Граф, известный на всю округу своим гостеприимством, тут же с порога предложил гостю проследовать к столу.

- Извольте кушать. Водку.
- Водку? Зачем?
- Водку. И селёдку.
- Лучше тогда с кефиром.
- С кефиром? Самый секс с пивом.
- Селедку?
- Водку.
- А кефир?
- С ананасами. И зефир.
- Напои им Мойдодыр.
- Нет, я люблю кефир.
- А я зефир. И мармеладку.
- А я английскую иммигрантку.
- А мы возьмём с собой палатку? И ящик пива.
- Уж нету сил мне продолжать сей диалог.
- Идите в жопу, сударь, я один бы не смог.
- Съесть мармеладку?
- Приготовит эмигрантку.
- Эмигрантку? Нам вертел, несомненно, может пригодится.
- Кусочек сала, растопите на сковороде, уж нету сил томиться. Я в предвкушении пирушки.
- Нажрёмся, право, мы как хрюшки. Как хрюшки мы нажрёмся, сударь.
- В заначке у меня копчёный угорь.
- Чего ж Вы ждете, о милейший, тащите быстро. Боже мой. Я истекаю весь слюной.
- Спешу, спешу, уж подгорает.
- Господь, помилуй наши души. Никто, надеюсь, не узнает.
- Что мы тут с Вами каннибализмом занялись?
- Нет. Я пережарил эмигрантку. Прослыл я поваром в округе первоклассным.
- Ах, что Вы, ножки получились классно. Ваш поварской талант бесспорно не преувеличение.
- Есть у меня ещё одно забавное увлечение.
- Какое, право, интересно? Извольте мне его поведать.
- Люблю я тёплой кровушки отведать.

Закончив свой обед, граф встал из-за стола, грациозно обмакнул губы салфеткой и поспешно удалился в покои, где предался беззаботному послеобеденному сну. И только прислужница Авдотья ещё долго вздыхала, оттирая пятна крови с пола, стен и потолка.