Фик про Снейпа и нашествие сушеных колец кальмара.
Ясным февральским деньком профессор зельеварения Северус Снейп тихо мирно сидел в своих подземельях и никого не трогал. Была суббота, назревал бал в честь дня Святого Валентина, и ему ужасно хотелось сбежать из школы, которая в скором времени превратится в сумасшедший дом и филиал почтовой службы доставки открыток "Амуры для всех".
Однако, сбежать не получалось. Именно в эту неделю, по приказу директора школы - Альбуса Дамблдора, он был вынужден находиться в Хогвартсе,
ожидая, когда Волдеморт, переодетый одним из почтальонов-ангелочков (вы представляете себе эту картинку - отвратительная лысая зеленая морда с
красными глазами, одетая в ужасный блондинисто-кучерявый парик и с луком наперевес? А это так и буууудет!), проберется в школу и будет караулить в
одном из корридоров Гарри Поттера.
Северус поморщился, вспомнив, как Темный Лорд, ужасно фальшивя, шепелявым голосом репетировал поздравительную песенку с признанием в любви. Текст сочиняли всей компанией, каждый приложил усилия и вспомнил свои собственные чувства к мальчику, так что песня была потрясающая.
Потрясающая воображение.
Чего стоили слова Нагайны, говорящие (так Темный Лорд перевел всем желающим) о том, что она мечтает иметь такие же зеленые, как у Гарри, глаза, чтобы распугивать крыс в подвале.
Северус вспомнил собственную строчку, полную пронзительных, или пронзающих слов, о том, как хорошо было бы проучить мерзкого мальчишку и окунуть головой в котел с каким-нибудь особо вредным зельем. По чести говоря, записывая эту строчку, Снейп настолько увлекся мыслями о вредных зельях, что чуть не завалил весь план Волдеморта, но его привели в
чувство двумя Круцио и план был спасен.
А теперь нужно было спасать план Альбуса Дамблдора и не дать Волдеморту возможности навредить Поттеру.
***
Начиная нервничать, зельевар принялся грызть ногти на руках, забыв, что намазал пальцы специальным отбеливающим составом, для выведения пятен от ядов. (А вы думали Севе не захочется выглядеть красивым... ну ладно, хотя бы опрятным... на празднике?).
Язык начало невыносимо жечь.
Снейп подскочил и заорал. Громко. С чувством. С толком. С расстановкой. По всем правилам жанра.
- ААААААААААААА! Твою МАТЬ! - и бросился в ванную комнату.
Надо заметить, что у мази этой был один побочный эффект. Совсем незначительный. Она была оооочень сладкой на вкус и после нее безумно хотелось чего-нибудь солененького.
Несмотря на ведро выпитой впопыхах воды, лучше Снейпу не стало.
Отвратительная жгучая сладость растекалась по языку, щекоча нёбо, горло и даже десны. Для сладкоежки, вроде Альбуса, это было бы нормальное явление, но для Профессора Снейпа, в жизни ничего слаще Альбусова чая с лимоном не пробовавшего (Я в рот всякую гадость не тяну - говорил малыш - Северус, когда ему предлагали кусок торта), это было подобно казни,
медленной казни.
"Надо что-нибудь солененькое съесть" - мелькнуло у него в голове.
Спотыкаясь на ходу, Снейп вылетел из своей комнаты и помчался в Большой зал, надеясь застать там домовиков и выпросить у них пару ведер соленых огурцов.
К его удивлению, Большой зал был абсолютно пустым. Ни одного домовика выловить так и не удалось. А проклятая сладость все зудела во рту, вызывая рвотные позывы и желание помереть в утробе матери.
- Аа, Северус, вот ты где! - раздался радостный голос директора, вышагивающего по корридору с объемистым пакетом в руках. - А я тебя искал, думал, с кем бы чаю попить. Пойдем ко мне в кабинет, мальчик мой.
И, ухватив оторопевшего Снейпа за рукав мантии, Альбус потянул его в свой кабинет.
"Только не это! Мерлин, умоляю помоги, только не чаепитие с Альбусом!" - крутились мысли в голове зельевара, судорожно придумывающего пути к отступлению. Но отступать было некуда...
***
Два часа спустя. Начало бала.
Через два часа поедания шоколадных лягушек и запивания оных сладким, до зубовного слипания чаем, из кабинета директора, задыхаясь вывалился профессор Снейп. Он странно постанывал, мычал что-то и держась одной рукой за стену, а другой - за горло, шатаясь брел по коридору.
Не успел зельевар добрести до угла, как ему навстречу выпрыгнуло нечто в бархатном костюмчике и, тряся мелкими золотистыми кудряшками, радостно принялось бубнить:
- О, прекрасный профессор зелий!
Сердце радостно стучит
Когда выходишь ты из подземелий
Меня притягиваешь как магнит
бу...бубу...бубубу....бу...бубу...бубубу
Снейп понял только первую строчку, а дальше его, одурманенный сладким, мозг отказался принимать любые словесные сообщения, противно пища и повторяя:
- Пииииип, помедленнее, я запысываю на автоответчик.
Оттолкнув от себя кошмарно вопящее о любви существо, Северус побрел дальше.
Он даже забыл о том, что сегодня планируется встреча Волдеморта с Поттером, и не
Реализуем оптом и в розницу: зажигалки, бенгальские огни, наборы для разведения костров. Спрашивайте в любом представительстве инквизиции!
* * *
Куплю Гарри Поттера. Живого или мертвого. Обращаться Сами-Знаете-Куда, спросить Сами-Знаете-Кого.
* * *
Покупаем сов (Совинформбюро).
* * *
Вниманию профессоров! Наш клей существенно повысит усидчивость ваших учеников!
* * *
Новинка! Напоминалка, не дающая себя нигде забыть!
* * *
Бригада хакеров поможет сменить пароль на указанной Вами картине.
* * *
Найдена мантия-невидимка. Верну за вознаграждение в размере двух бочек рыбс-сы или одного Кольтс-са! Подпись: Моя Прелесс-сть, Горлум!
- идет по пустыни Рон. видит бутылка с джином
говорит хочу домой и трет
ему отвечают пошли-и
а я хочу быстрее
побежали
золотая рыбка спрашивает Гарри чего хочешь?
хочу телок
на
хочу бабок
на
хочу вокруг мира облететь или лучше хочу чтоб заклинания у мя получались
э-э-э-э мож лучше округ мира?
Урок. Снегг проверяет задание:
- Долгопупс!
- Извините, профессор, у меня бабушка заболела, не успел сделать...
- Садитесь, два балла! Следующий - Уизли!
- Простите, профессор, я маме помогал, не успел сделать...
- Садитесь, два балла! Следующий - Поттер!
- Слышь, профессор, у меня вчера крёстный из Азкабана вернулся, встретились, посидели, то да сё, когда делать?
Снегг визгливо:
- Ты меня крёстным не пугай, не пугай, садись, три...
Разговоp в убоpной Хогвартса:
- Рон, С.О.В.У. сдал?
Из соседней кабинки спpава:
- Да нет, этот козел Снегг никак зачет не ставит!
Из соседней кабинки слева:
- И не поставлю!!!
...В то время как чистокровные и не очень волшебники ломали головы над заклинанием, которое позволит им перейти черту и добраться до кубка огня, обычный магл поступил бы гораздо проще: кидал бы записки из-за черты, стараясь попасть в кубок...
Долохов спрашивает у Малфоя-старшего:
- Люциус, ты не знаешь, далеко ли Азкабан от суши?
Малфой:
- Буль, буль, тьфу... Заткнись и плыви!!
Нарцисса навещает Драко в школе, и застает его дерущимся с Поттером:
- Сынок, не бей мальчика по голове метлой, а то вспотеешь и простудишься.
Сорри,за то,что я так долго ничего не писала!))
У меня есть своя ролевая игра!По Гарри Поттеру разумеется.
Вот сюжетик:
Волан-Де-Морт снова набрал силу,он стал сильнее во множество раз.Пожиратели Смерти получили невиданную свободу действий.Они убивали всех,без разбора.
Гарри Поттер лежит в больнице Святого Мунго,у него повреждена память,он никого не помнит,ничего не узнает и без устали твердит,что его мама и папа лежат в соседней палате.
Рон погиб,как и всё семейство Уизли.Осталась только Гермиона.Она каждый день ходит навещать Гарри,но он её не помнит.
Гермиона вернулась в школу Хогвартс,до туда уже добрались Пожиратели Смерти.Директором школы стал Люциус Малфой.
Герм теперь на 7 курсе факультета Слизерин,потому что директор удалил остальные факультеты.Драко Малфой держит весь факультет в страхе,потому что его отец-директор.
На посты преподавателей взяли оборотней и вампиров.
Однако остался один здравомыслящий человек-Северус Снег.Именно он в тайне создал сообщество,которое борется против Волан-Де-Морта и пожирателей смерти.
Финальная битва ещё впереди..И она состоится в Хогвартсе.
Вот ссылочка: http://pottermecta.forum24.ru/
Пожалуйста,заходите и регестрируйтесь!:)Ваша Герми.
04:10
В звенящей тишине «Комнаты Страхов» живые голоса казались чем-то инородным, неестественным.
- Сколько мы уже здесь?
- Много. Очень много.
- Сколько много?
- Не знаю.
- У тебя есть часы.
- Не хочу на них смотреть.
- У меня есть часы! – радостно поделился Нэвил. – Я хочу сказать сколько!
- Твои «ходики» не работают.
- Я хочу сказать сколько! – упрямо настаивал парень. – Я! Я хочу сказать сколько!
- Ладно, Нэвил, скажи, - разрешил Гарри.
- Семь часов, сорок минут, сорок пять секунд! – радостно сообщил Нэвил, приоткрывая дверцы шкафчика. С тех пор, как ушла Джинни, он больше не выходил оттуда. – Вот сколько!
- Спасибо огромное, - кисло процедил Рон.
- Семь часов, сорок минут, сорок пять секунд!
- Да, мы уже слышали…
- Семь часов, сорок минут, сорок пять секунд!
- Скажи еще раз.
- Семь часов, сорок минут, сорок пять секунд! – На лице Нэвила играла такая счастливая улыбка, что Гарри невольно поежился. Она никак не сочеталась с его пустыми, ничего не выражающими глазами. Словно собачонка, охотно гавкающая с команды хозяина «голос!», он в наслаждении повторял: «семь часов, сорок минут, сорок пять секунд!».
- Сколько?
- Семь часов, сорок минут, сорок пять секунд!
- Пять секунд?
- Не-е-е-е, сорок пя-я-ять секунд! Семь часов, сорок минут, сорок пять секунд!
- Ну, хватит.
- Семь часов, сорок минут, сорок пять секунд!
- ЗАТКНИСЬ! – взорвался Рон.
Улыбка сошла очень быстро, так же быстро она превратилась в озлобленный оскал. От этого выражения Гарри стало не по себе еще больше.
- Суки, - быстро проговорил Нэвил, захлопывая дверцы. – Суки. Суки. Все подохнете!
- Как думаешь, его можно будет вылечить? – спросил Рон после непродолжительной паузы. – В Мунго ведь занимаются такими расстройствами.
- Если мы выйдем отсюда раньше него, сомневаюсь, что он вообще захочет вылезать из этих своих проклятых часов, когда появится дверь, - сказал Гарри, отводя взгляд от застекленных окошек шкафчика, за которыми, подобно уродливому младенцу, заспиртованному в банке, сидел скорчившийся Нэвил Лонгботтом.
Холод, источаемый темными углами помещения, теперь доставлял ощутимое неудобство. Только вблизи камина можно было наслаждаться сухим ворсом ковра и с удовольствием подставлять огню озябшие босые пятки.
- Мне вот что не дает покоя, - нарушил Гарри воцарившееся было безмолвие. – По какому принципу этот… кто бы он ни был, выпускает нас отсюда? Ведь должна существовать какая-то система.
Рон наморщил лоб.
- Может быть, - задумчиво протянул он, - в порядке, в котором мы сюда входили?
- А кто был первым?
- Ты, Гарри.
- А Гермиона?
- Кажется, последней. Ну, точно! Гермиона вошла последней, поэтому вышла первой! Перед ней была Джинни, это я отчетливо помню, она шла следом за мной.
- Стой-стой. Ты хочешь сказать…
- Что я следующий! – Рон в ликовании поднял в верх руки. – О, дружище, ты расстроился… Извини, если хочешь, я останусь с тобой…
- Перестань нести чушь! – вскипел Гарри. - Никто из нас не должен провести здесь ни одной лишней минуты!
- Одной лишней минуты! – эхом донеслось из глубины комнаты.
- Нэвил, ты начинаешь раздраж… - Рон подавился на следующем слоге. И Гарри понял почему. В немом ужасе он осознал, что голос, передразнивший его на последней фразе, не принадлежал Нэвилу. Он был женским.
Из левого от напольных часов угла, из густого, клубящегося мрака, выступила человеческая фигура. На его фоне она казалась ослепительно-белой. Еще шаг, и стало понятно, что это женщина. Высокая и худая, в белоснежной ночной сорочке. Ее сухие седые волосы неопрятными космами лежали на плечах, а обвисшая на горле кожа неприятно натягивалась всякий раз, когда женщина поворачивала голову. Гарри узнал ее, это была…
- Мама! – крикнул Нэвил, с грохотом вывалившись из своего шкафа. – Мамуля!
Алиса Лонгботтом взвизгнула и отшатнулась к стеллажам, прижав к впалой груди костлявые руки. Их тонкая кожа просвечивала, сквозь нее можно было видеть синюшные вены.
- Что это значит, Гарри? - прохрипел изумленный Рон. – Просто немыслимо… Она инферия, она не может быть живой! В той тьме нет места жизни, я это знаю.
Тем временем, Нэвил подбежал к женщине и кинулся ей на шею:
- Мамочка! Как ты сюда попала?
У Алисы сделался такой вид, словно к ней прижался голодный аллигатор. Лицо исказила гримаса страха, смешанного с отвращением.
- Кто ты? – спросила она, дико вытаращившись на мальчишку. – Кто ты?
Нэвил в недоумении отстранился от матери. Он все еще
Ну,Вы знаете,кому читать,а кому нет.
02:35
Последующий час прошел, как в аду. Он сменялся периодами покоя – когда Гермиона проваливалась в забытье, и периодами мучений – когда она приходила в себя. В эти промежутки времени девушка постоянно плакала, а Гарри, Рон и Джинни как могли успокаивали ее. Ткань, покрывавшая ожоги от локтевых сгибов до кистей, давно пропиталась кровью, но ребята не решались ее сменить. Повторная перевязка была равносильна экзекуции. Им оставалось лишь увещевать ее в том, что в клинике магических повреждений имени святого Мунго знахари легко справятся с ее увечьями. В один из таких промежутков бодрствования, когда часы Гарри показывали половину третьего ночи, в стене появилась дверь.
Гарри почувствовал ее спиной. Его окатило потусторонним холодом. Когда он обернулся, то увидел черную занавесь, которая была задрана к потолку, как если бы он и пол поменялись местами, и сила притяжения действовала бы снизу вверх.
- Мерлин, - вырвалось у Рона. – Гермиона, гляди!
Парень в очередной раз протер ее заплаканные глаза уголком платочка – сама она этого сделать не могла. Джинни тоже оглянулась и изумленно раскрыла рот. Нэвил перестал раскачиваться, замер.
С протяжным скрипом дверь отворилась, и Гарри невольно стиснул зубы. За дверным проемом ничего не было – лишь сплошная чернота, такая же, как и в углах комнаты. Потянуло морозом, столь сильным, что тепло от камина перестало ощущаться.
- Гермиона Грэйнджер, Ваше приключение окончено, на выход, - сказал вдруг кто-то. Голос был не мужским, но и не женским. Гарри подумалось, что, может быть, его вообще и не было, что это прозвучало только у него в голове. Как оказалось, он был не один.
- Мы все хотим выйти! – отчаянно крикнул Рон. – Мы достаточно испугались, и это все зашло слишком далеко! Отпустите нас!
- Нет, - возразил голос. – Сейчас выйдет только Гермиона Грэйнджер. Или не выйдет никто.
Гарри хотел встать, но понял, что не может пошевелиться. Бросив взгляд на Рона, он понял, что тот тоже не владеет своим телом. И Джинни. И Нэвил.
Одна Гермиона могла двигаться. Она перестала плакать и, постанывая, села.
- Выпустите нас всех, - взмолилась девушка, все еще прижимая дрожащие руки к груди. – Без друзей я никуда не пойду.
- Уходи, - приказал Гарри. – Забудь о нас, уходи.
- Нет…
- Нас выпустят попозже, как и тебя, - сказала Джинни. – А тебе необходима помощь, уходи.
- Нет…
- УБИРАЙСЯ! – взорвался Рон. – РАДИ ВСЕГО СВЯТОГО, УБИРАЙСЯ!
- Гермиона Грэйнджер, Ваше приключение окончено, на выход, - без эмоций повторил голос.
Она с трудом поднялась на ноги и огляделась, точно затравленный зверь.
- Иди, - невероятными усилиями Гарри выжал из себя улыбку. – Поторопись.
По ее лицу опять катились слезы, когда она неуверенным шагом приближалась к двери. Уже у порога бесплотный голос велел ей остановиться.
- Билет, - потребовал он. – Предъявите входной билет.
- У…у меня он в кармане… - сказала Гермиона.
- Предъявите входной билет.
- Я… не могу достать. Мои руки…
- Предъявите входной билет.
Когда Гермиона, пошатываясь, корчась от боли, обливаясь слезами, медленно потянулась к карману блузки своими почерневшими пальцами, на которых отсутствовали ногти, Гарри зажмурился. И слышал лишь ее судорожные вздохи.
Уже успевший измараться в крови билет девушка показала в темноту. Только теперь там кто-то был. Гарри различил силуэт человека в капюшоне, опущенном на глаза.
- Гермиона Грэйнджэр, Вы можете выйти, - бесстрастно объявил голос.
Она в последний раз обернулась к друзьям, ее распухшее лицо было преисполнено страданием.
- Пока, - сказал Рон.
- Счастливо, - подмигнула Джинни.
- Увидимся снаружи, - пообещал Гарри.
Нэвил молчал.
- Я вас люблю, - пискнула Гермиона, а потом быстро сделала шаг вперед и исчезла в темноте. Дверь тут же захлопнулась следом за ней без единого скрипа, упала занавесь. Гарри сморгнул и проход испарился.
Нэвил снова стал раскачиваться взад и вперед. Теперь, в гробовой тишине, можно было слышать то, что он лопочет без устали:
- Они поджарились, они поджарились, поджарились, поджарились. Они поджарились. Они поджарились….
02:50
Время тянулось мучительно. Каждая минута казалась Гарри бесконечно
Впечатлительным людям не читать!
21:45
Девочки выглядели одна хуже другой. За прошедший час Джинни не произнесла ни единого слова, просто тихо сидела у камина и смотрела на огонь. Гермиона, с не менее подавленным видом, разглядывала собственные колени. Нэвила пришлось силком отрывать от старинных часов и втаскивать обратно на ковер. Темнота в углах действительно увеличилась в размерах, и только лишь в кругу света у огня можно было чувствовать себя в безопасности. Рон был на ногах, он расхаживал вдоль камина взад и вперед, заложив руки за спину.
- Должен быть выход, - неустанно повторял он. – Должен быть. Я вас сюда приволок, я и вызволю!
- Может быть, ответ кроется где-то здесь? – предположил Гарри. – В интерьере, в предметах.
- В книгах, – Гермиона подняла голову. – Здесь полно книг, а мы даже не поинтересовались, что там написано.
- Боишься, что здесь есть что-то, чего нет в библиотеке Хогварца? – огрызнулся Рон. – Ну тогда иди и пополни свои знания, почитай нам что-нибудь о рознях гигантов.
Гермиона совершенно не обиделась.
- Мне страшно, - промолвила она едва слышно.
- В каком смысле?
- Мне страшно подходить к полкам, - стыдливо призналась она. – Там темно… и этот холод.
- Не беспокойся, я принесу, - сказал Гарри. Он встал и подошел к стеллажам. На них больше не танцевали тени, выползки черноты из углов комнаты заволокли всю стену. Не теряя времени, парень стал вытаскивать книги – первые, что попадались под руку – и складывать их в стопку на полу. Когда их набралось около двенадцати штук, Гарри перетащил их на ковер. И сразу почувствовал уют и тепло, царившие на этом островке жизни. Там, за его пределами, смыкалась в кольцо беспроглядная ночь.
Бой напольных часов, ознаменовавший прошествие еще одного часа, заставил всех вздрогнуть. Их стрелки по-прежнему не двигались, но маятник добросовестно отмерял время.
- Ненавижу эти часы, - процедил сквозь зубы Нэвил.
Гарри, тем временем, сгрузил книги к ногам Гермионы.
- Хватит, или еще? – спросил он. Рон скептически покачал головой.
- Пожалуй, хватит, - Гермиона принялась с интересом проглядывать содержимое ветхих фолиантов. В темноте этого было не различить, но здесь Гарри увидел, что книги абсолютно идентичны – они различались лишь цветом обложек. На которых, кстати, ничего не было написано. Ни на обложках, ни на корешках.
Пока Гермиона занималась чтением, Гарри подсел к Рону.
- Как там Джинни? – спросил он, посмотрев в сторону сгорбившейся у камина фигурки.
- Плохо, как же еще! – Рон тоже взглянул на сестру. – Она в шоке. Больше всего на свете боялась задохнуться, и вот тебе пожалуйста.
В глазах друга Гарри увидел вину. Рон винил себя и в том, что притянул сюда друзей, и в том, что не может сейчас никому из них помочь.
- Не нужно себя терзать, - сказал Гарри. – Не ты виноват в том, что происходит здесь. Мне, почему-то, кажется, что мы не первые посетители этого места.
- Нет, - просипел Рон и весь напрягся. – Не первые… Порой я их вижу. Тех, кто был здесь до нас.
- Видишь? – изумился Гарри. – Где ты их видишь?
Рон понизил голос до полушепота и наклонился к приятелю поближе:
- В этих чертовых углах. В этой страшной темноте. Порой, они проявляются там. Люди. Лица. Они что-то говорят. Слов не разобрать, но я понимаю, что они просят. Умоляют.
- О чем умоляют?
- О пощаде. Им там плохо, Гарри, им там очень плохо. И знаешь что? Я до смерти их боюсь. До смерти боюсь этой темноты.
- Тютя! – вдруг выкрикнула Гермиона и все, включая Джинн, в недоумении уставились на нее. - Рева! Рвакля! Цап!
Девушка вперила взгляд в раскрытую книгу с черной обложкой, было очевидно, что она читает.
- Гермиона, не надо вслух, нам это не инте… - начал было Рон, но та, словно не слыша его, продолжала.
- Ждать… Мертвецы! Всюду мертвецы! Опусы, шелест, травинка. Драм Бог и Драм его сын. Да покарает Драм ренегатов и отступников. Печь и пламя! Клинки! Цап! Цап! Кровь, резня, ходить. Испивать. Насыщать. Хворь, забулдыга, мел. Мелом, мелом! Алое солнце, грохочущая луна. Трупные черви возят смычками по скрипкам, поют менестрели, ревом, ревом!
- Что с ней? – ужаснулся Нэвил.
- Гермиона, хватит! – рявкнул Рон. – Перестань читать эту бессмыслицу!
Девушка не реагировала. Ее взгляд с бешеной скоростью бегал по строчкам, а из глотки непрерывным потоком продолжали
Продолжение рассказа.
Слабонервным просьба не читать!(Это не шутки!)
18:30
Гарри вздрогнул. Не от того, что после Гермионы, переступившей порог последней, дверь тут же захлопнулась. Он вздрогнул от того, что дверь захлопнулась со скрипом. Еще пол минуты назад она не скрипела, он был уверен. Похоже, никто больше этого не заметил.
- Славно, очень славно, - прокомментировал Рон.
В комнате было не слишком просторно и довольно уютно. От этого помещения, окутанного таинственным полумраком, клонило в сон. Левую стену сплошь занимали стеллажи с книгами. На верхних полках была навалена всякая кухонная утварь – от глиняных кувшинов до стальных ножей. У правой стены царствовал огромный камин, именно он являлся здесь источником света. За его решеткой мерно потрескивал заколдованный огонь – обглоданные им головни даже не думали прогорать. На сам камин был водружен изящный серебряный кубок, по обе стороны от которого стояли в медных подсвечниках длинные белые свечи. От камина к потолку тянулся, сужаясь, кирпичный дымоход, на котором висел портрет. Сейчас он был пуст, его обитатель куда-то отлучился. У дальней стены отмеряли секунды старинные напольные часы гигантского размера. Сквозь стеклянные окошки в резных дверцах был виден золотой маятник. Пол у камина застилал ворсистый ковер, а по нему были раскиданы мягкие толстые подушки. Больше в помещении ничего не было.
Единственной вещью, портившей впечатление, являлись углы комнаты. Темнота, теснимая светом огня, странным образом скапливалась в них подобием непроглядно-черного тумана. Эта темнота словно пожирала углы комнаты, и Гарри казалось, что брось он туда какой-нибудь предмет – тот непременно исчезнет в этой бездне без следа. То же самое можно было сказать и про потолок. По большому счету, он просто отсутствовал, над головами ребят простирался антрацитовый прямоугольник. На беззвездное ночное небо это было совсем не похоже, скорее, потолок напоминал обтянутую черным бархатом крышку гроба.
- Потрясающее волшебство! – восхитилась Гермиона. Почему-то никому не хотелось разбредаться по комнате, дабы получше все осмотреть. Друзья тесной группой приблизились к камину.
- Ну и когда же нас будут пугать? – Рон плюхнулся на одну из подушек.
- Балда, тебя не просто так впустили сюда бесплатно, - сказала Джинни и примостилась рядом с братом. – Здесь нет ничего, кроме груды бесполезного барахла и тонн пыли.
- Подождем немного, может, что и будет, - предложил Гарри. Ему никак не давали покоя углы комнаты. От них веяло холодом.
- У меня не так уж много времени, бабуля будет волноваться, - Нэвил тоже уселся и поглядел на часы. Его лицо резко переменилось. – Ой! Кажется, я забыл их завести.
Стрелки не двигались, часовая замерла на семи, минутная на восьми, а секундная на девяти.
- Не беспокойся, Нэвил, мои часы в порядке, - успокоил товарища Гарри. Он мигом сверился с ними. – Во сколько ты уходишь?
- В половине девятого мы должны с ней встретиться у билетных касс.
- У тебя еще есть время, на моих без четверти восемь.
- Правда? Странно, потому что…
- Тихо! – воскликнул вдруг Рон. – Слышите?
Ребята навострили уши. Действительно, на верху, за потолком, были различимы чьи-то шаги. Тяжелая неторопливая поступь.
- Это на чердаке, - прошептала Гермиона.
- Может, там упырь? – предположил Рон. – У нас дома такой…
Нэвил вскрикнул, и все пятеро подскочили от неожиданности.
- Что с тобой, Нэвил? – спросила Джинни. Нэвил дрожащей рукой смахивал что-то со своей головы. Рон расхохотался.
- Это всего лишь древесная труха! Потолок старый, вот она и осыпается.
- Откуда ты знаешь, что он старый? – спросил Нэвил с заметным облегчением. – Там же ничего не видно.
- Прекратилось, больше не ходят, - сказала Гермиона. – Может, этот мистер Свентсон забыл что-то на чердаке?
- Да, например, еще один ящик пива, - хмыкнул Гарри. – Интересно, может, здесь есть чем развлечься в ожидании страшилищ?
- Сейчас проверим, - бодро отозвался Рон и подскочил к камину. Гарри увидел, что в нем имеется вместительный выдвижной ящик, который раньше ускользнул от его внимания.
- Так, у нас джек-пот, - сказал Рон, перестав копошиться в ящике. – Тут и волшебные карты, и шахматная доска, и «Игра в Географию» Кэррингтона Боулза с полным комплектом карточек, коробка шоколадушек, свистящие петарды и Мерлин знает еще сколько всяких безделиц! Никто не хочет шоколадушку?
-
Итак,народ,я начинаю публиковать рассказ-"Комната страхов".Сначала публикую первую часть.Кому не нравится или нравится-пишите,и говорите продолжать мне или нет!
P.S.-чересчур впечатлительным людям НЕ ЧИТАТЬ!(Это не шутки!)
18:20
Парк развлечений на Стоук-Хилл Роуд для обыкновенных людей совершенно недоступен. Как, впрочем, и сам проезд. На странной терминологии волшебников это местечко «дезориентировано». Но веселье там и без магглов классное!
- Гарри, давай, пошли же скорее! – Рон тянул его за рукав, смело вклиниваясь в толпу отдыхающих. – Мы с сестрой нашли кое что покруче «Сумасшедших Кренделей Вирзерли»! Гермиона, не отставай.
Он, не стесняясь, орудовал локтями, расчищая себе путь. Спустя несколько минут идти стало легче, улочки парка выглядели уже и темнее. Редкие посетители все чаще попадались на уютных лавках, а общение сладких парочек чаще сводилось к «обсасываниям», как назвала бы это Джинни. Кстати, вот и она!
- Притормози, Рон, дай отдышаться, - взмолилась запыхавшаяся Гермиона.
- А мы и так на месте! – торжественно объявил парень, указывая на какую-то унылую бревенчатую постройку, спрятавшуюся в тени горбатых елей. – Джинни, ты еще не передумала?
К восточной, наиболее одряхлевшей, по мнению Гарри, стене, примостилась билетная будка с крохотным окошком в середине. У окошка стояла рыжеволосая девочка в синем платье до колен.
- Меня больше поражает то, как ты на это отважился, – парировала сестра. Она, сурово подбоченившись, покосилась на Нэвила Лонгботтома, который стоял неподалеку. Гарри понял смысл этого взгляда, вот уж кто действительно здесь дивный гость. Над самой дверью в невзрачную покривившуюся хибару громоздилась яркая вывеска. «Комната Страхов» - гласили вычурные буквы, заколдованные на то, чтобы с них беспрерывно капала мерзкая алая жижа, имитирующая кровь. Нэвил растеряно озирался вокруг и слишком уж часто позевывал.
- Как вам? – спросил Рон. – Правда, круто!
- Смахивает на курятник, - сказала Гермиона. – Чем там пугают? Яйцами всмятку?
- Только, когда войдем, не прячься у меня за спиной, - подмигнул ей Рон. – Гарри, а ты что скажешь?
Гарри не разделял энтузиазма друга. Но за целый день он так пресытился всякого рода развлечениями, что был готов идти куда угодно.
- Если там так же жутко, как в тайной комнате Слизерина, то я в деле.
- Знал, что ты меня поддержишь! – просиял Рон. – Джинни, ты достала билеты?
- Нет, - холодно сказала Джинни. – Мы с Нэвилом решили дождаться вас.
- Зачем?
Вместо ответа девочка кивнула на будку. Ребята вместе приблизились к окошку.
- Да уж, она явно пользуется популярностью, - сухо вымолвила Гермиона.
Билетером оказался тощий, лысый старик с чересчур длинным носом и седой недельной щетиной на морщинистых щеках. Он крепко спал в сидячей позе, уронив голову на грудь и пуская на клетчатую рубашку вязкие слюни. На маленьком столике подле него выстроились в три ряда пустые бутылки из под «Будвайзера». На дальней стенке будки мерно тикали часы с кукушкой, а под ними на ржавом гвозде висело с три десятка пожелтевших билетов. Три десятка никому не нужных билетов.
- Надо его разбудить, - шепотом сказал Рон.
- А чего же ты тогда шепчешь, дубина? – удивилась Джинни.
Нэвил хмыкнул. Вид спящего билетера явно прибавил ему уверенности.
- И то правда, чего это я, - опомнился Рон. Он трижды стукнул в стекло костяшками пальцев. – Мистер! Эй, мистер!
Старик всхрапнул и вскинулся так внезапно, что все пятеро невольно вздрогнули. Он часто заморгал, одновременно утирая рукавом мокрый подбородок.
- Какого черта, вашу мать? Что, война началась, или у кого-то свербит в одном месте?
На Рона, который просунулся в окошко так, чтобы билетер мог видеть его лицо, пахнуло перегаром.
- Простите, сэр, мы всего лишь посетители парка.
- Парка? Какого, в задницу, парка? Я и мое хозяйство не имеем никакого отношения к этому дьявольскому парку!
Старик встал со стула, и его поясница неприятно захрустела. Он, не спеша, закурил папиросу и принялся по очереди загибать пальцы:
- Ни к сраному парку, ни к сраному начальнику парка, ни к сраному начальнику начальника парка. Надеюсь, я ясно выражаюсь, сынок?
- Мы просто хотели купить билеты, - опередила брата Джинни, высунувшись у него из-за плеча.
- Дитя мое, - старик расплылся в улыбке. Затем
Я не знаю,какую музыку Гермиона слушает,но я вставлю,которая мне нравится!
Гермиона Грейнджер - лучшая подруга Гарри Поттера, отличница учёбы в Хогвартс, возможно, единственная из компании, кто всегда делал уроки. Рождённая в семье маглов, Гермиона не слишком уверенно чувствовала себя в школе магии и поэтому с удвоенным рвением налегала на книжки, даже использовав во время учёбы на третьем курсе маховик времени, чтобы больше успевать. Стараясь не ударить в грязь лицом, Гермиона умудрилась в ожидании первых полётов перелопатить "Историю квиддича" в поисках советов и подсказок начинающим летать. Однако она не всегда умела быть скромной, частенько выставляя напоказ свои знания в классе. К тому же, не в силах совладать со своим характером, Герми иногда позволяла себе командовать сверстниками, чем вызывала справедливое порицание. Но никто не может долго сердиться на Гермиону - замечательную, умную и надёжную подругу!
[500x329]
Приветик!Если честно,это мой второй дневник,который я посвещаю Гермионе Грейнджер и другим персоонажам Гарри Поттера!
[398x500]