Выхожу утром на кухню в сто семьдесят первый раз. На окне черное мраморное изваяние. Кузя затаил дыхание, взгляд устремлен куда-то вдаль, вселенная замерла, как в фильмах Тимура Бекмамбетова. Подхожу на цыпочках. Перед окном стоит тополь. Про него история отдельная. На тополе (в развилке) сидит очаровательная кошечка и мурлычет себе под очаровательный носик что-то типа: спасите-помогите. Залезла, видимо, сгоряча и слезть обратно у нее не получается. Хотя не очень высоко и потому не очень страшно. Ворон поблизости нет, а за окном сидит обалдевший кот-подросток, поэтому можно красиво свернуться клубочком, повертеться на месте - показать себя с самых выгодных сторон. Млин, на секунду почувствовала себя свекровью. Вот ведь сыночку родную, какая-то стерва закадрила в момент. У этого уши лопухами, изо рта чуть ли не слюни. Видеть, то он ее, может и не видит, зато мур-мур ее слышит очень хорошо. Он пока не сильно понимает, что это вот - женщина, и что скоро он ради нее будет рвать уши себе и окружающим котам, но чувствует, что вот он - главный жизненый подвох. Сидит на дереве, шерсть цвета пшеницы, стильные полосочки по телу, огромные глаза и такая вся безащитная и оттого еще более хорошенькая. Уведут, уведут простягу моего, от уютного лотка, от полной миски, от теплых коленей. Уведут на мокрую, грязную улицу, к помойкам, подвалам. Но может это лучше, чем десять лет кастрированной сытой жизни. Вопрос: кто будет выбирать?