Поистине, другими глазами читаю я книгу "Достоевский и Ницше (философия трагедии)". Другими, чем три года назад, когда я приобрёл эту книгу. Между страницами сохранился чек за 10.05.08, 10:34 на "Философию трагедии" Шестова и "Три разговора" Владимира Соловьёва. Что занимало меня в это время? Может быть веданта, которую я долго, но не слишком успешно пытался реабилитировать в качестве мировоззрения, или что-то другое?.. В блоге записей не сохранилось.
Когда я читал книгу в первый раз, цель была не столько понять, сколько составить впечатления, может даже расширить эрудицию. Теперь - иначе. Перечитываю уже третий раз. Для понимания - это совсем немного.
Множество мест книги привлекают внимание, но сюда вынесу только два отрывка.
"...В самую трудную минуту своей жизни, человек, по общему мнению, наиболее всего нуждается в нравственной поддержке. Правда, общее мнение в этом случае, как и во многих других, под видом несомненной истины преподносит нам несомненное заблуждение. В действительно трудные минуты жизни поддержка друзей обыкновенно ничего не дает и не может дать человеку, и лишь тяготит его назойливым требованием откровенности и признаний. В такие моменты лучше всего оставаться одному. Хватит сил вынести свое несчастье — выйдешь победителем. Не хватит — все равно, никакой Вагнер не поможет. Я говорю, конечно, не об обыкновенных житейских трудностях, при которых всегда два ума лучше, чем один, а о тех случаях, когда, по выражению Достоевского, земля трещит под ногами." (Л.Ш.)
"Отчужденность от жизни, боязнь действительности, словом, романтизм, который, благодаря специфически оранжерейному воспитанию всецело и в ранней молодости овладевает доверчивой душой...- более или менее грациозная игра готовыми поэтическими образами и философскими понятиями... Если жизнь проходит без случайных осложнений,.. романтизм часто счастливо оберегает людей от столкновения с действительностью и способствует сохранению на долгие годы того прекраснодушия, той ясности и светозарности взглядов, того доверия к жизни, которые мы выше всего ценим в философах." (Л.Ш.)