсудить его депрессии? «Я всегда с ним об этом беседовал. И здорово, что он может увидеть, что я двигаюсь вперед. Он пришел посмотреть, как я бегаю, и сказал, «Черт, Рон, я и не знал, что ты так можешь бегать. Я тобой горжусь». Он думает: «Ладно, у моего сына были тяжелые дни, но он спортсмен». Наши с ним отношения изменились, ведь теперь здесь и мои дети. Лили уже три года, а маленькому Ронни почти два. Замечательно, что папа может обнять своего внука. Он сильный человек и он очень хорошо держался все эти годы. Но он всегда был в курсе всего нового. Еще когда он был в тюрьме много лет назад, именно он сказал: «Рон, эта штука, Интернет, она раскрутится! Займись этим. Верь мне, иди в ногу со временем». У него есть этот взгляд».

У отца, может быть, и были взгляды на Интернет, но мне по-прежнему приходится направлять О’Салливана, когда он идет на “Myspace”, особенно, к какой-то непонятной группе джаз- и хип-хоп музыкантов из Польши. Northern Star People, они заявляют, рекламируя свой альбом «View From A Pocket», что на него их «вдохновил гений Ронни О’Салливана».

Ронни поражен. «Папе это понравится. Я был в Республике Чехия и встретил там одну поп-звезду. Он с ума сходит по снукеру. И на турнирах за меня болеют толпы русских. Это здорово».

Поклонники повсюду, от Эфиопии до восточной Европы, а О’Салливан снова усмехается. «Это глобально, приятель. Новое слово для моего отца – глобально?»

И пока Ракета намерен нестись к четвертому титулу Чемпиона Мира, особо приятным для него будет очередной глоток свободы для отца.

«Он приедет домой на неделю в этом месяце. По условиям этого освобождения он не может поехать в Шеффилд, но он сможет посмотреть на меня по телевизору дома. Это мне поможет, потому что снукер залазит в голову и ты ничего не можешь поделать, когда твой соперник у стола. Это полностью расстраивает. Ты должен сидеть в кресле и притворяться, что тебе интересно. Но я просто хочу вскочить и играть».

За окном уже темно, но слова О’Салливана так же радостны, как и серьезны. «Я хочу выиграть его для отца. Я играю не так хорошо, как тогда, когда выиграл в прошлом году, но я нацелен на победу. А в следующем апреле будет даже лучше. Папа будет там, на Крусибле, надеюсь, смотреть, как я защищаю свой титул. Разве это не здорово?»

www.guardian.co.uk