«Вместе с тем, наблюдая работу центров, мы будем видеть, наряду с правильной их деятельностью, деятельность неправильную, т.е. работу одного центра вместо другого — попытки мыслительного центра чувствовать или притворяться чувствующим, попытки двигательного центра думать и чувствовать и т.п. Как уже было сказано, один центр, работающий вместо другого, в некоторых случаях бывает полезен, потому что сохраняет непрерывность душевной деятельности. Но когда это становится привычкой, такое положение оказывается вредным, потому что нарушает правильную работу, позволяя каждому центру устраняться от своих непосредственных и прямых обязанностей и делать не то, что ему следует, а то, что в данный момент больше нравится. У нормального здорового человека каждый центр выполняет свою работу, ту, для которой он предназначен и которую лучше всего может выполнить. В жизни возникают ситуации, с которыми может иметь дело и находить их них выход только мыслительный центр. Если в этот момент вместо мыслительного центра начнёт работать эмоциональный, он внесёт путаницу, и результаты его вмешательства будут самыми неудовлетворительными. У человека неуравновешенного типа почти всегда происходит замена одного центра другим, и это как раз и означает «неуравновешенность», или «невроз». Каждый центр как бы старается передать свою работу другому, а вместо неё выполнять работу другого центра, к которой он не приспособлен. Эмоциональный центр, работая вместо мыслительного, приносит ненужную нервность, лихорадочность и поспешность в таких ситуациях, где, наоборот, важны обдуманность и трезвое суждение. Мыслительный центр, работая вместо эмоционального, вносит раздумья в такие положения, которые требуют быстрых решений, а это делает человека неспособным увидеть особенности и тонкие стороны данной ситуации. Мысль чересчур медленна; она вырабатывает определённый план действий и продолжаем придерживаться его, даже если изменившиеся обстоятельства делают необходимым совершенно иной образ действий. Кроме того, вмешательство мыслительного центра вызывает иногда ошибочные реакции, так как он не способен понять оттенки и отличительные черты многих событий. Такие события, которые совершенно различны для двигательного и эмоционального центра, покажутся ему одинаковыми. Его решения зачастую носят слишком общий характер и не совпадают с теми решениями, которые принял бы эмоциональный центр. Это становится явным, если вспомнить о вторжениях мысли, теоретического ума в область чувств, ощущений или движения: во всех трёх случаях вмешательство ума приводит к самым нежелательным результатам. Ум не в состоянии понять оттенки чувств. Мы обнаружим это, если представим себе, как один человек рассуждает об эмоциях другого. Он сам ничего при этом не чувствует, поэтому чужие эмоции для него не существуют. Сытый голодного не разумеет. Но для другого человека его эмоции имеют вполне определённое существование. И решения первого центра, т.е. ума, не смогут его удовлетворить. Точно так же ум не в состоянии оценить ощущения, для него они мертвы. Неспособен он и управлять движениями. Случаи подобного рода подыскать легче всего. Какую бы работу, ни выполнял человек, стоит ему попробовать выполнять каждое действие обдуманно, следуя умом за всеми движениями, — и он увидит, как немедленно изменится качество его работы. Если он печатает на машинке, его пальцы, управляемые двигательным центром, сами найдут нужные буквы; но если перед каждой буквой он начнёт спрашивать себя: «Где здесь «к»? Где запятая? Из каких букв состоит это слово?» — он не сможет печатать быстро, или начнёт делать ошибки, или станет работать очень медленно. Если человек управляет автомашиной с помощью ума, он может ездить только на малой скорости. Ум не в состоянии двигаться с такой же быстротой, с какой происходят действия, необходимые для высокой скорости. Ехать на максимальной скорости, особенно по улицам большого города, и управлять машиной при помощи ума — для обычного человека это невозможно.

«Двигательный центр, работая вместо мыслительного, порождает, например, механическое чтение или слушание, как это бывает, когда человек читает или слушает только слова и совершенно не сознаёт их смысла. Обыкновенно это происходит, когда внимание, т.е. направление деятельности мыслительного центра, занято чем-то другим, а двигательный центр в это время старается заменить отсутствующий мыслительный центр; деятельность такого рода легко переходит в привычку, потому что мыслительный центр обычно отвлекается не на полезную работу, не на мышление или созерцание, а на мечтания или воображаемые картины.