Д'АРТАНЬЯН ЧУВСТВОВАЛ, ЧТО ТУПЕЕТ

У некоторых впадение в детство начинается к старости -
у меня оно началось, когда я еще не успел доползти до зрелости.

Когда прекращается развитие - начинается стагнация (то есть ваще пипец).

НО - К ДЕЛУ!

Очень милая и более чем здравомыслящая мадемуазель
не отказала мне в беседе на просторах ЖЖ.
Непринужденно похвалив и мягко пожурив за мои скромные стихи,
она оставила в моей душе  разные впечатления.
Повинуясь низким инстинктам подглядывания, я (каюсь!)
обратил внимание на ее "информацию о пользователе"
и узнал, сколько же лет моей собеседнице.

Дорогой читатель! Я был в отчаянии.

Не от разницы в возрасте - нет! От осознания собственной
беспомощности перед лицом того, что всегда знал: возраст - отнюдь не
показатель ума или авторитета. Как и обещал прогноз погоды,
становясь старше, мы не делаемся ни умнее, ни лучше, ни талантливее.
Довольно  часто мы говорим или думаем подобное о тех, кто старше нас.
Но каково же это осознать, что теперь ты по другую сторону
баррикад, что отныне превосходство юности ты уже
утерял, а превосходства разума отчего-то не приобрел?

И что же теперь делать? Пора ли уже начинать петь
"все вокруг казалось милым триста лет тому назад"?
Говорить "что вы, милая девочка, понимаете в стихах?"
только потому, что, когда я написал первое стихотворение, моей
собеседнице было четыре года, а когда я был впервые напечатан,
она пошла в третий класс? А если она первое стихотворение написала
в три, а сборник ее поэм вышел уже по окончании детского сада?
Или говорить "что вы, девочка, понимаете в жизни" только потому,
что я познакомился с женой, когда моя собеседница опять же была
в третьем классе? Только потому, что я семь лет трахался с филфаком
СПбГУ, то уходя, то восстанавливаясь, и работал на самых нелепых должностях
от курьера и редактора издательства "Судостроение" до начальника
склада электроинструментов и экспедитора? Или потому, что ухитрился
стать счастливым отцом маленькой дочери?

В семнадцать лет я ненавидел Пушкина, Лермонтова, Державина,
Ломоносова и еще полторы сотни поэтов, которых даже не читал.
Не признавал авторитетов. А между тем Пушкин старше меня
на сто восемьдесят два года. К Кушнеру и Дементьеву до сих пор
отношусь с пренебрежением, хотя им явно больше 27-ми.

Пушкина полюбил не за возраст - и не с возрастом. Стукнуло что-то в
голове - шел мальчик по лесу и вдруг увидел дерево. А авторитетов
по-прежнему не признаю. Поэты прошлого писали не меньше фигни,
чем поэты настоящего. Жизнь тоже ни хрена ничему не учит - эти грабли
не раз были проверены собственным лбом.

Вот она в чем жопа-то! Ведь должно же быть преимущество
перед малолетними выскочками, которые пытаются учить меня жить
на свете белом и дружески хлопают по плечу со словами:
не боись, и ты научишься - и стихи писать, и читать.
А нет его, преимущества! Хочешь сказать - кого ты блин учишь
я стихи пятнадцать лет пишу, а ямбов, хореев и прочих элегических
дистихов с пирихиями и спондеями повидал больше, чем
все питерские ЛИТО вместе взятые, и зевгму от оксюморона
за пятьдесят километров без бинокля отличу. А доказать нечем -
и сам уже знаешь, что ни фига ты не знаешь, и ни фига не умеешь,
потому как нет в тебе силы богатырской.

А силы нет потому, что не умнеет с возрастом человек. Дури и
спеси больше становится. Я старше, значит, я прав. Мыслей
все меньше, зато уверенность все гуще, и рано или поздно
мы задаем вопрос "а сколько вам лет?" Да какая блядь разница.

Но я-то старше - у меня в паспорте написано. Вот и обидно.