Отсутствием содержания я удовлетворяю потребность в самовыражении. Микробы, живущие под ободком унитаза замучились любоваться моей жопой и повесили Рембрандта. Я признаю только детский орбит. Мой тамагочи умер, когда мне было восемь лет. Как, ты ещё никого не убил, и даже не наебал? Чего же ты ждешь!? Давай! Продолжай лизать жопу, не останавливайся. Привыкай ходить строем, это же так удобно и безопасно. Стой на коленях, не рыпайся, перемены в жизни ведь так болезненны. Жри и сри, ведь для этого ты родился. Бойся! Жить вообще очень страшно. Ты весь такой модный. Спи дальше! Ты сдохнешь в рекламе. Секс и деньги – твои иконы, давай, иди трахайся. Ты сможешь купить себе всё что захочется. Больше пошлости, равнодушия. Меньше блеска в глазах. Я не верю в завтра. Всё будет хорошо. Главное верить.
Я боюсь человека, что в народе зовётся патриархом московским Алексеем II. Он разговаривает на распев даже дома с собачкой. Президент ему руку целует, с мыслью впиться губами в уста его сахарные, в момент, когда снимают для федеральных каналов. Его ряса, что надо, очень модная ныне, здоровенная цепь и шапка на нём. Я боюсь, закричит Алексей, мол, изыди грешник постылый. Ударит меня по лбу волшебным посохом и окропит святою водой. А ещё есть мужик, что Вассерманом зовётся. Жилет носит особый с миллионом кармашков. Всяких штучек чудесных у него там полно спрятано. Обзавёлся где-то бородой очень длинной, смотрит хитро на всех в здоровенных очках. Я боюсь, он меня силой мысли уменьшит и в свой кармашек положит на хранение вечное. Паникую реально, вдруг Якубович на колени посадит. Заорёт, мол, стишок расскажи, шевеля накладными усами. Барабан свой вращать заставит и рекламная пауза говорить. Вдруг машинку подарит на радиоуправлении, хотя о плюшевом мишке мечтал я довольно давно. Опасаюсь немного я речей Канделаки. Таких быстрых, что, кажется, мозг мой взорвётся. С видом древней шаманки, на языке своих предков околдовывает маленьких умных засранцев, что пришли отвечать на вопросы её.
Сид Вишес, Курт Кобейн, Джим Морисон, Джон Леннон, Фредди Меркьюри. И это всё что я хотел вам сказать.