Ко всем добрым людям обращаются родители Дашеньки — Наталья и Виталий. Наша история началась 20.08.2012. Рано утром в 4-30, я проснулась от теплой волны, в которой утопало все мое тело. «Ну наконец-то, — подумала я, — отходят воды». Включив свет, я поняла, что вся постель в крови и медлить нельзя. Вызвали скорую помощь, прибыли в роддом в 5-20, и, судя по тому, как все всполошились, и как за доли секунды я оказалась в готовой операционной, я поняла, что все очень серьезно. Врачи объяснили, что речь идет о спасении жизни ребенка и мамы, и в срочном порядке необходимо кесарево сечение. В 40 недель, по непонятным причинам, произошло отслоение плаценты и сильнейшее маточное кровотечение. Спустя сутки после операции, на вопрос: «почему так?» врачи ответили: «скажите спасибо, что успели спасти ребенка». Но этот первый шок — ничто по сравнению с тем, как когда сквозь туман наркоза, я не могла понять, почему так много врачей вокруг моего ребенка. И на вопрос: «все хорошо?» все отмалчивались, а потом и вовсе исчезли, вместе с ребенком. После того, как я пришла в себя в постоперацонной палате, моим первым посетителем стал врач-анестезиолог, затем генетик с вопросами о болезнях родственников: не было ли в роду близняшек, не принимала ли я в течении беременности лекарственных средств. А на мой вопрос: «где мой ребенок?» отвечали невнятно: «пока обследуется в педиатрическом отделении». Никто не осмеливался озвучить страшный диагноз — атрезия пищевода с трахеопищеводным свищом. Невозможно было поверить, что эта беда случилось именно с моим ребенком. Я теряла землю под ногами от горя, ведь ничто не предвещало беды. Все контроли и все УЗИ во время беременности были в норме. Но.... Уже к вечеру зашел лечащий врач и объяснил, что Дашенька переведена по линии санавиации из роддома в детскую клиническую больницу, где предварительный диагноз подтвердился. И помимо этой аномалии есть еще и врожденный порок сердца — персистирующее овальное отверстие размером 3 мм. На следующий день Дашеньку прооперировали — увязали свищ, который шел из желудка в легкие. Все осложнялось еще и тем, что при первом вдохе Дашеньки желудочный сок попал в легкие и вызвал сильнейшую токсическую пневмонию. Во время операции произошло внутреннее кровотечении и залило кровью всю плевральную полость. Операцию не довели до конца, но смогли спасти жизнь Дашеньки, хотя она уже находилась в клинической смерти. На мои вопросы о самочувствии доченьки врачи не давали никаких прогнозов: «ребенок крайней тяжелый, делаем все возможное, но все зависит от ее сил, сможет ли она выйти из этого состояния». Как только я смогла ходить, я переехала в реанимацию, и тут началась наша борьба за жизнь. Друзья перелопатили всей интернет, собрали всю информацию об этом диагнозе. Они поддерживали меня и уверяли, что есть все надежда и шансы, что есть клиника в Москве — Детская Филатовская больница № 13, а там – профессор Разумовский и его команда. Они творят чудеса, спасают 99% деток с таким диагнозом, соединяя пищевод с желудком параскопической операцией. И по окончании реабилитационного периода, к году детки становятся полноценными. Такой операции в нашей стране не делают. Нам стало немного легче — мы знали направление движения, появилась надежда. Теперь надо было стабилизировать состояния Дашеньки. 24 часа в сутки глаза были сосредоточены на мониторах, по которым мы следили за пульсом и насыщением легких кислородом. Кормили Дашеньку парентерально (через вену), ей провели курс сильнейшей антибактериальной терапии. На десятый день жизни врачи решили провести второй этап операции — наложение гастростомы, т.е. зонда, через который непосредственно в желудок поступает молоко. И вот на 15 сутки маленькая, но победа — первые 2 мл молока введены в желудок. И так по чуть-чуть каждый день, до возрастной нормы. Легкие с трудом адаптировались к обыкновенному воздуху, но нужно было отлучать от кислорода и отключать от искусственной вентиляции легких. Дашенька стала потихоньку сама дышать, но каждый ее вдох и выдох были под контролем, так как слюна, которая собирается в ротике, должна быть вовремя аспирирована, то есть изъята специальным аппаратом по удалению слизи из пищевода. Иначе вся слюна попадет в трахею, и ребенок может задохнуться. Эти манипуляции, когда она не спит, необходимо было делать каждые 5-10 минут, а то и чаще. Дашеньку разрешили брать на руки, таким образом происходил дренаж и массаж легких, что способствует выведению жидкости из них. Я старалась сохранить молоко всеми методам, мечтая о том дне, когда смогу приложить Дашеньку к груди, и она сама начнет кушать. Так прошел первый месяц нашей жизни. Находясь в больнице, мы искали контакты и выходы на Филатовскую больницу. Врачи откликнулись на нашу беду. И вот 15 октября в экстренном порядке нас госпитализируют. До Москвы добираться полтора суток на поезде, вместе с аспиратором. Но другого выхода нет, так как в нашей стране таких операций не проводят. Нам, как гражданам бывшего СССР, обследование, операции и постоперационный период при удачном течении без осложнений обойдется 165 500 рублей. Такими средствами наша семья не располагает. Поэтому обращаемся ко всем добрым людям — помогите спасти нашу крошку! Нас ждет еще долгий путь к полному выздоровлению, но мы, с Божью помощью, надеемся на поддержку добрых людей».