Продолжение рассказа.

Слабонервным просьба не читать!(Это не шутки!)

18:30

Гарри вздрогнул. Не от того, что после Гермионы, переступившей порог последней, дверь тут же захлопнулась. Он вздрогнул от того, что дверь захлопнулась со скрипом. Еще пол минуты назад она не скрипела, он был уверен. Похоже, никто больше этого не заметил.
- Славно, очень славно, - прокомментировал Рон.
В комнате было не слишком просторно и довольно уютно. От этого помещения, окутанного таинственным полумраком, клонило в сон. Левую стену сплошь занимали стеллажи с книгами. На верхних полках была навалена всякая кухонная утварь – от глиняных кувшинов до стальных ножей. У правой стены царствовал огромный камин, именно он являлся здесь источником света. За его решеткой мерно потрескивал заколдованный огонь – обглоданные им головни даже не думали прогорать. На сам камин был водружен изящный серебряный кубок, по обе стороны от которого стояли в медных подсвечниках длинные белые свечи. От камина к потолку тянулся, сужаясь, кирпичный дымоход, на котором висел портрет. Сейчас он был пуст, его обитатель куда-то отлучился. У дальней стены отмеряли секунды старинные напольные часы гигантского размера. Сквозь стеклянные окошки в резных дверцах был виден золотой маятник. Пол у камина застилал ворсистый ковер, а по нему были раскиданы мягкие толстые подушки. Больше в помещении ничего не было.
Единственной вещью, портившей впечатление, являлись углы комнаты. Темнота, теснимая светом огня, странным образом скапливалась в них подобием непроглядно-черного тумана. Эта темнота словно пожирала углы комнаты, и Гарри казалось, что брось он туда какой-нибудь предмет – тот непременно исчезнет в этой бездне без следа. То же самое можно было сказать и про потолок. По большому счету, он просто отсутствовал, над головами ребят простирался антрацитовый прямоугольник. На беззвездное ночное небо это было совсем не похоже, скорее, потолок напоминал обтянутую черным бархатом крышку гроба.
- Потрясающее волшебство! – восхитилась Гермиона. Почему-то никому не хотелось разбредаться по комнате, дабы получше все осмотреть. Друзья тесной группой приблизились к камину.
- Ну и когда же нас будут пугать? – Рон плюхнулся на одну из подушек.
- Балда, тебя не просто так впустили сюда бесплатно, - сказала Джинни и примостилась рядом с братом. – Здесь нет ничего, кроме груды бесполезного барахла и тонн пыли.
- Подождем немного, может, что и будет, - предложил Гарри. Ему никак не давали покоя углы комнаты. От них веяло холодом.
- У меня не так уж много времени, бабуля будет волноваться, - Нэвил тоже уселся и поглядел на часы. Его лицо резко переменилось. – Ой! Кажется, я забыл их завести.
Стрелки не двигались, часовая замерла на семи, минутная на восьми, а секундная на девяти.
- Не беспокойся, Нэвил, мои часы в порядке, - успокоил товарища Гарри. Он мигом сверился с ними. – Во сколько ты уходишь?
- В половине девятого мы должны с ней встретиться у билетных касс.
- У тебя еще есть время, на моих без четверти восемь.
- Правда? Странно, потому что…
- Тихо! – воскликнул вдруг Рон. – Слышите?
Ребята навострили уши. Действительно, на верху, за потолком, были различимы чьи-то шаги. Тяжелая неторопливая поступь.
- Это на чердаке, - прошептала Гермиона.
- Может, там упырь? – предположил Рон. – У нас дома такой…
Нэвил вскрикнул, и все пятеро подскочили от неожиданности.
- Что с тобой, Нэвил? – спросила Джинни. Нэвил дрожащей рукой смахивал что-то со своей головы. Рон расхохотался.
- Это всего лишь древесная труха! Потолок старый, вот она и осыпается.
- Откуда ты знаешь, что он старый? – спросил Нэвил с заметным облегчением. – Там же ничего не видно.
- Прекратилось, больше не ходят, - сказала Гермиона. – Может, этот мистер Свентсон забыл что-то на чердаке?
- Да, например, еще один ящик пива, - хмыкнул Гарри. – Интересно, может, здесь есть чем развлечься в ожидании страшилищ?
- Сейчас проверим, - бодро отозвался Рон и подскочил к камину. Гарри увидел, что в нем имеется вместительный выдвижной ящик, который раньше ускользнул от его внимания.
- Так, у нас джек-пот, - сказал Рон, перестав копошиться в ящике. – Тут и волшебные карты, и шахматная доска, и «Игра в Географию» Кэррингтона Боулза с полным комплектом карточек, коробка шоколадушек, свистящие петарды и Мерлин знает еще сколько всяких безделиц! Никто не хочет шоколадушку?
- Рон, даже и не помышляй есть это! – тоном миссис Уизли сказала Джинни. – Тебе что, очень не терпится отравиться?
- Да брось, сестренка, кому это нужно?
- Я бы тоже не советовала, - вмешалась Гермиона. – Тут полно всяких фокусов. А если шоколад заколдован и ты потом весь обрастешь шерстью?
- Ладно, оставим на потом, - Рон вытащил из ящика красивую шахматную доску. – Сразимся, Гарри?
- С удовольствием!

Прошла четверть часа. Гарри с Роном доигрывали партию, Гермиона и Джинни обсуждали грядущую школьную программу, а Нэвил безучастно наблюдал за тем, как съеживается в огне брошенный им билет в «Комнату Страхов». Маятник напольных часов неустанно отщелкивал секунды.
- Шах и мат, - победно объявил Рон. – Дружище, тебе следует тщательнее следить за диагоналями.
Не успел Гарри сказать что-то в свое оправдание, как Нэвил вскрикнул во второй раз. Щебетание девушек мгновенно прекратилось, все уставились на нарушителя спокойствия.
Тот сидел с абсолютно потерянным видом и глупо таращился на напольные часы. Гарри проследил за его взглядом. Стрелки на циферблате не двигались, часовая указывала ровнехонько на семь, минутная на восемь, секундная на девять.
- Впервые в жизни вижу, чтобы стрелки располагались так странно, - промолвил Гарри.
- Причуда чудака, - сказал Рон. – А маятник все равно ходит. Нэвил, разве это повод для шума?
- Мои часы… - пролепетал тот. – Мои часы показывают то же самое.
Ребята склонились над наручными часами Нэвила и убедились, что он не врет.
- Подумаешь, обыкновенное заклинание остановки часов, - сказала Гермиона. – Срабатывает при входе кого-то в комнату.
- А почему тогда мои часы идут себе и идут? – спросил Гарри.
- Не знаю, - пожала плечами девушка. – Может, с тобой не сработало.
- Точно, Гарри у нас в этом дока, на нем частенько не срабатывают заклинания, - подмигнул Рон, но, уловив гневный взгляд Гермионы, тут же осекся.
- Мне пора, - засобирался Нэвил. Вид он имел крайне напуганный. – Бабуля заругает.
Он встал и… закричал в третий раз. У Гарри внутри все сжалось, отчего-то ему подумалось, что теперь все серьезно.
Рон скрипнул зубами:
- Это уже не смеш…
- ДВЕРЬ! – завопил Нэвил так, словно его резали. – Двери больше нет!
Он снова не лукавил. То место, где должна была находиться дверь, через которую еще сорок минут назад они вошли сюда, теперь пустовало. Голая стена, сложенная из круглых неотесанных бревен. Ни занавеси, ни двери, ни намека на то, что там вообще что-то было. Друзья повскакивали на ноги. Гарри опять почувствовал, как из черных углов потянуло могильным холодом.
- Тебе хотелось страхов, Рон? – воскликнула Джинни. – Вот они и начались.
Нэвил опустился обратно на подушку и тихонько захныкал.
- Бабуля меня убьет…
Гарри медленно приблизился к стене и тщательно ее ощупал.
- Если это мираж, то сработан на славу, - заключил он. - Удивительно прочный и деревянный мираж.
- Ребята, мне плохо… - произнесла вдруг Гермиона не своим голосом. – Я, кажется, теряю сознание…
- Гермиона, что с тобой?! – Рон подбежал к ней и подхватил на руки, потому как девушка уже начала падать. Бережно опустил ее на ковер.
- У меня…. боязнь замкнутых пространств… - язык Гермионы заплетался, а губы побелели. – Я…я ухожу…
На этом она лишилась чувств. В комнате повисло гробовое молчание, и только старинные мертвые часы тиканьем маятника напоминали о том, что время в этом неподвижном полумраке не остановилось. Общее безмолвие нарушила Джинни.
- Скоро она придет в себя. Но пока эта дверь не появится, самочувствие у нее не улучшится.
- У меня тоже, - пробубнил Нэвил. – Это все перестает быть забавным.
- Возьми себя в руки, приятель, - посоветовал ему Рон. – Это всего лишь увеселение, правильно?
- В маггловских парках тоже есть комнаты страхов, вот только там все скучно до слез, - поддержал друга Гарри. – Вырезанные из картоны зомби выскакивают из-за углов, а с них свисает скотч.
- Но зато из-за них не падают в обморок, так ведь? – упирался Нэвил.
- Можно упасть, если узнать цену за входной билет.
- Гарри, сам знаешь, где бесплатный сыр, - мрачно вставила Джинни. – Давайте лучше думать, как успокоить Гермиону, когда она очнется.
- Мы можем попробовать выбраться через дымоход, - предложил Рон. – Или хотя бы убедить ее в этом. Ну, в том, что выход есть.
- Для начала тебе понадобиться затушить в камине огонь, Рон, – возразила Джинни. - А это вряд ли получится, даже если мы все дружно сходим туда по-маленькому.
Гарри хрюкнул. Он представил лицо Гермионы, если бы ей довелось услышать эту грубую шутку от Джинни.
- Знаешь, сестренка, ты такая умная где не надо! – взвился парень.
- А я, например, когда мне очень страшно, могу поверить во все, только бы успокоиться, - подал голос Нэвил. – И идея с дымоходом кажется мне неплохой.
- А Гермионе и подавно! – подхватил Гарри. - Нам не поможет, так хоть ей.
- Ладно, - сказала Джинни, - поживем – увидим.
Рон взял сразу три подушки и устроил из них себе нечто вроде дивана.
- Гарри, может, еще партийку?

20:15

Гермиона пришла в себя спустя двадцать минут. Открыла глаза, и Гарри помог ей сесть.
- Мы выберемся через дымоход! – с ходу ляпнул Рон.
Девушка слабо улыбнулась:
- Только ты лезешь первым, ладно?
Джинни расхохоталась и повалилась на ковер, даже Нэвил захихикал.
- Но дверь так и не появилась, - сконфузился Рон.
- Ничего, я переборю свой страх. Сколько мы здесь уже находимся?
- Около полутора часов, - ответил Гарри.
- Мама с папой с ума, наверное, сходят, - сказал Рон. – Дурацкая была затея.
Он порывисто встал и подошел к стене, в которой когда-то была дверь.
- Эй, вы там, открывайте! – парень принялся молотить в стену кулаками. – Хватит, нам уже пора домой, открывайте! Мистер Свентсон, вы меня слышите!
- Вряд ли это поможет, - сказала Джинни. – Его это явно забавляет. Для кого комната страхов, а для кого и комната смеха.
Наверху снова зашагали.
- Услышал! – воскликнул Рон. – Ау, открывайте! Мы не хотим неприятностей!
Теперь кричали уже все пятеро. За этим гвалтом друзья не заметили, как шаги стихли.
Комнату наводнила безмолвие, на стеллажах с книгами плясали тени от языков пламени. Порой Гарри переставал видеть тени – он различал человеческие силуэты. Тела, танцующие в пламенной бездне, а может, корчившиеся в агонии. Эти силуэты не касались черных углов, там они утопали, исчезали. А потом опять дыхнуло морозом, и, на сей раз, вместе с холодом отчетливо различалась кладбищенская сырость.
Когда Нэвил закричал в четвертый раз, никто не удивился.
- Чем похвастаешься сейчас? – спросил Рон, оставив в покое карточки Боулза.
У Гермионы вдруг стали расширяться глаза, она часто задышала. При каждом выдохе ее ноздри раздувались, и со стороны могло показаться, что она просто запыхалась после долгого, изнурительного бега.
- Ты достал меня, Лонгботтом! – взорвалась Джинни. – У меня, черт возьми, не железные нервы, а ты, похоже, изо всех сил стараешься это доказать! Доволен теперь?
- Хватит! – не выдержал Гарри. – Перестаньте скандалить, поглядите не Гермиону! Вот чьи нервы нужно сейчас беречь!
- У меня все нормально, - быстро сказала Гермиона таким голосом, словно собиралась спеть фальцетом. – У меня все нормально.
- Билет, - прохрипел Нэвил, так медленно вынимая руку из собственного кармана, словно там поселилась змея. – Мой билет внутри…
- Нэвил, старина, мой билет тоже со мной, - сказал Рон. – И пока что он не кусается, а ведет себя паинькой.
- Брось его в огонь! – сказал Нэвил. – Брось его в камин, умоляю!
- Да без проблем.
Рон вынул свой билет и поглядел на него. Кусок желтого, потрескавшегося пергамента с практически выцветшими чернилами. Лишь красные буквы «Комната Страхов» были еще различимы. Парень повертел его в пальцах, а потом быстро скомкал и швырнул в камин. Бумажный шарик, облизываемый языками пламени, зашевелился. Гарри вспомнил про силуэты на стене и их агонию. Затем билет весь почернел и распался хлопьями пепла. Танцующие в огне люди тоже боялись черноты, ютившейся в углах. Что в ней?
- Прах и тлен, - твердо сказал Рон. – Видишь, Нэвил, пять секунд и билета нет.
- Ты уверен в этом? – произнес Нэвил в каком-то злобном предвкушении. – Проверь карман.
Снисходительно ухмыляясь, Рон полез в карман своих брюк. Нашарил там что-то и вытащил наружу, держа за уголок двумя пальцами.
По комнате прокатился изумленный вздох, Нэвил, невзирая на свой триумф, обреченно уселся обратно на подушку.
Какое-то время все таращились на билет так, словно тот умел говорить. Потом Рон с омерзением отбросил его в сторону.
- Как это понимать? – спросила Джинни. – Я верю глазам, я отчетливо видела, как эта проклятая бумажка скукожилась в огне, а потом полностью сгорела.
- Моя тоже сгорела, - горько согласился Нэвил. – А две минуты назад я обнаружил ее в кармане. И почему я всегда первый натыкаюсь на неприятности!
- Любую вещь можно уничтожить, - вмешался Гарри.- Правда ведь, Гермиона?
- Да, - тихо подтвердила девушка, - даже самую заколдованную. Но ведь у нас нет палочек.
Рон встал и поднял обратно свой билет.
- Может быть, я не слишком хорошо играю в квиддич, - сказал он, - может быть, я не отличаюсь успеваемостью в школе, может быть, я не такой умный, как Перси, и не такой сильный, как Чарли, но моими братьями являются Фред и Джордж, поэтому в искусстве разрушения, порчи и вредительства мне равных нет.
На этих словах он стал проворно измельчать входной билет, разрывая его на десятки кусочков. Гарри не отставал – его билет хранился в нагрудном кармане рубашки, поэтому он снял ее и без сожаления швырнул в зев камина. В новомодных летних бриджах, купленных на Косом Переулке пару недель назад, карманы имелись лишь сзади. Без зазрения совести Гарри сорвал оба и подверг участи рубашки. Таким образом, он уничтожил все причалы для блуждающего билета. Гермиона поступила скромнее – она отыскала в деревянном полу подходящую щель и просто просунула билет туда. Джинни расчленила свой на четыре клочка и теперь методично поедала их один за другим. И только Нэвилу пришла в голову идея отправить билет в один из черных углов комнаты, аккуратно сложив его в бумажный самолетик. Самолетик выполнил в воздухе мертвую петлю и, как и ожидал Гарри, беззвучно исчез в темноте. Ребятам оставалось лишь ждать.
- Мой вернулся, - хмуро буркнул Рон, спустя десять секунд. – Как будто и не уходил вовсе.
- Мой тоже, - сказала Гермиона. – В общем-то, это и не удивительно. Гарри, твоя рубашка!
Гарри почувствовал, как по спине пробежала кавалькада мурашек. Он неверяще ощупал себя – рубашка снова была на нем, первозданная. В нагрудном кармане покоился билет от старичины Свентсона. А вот задние карманы бриджей, увы, не возвратились. Они все еще тлели в камине.
- Зато мой не вернулся! – торжествовал Нэвил. – Пусто, его нет! Проверьте, если хотите, его не….
В полумраке комнаты раздался надрывный хрип. Гарри ощутил ледяное дыхание, потянувшееся по полу изо всех углов. Наверху опять затопали, только на этот раз там было много людей. Десятки ног, которые просто мерили потолок шагами. Прямо над стеллажами кто-то так усиленно прыгал, что полки ходили ходуном. Одна из глиняных тарелок съехала на край, а потом упала и звонко разбилась. Нэвил взревел так, что у Гарри волосы на голове встали дыбом. Кто-то на верху ответил истошным воплем, только голос был женским. В суматохе, краем глаза, Гарри заметил, что Гермиона снова лишилась чувств. А потом на чердаке заиграл рояль. Это была кадриль, десятки пар ног закружились в танце. Сейчас можно было слышать, как эти люди смеются, кто-то кашлял, звон бокалов свидетельствовал о том, что кто-то выпивал. Над стеллажами прекратили прыгать, а протяжный хрип повторился. Гарри вышел из оцепенения и сообразил, что Джинни, с обезумевшими от страха глазами, обеими руками держится за горло. Никогда в жизни ему не приходилось видеть, как человек умирает от удушья. Лицо девушки исказила гримаса дикой паники, на покрасневших висках вздулись неестественно толстые пиявкообразные вены, а на губах пенилась слюна. Ее худенькая грудь судорожно дергалась в рефлексивных попытков втянуть в легкие воздух. Но что-то преграждало ему путь, и с каждым разом все плотнее и плотнее, потому что она переставала хрипеть.
Музыка заиграла громче и быстрее, пианист с таким усердием бил по клавишам, что отдельные звуки никак не вписывались в общее течение мелодии. Топотало уже не десять, а сто человек, может, даже двести. Люди на верху бесновались – орали, били посуду, стучали столовыми приборами по столу. Кто-то стонал от боли, кто-то а оргазме. От холода, гулявшего по полу, начали замерзать пальцы на ногах.
- ВЫПЛЮНЬ! ВЫПЛЮНЬ! – кричал Рон и с такой силой молотил сестру ладонью по спине, что, казалось, намеревался переломить ей позвоночник. Худенькое тело от каждого удара подавалось вперед, словно кто-то дергал его, как марионетку, за невидимые нити. – ВЫПЛЮНЬ! ДЫШИ!
Гарри упал подле Джинни на колени. У девушки стали закатываться глаза. Он не знал, что делать, как помочь ей. В поисках поддержки юноша окинул взглядом всю комнату. Нэвил был похож на привидение, он сидел у дальней стены, возле напольных часов, сжавшись в трясущийся комок, и плотно сдавливал уши руками. Гермиона лежала без сознания, ее пышные волосы так растрепались, что Гарри почудилось, будто подруге положили на голову лохматую собаку. Совершенно случайно его взгляд упал на один из темных углов комнаты. И он понял, что темноты стало больше, она разрасталась так, как разрастается и множится в теле больного раковая опухоль. А потом в этом непроницаемом мраке мелькнуло лицо. Ослепительно белый овал с черными провалами вместо глаз и рта. Рот был разинут до такой степени, что грозил поглотить собой весь лик. То была Джинни, ее портрет за секунду до смерти. Гарри сморгнул, и наваждение рассеялось.
Джинни Уизли затрясло так, что даже брат в ужасе отшатнулся от нее. Девочку колотило, словно одержимую, как будто ее било током. Пальцы на руках скрючились, ноги засеменили в воздухе. Спина выгнулась дугой сначала в одну сторону, потом в другую. Гарри увидел что-то, проступавшее через ее горло, оно топорщилось острыми краями, и кожа в тех местах натягивалась до белизны. Джинни захрипела, потом хрип перерос в шипение, в конвульсиях она дважды ударилась головой о пол, и ее, наконец, стошнило.
Рвало обильно и почти одним заходом, девушка стояла на четвереньках и лишь изредка подавалась вперед, когда грудь схватывал очередной спазм. Гарри не заметил, как на чердаке все стихло, он просто удивился тому, что звуки извергающейся рвоты столь отчетливы в этой комнате. Спустя минуту Джинни остановилась. Изо рта тянулись гибкие вожжи того, что некогда без проблем уживалось в желудке. Она несколько раз влажно откашлялась, а затем обессилено рухнула пластом на ковер. Рон медленно подполз к сестре и стал рукавом своего джемпера вытирать ей губы. В глинистой луже блевотины Гарри увидел квадратный кусочек пергамента. Бесплатный входной билет в «Комнату Страхов».