<...>В древнегреческом языке существовали четыре слова для обозначения разных видов любви. Несомненно, древние греки знали в этом толк. Но я не о греках. А о том, что во многих других языках, в том числе и в русском, для любви есть только одно слово. Вроде бы убогость нашей мовы налицо. Но, с другой стороны, разве не есть четыре греческих слова — просто обозначения различных форм одной и той же "сущности"? И именно об этой «сущности» идёт речь в русском языке.
  Фрейд ведь не только прикалывался, (как думают некоторые), когда озвучивал свои околонаучные исследования в области отношений родителей и детей. Социально-приемлемые формы любви строго ограничены, и любовь детей в них попросту не вмещается, а потому ищет выход на уровне подсознания, (Эдип, Электра). Другой пример. Отношение представителей различных конфессий к б-гу. Индуизм, движение бхакти: четыре (как и у греков, что характерно) подвида любви к богу, причём, высшим подвидом считается эротическая любовь. Суфизм: бог как эротический возлюбленный души верующего суфия. Христианство (в первую очередь, католичество) — особенно отличились три монахини, получившие статус учителей церкви: Екатерина и две Терезы со своими исполненными, опять же, эротической любви видениями, их "брак со Христом" и прочее… Уместно будет вспомнить и пылкую любовь монахов к Богородице. Православные монахи в этом тоже замечены, как бы хорошо они не конспирировались<...>

17.04.2012