My Big Breakup
Фэндом: "Клиника"
Автор: Sabine (aka Sab, aka Sabine101) sabine101@juno.com
Ссылка на оригинал: iamsab.livejournal.com/215193.html
Разрешение на перевод: разрешение получено
Переводчик: Ripley
Бета: RedWitch
Пейринг: Джон "Джей Ди" Дориан/Перри Кокс
Жанр: юмор, роуманс
Рейтинг: PG (авторский) - PG-13 (от переводчика)
Ворнингов нет
Дисклеймер: э-э, не знаю, кому принадлежат права на героев сериала, но уж точно не автору и не переводчику.
Саммэри: В котором Кокс выкатывает глаза, Джей Ди хочет салата тако, какой-то высокий парень собирает модели поездов и все рушится, а после налаживается.
Примечание переводчика: время действия в фике – второй сезон сериала (доктор Кокс в разводе и бездетен).


Вы никогда не просыпаетесь с мыслью "сегодня мой мир перевернется". А если такое и происходит, то вы бодренько несетесь на работу, предвкушая момент, когда же это произойдет, а потом поскальзываетесь на натертом полу и скользите по холлу на пузе, а уборщик проклинает вас за то, что вы оставляете полосы на линолеуме. Другими словами, начинается самый обычный день.

Этим утром, проснувшись, я подумал: "Сегодня я хочу салата тако". К сожалению, в столовой больнице тако не было, так что взамен я прихватил с собой кусок морковного пирога. Жуя на ходу, я поскользнулся на натертом полу и проехался по холлу на пузе, а уборщик укоризненно поцокал языком, ведь я испортил такой хороший пирог. Но первые признаки того, что мир перевернется, появились много позже.

Доктор Кокс нашел меня после обхода.
– Нелли, тебе и мне нужно перекинуться парой слов.
- Конечно, доктор Кокс, что случилось?

Он шел по своему обычному маршруту: по часовой стрелке, минуя аптеку и хранилище, вниз по коридору, ведущему к палатам для безнадежно больных, Палате Очень Темной и Палате Странно Воняющей. Остановились мы прямо напротив Палаты Странно Вонюящей.

- Ммм… там, сегодня… Что именно это было?

Я попытался представить, что он может иметь в виду. Но вместо этого мне представились лошади, белые, вольно скачущие лошади. – Э-э, когда?

- Боже мой, новичок, я знаю, это было почти целый час назад, но ты вообще был в сознании, когда мы занимались тем милым юношей с его милой недавно обретенной морфиновой зависимостью?

- А, парень с серповидными эритроцитами, - кивнул я. Два десять ростом, ни разу в жизни не играл в баскетбол. Коллекционирует модели поездов. Мне нравятся модели поездов. - Мы уже получили результаты анализов его крови на свертываемость?

Кокс издал долгий, тяжелый и подавленный вздох и сцепил руки на макушке. – Нет, мы не получили. И поскольку ты заказал их только что, ну, двадцать минут назад, я думаю, что мы можем поболтаться без дела какое-то время, прежде чем натравить собак на бедных олухов, трудящихся сегодня в лаборатории, согласен?

В этом месте я обычно начинаю скучать. – Послушайте, доктор Кокс, - сказал я. – Мне, правда, нужно пойти взглянуть на кое-какие истории болезней, так что…

- Сядь куда-нибудь! – рявкнул Кокс, указывая на открытую дверь воняющей смотровой. Я послушно прошаркал внутрь и нашел стул.

Сам Кокс садиться не стал.
– А вы не сядете? – спросил я.

- Ну, не прямо сейчас, но, безусловно, сообщу тебе тотчас же, как только соберусь. - Затем он уселся на койку и закрыл лицо руками.

- Вы в порядке, доктор Кокс?

Кокс поднял глаза. Ноги он расставил, и под задравшимися форменными штанами были видны непарные гетры, торчащие из кед. Он оперся ладонями о край кровати и сгорбился. - Не знаю, - закатив глаза, ответил он.

Малейшее признание доктором Коксом своей неуверенности всегда приводит меня в смятение, потому что я никогда не знаю, шутит он или нет. Когда я решаю, что он искренне хочет поговорить, чаще всего происходит следующее: Кокс дает задний ход и хохочет мне в лицо. Иногда компанию ему составляют зрители, готовые присоединиться к нему и тоже высмеять меня. Но мы с ним были в воняющей палате, и я рискнул предположить, что это не один из тех случаев.

- Что-нибудь с пациентом? – спросил я, пытаясь вспомнить, как же того зовут. – Со Стретчем? – Нет, не так.

- Ты хорошо тогда справился, Глория. Ты правильно составил историю болезни, вспомнил свою стажировку, ты отлично смог успокоить того парня, прежде чем задать ему все трудные вопросы, и ты поставил ему верный диагноз еще до того, как назначил анализы. Мое присутствие тебе совершенно не требовалось.

С минуту я размышлял над этим. Он был, как бы это, обижен? Печален? Горд? – Доктор Кокс, - начал я, – а вы знаете, что все ваши выражения лица совершенно одинаковые? То есть, разница, конечно, есть, но, в основном, все они – вариации на тему «какой стыд, что я слишком устал и не могу прикончить тебя прямо сейчас».

- Действительно, стыд какой, - согласился он, а потом засмеялся, и это было совершенно новое выражение лица; смеялись даже его обычно вытаращенные глаза. – Там, у пациента я гордился тобой, - сказал он. - Ты прошел долгий путь.

- Э, спасибо, - сказал я, собирая в стопку свои истории болезни. – В любом случае, мне, правда, нужно… - я почти поднялся, но его я-слишком-устал-чтобы-прикончить-тебя выражение лица приказало мне сесть, и я подчинился.

Кокс глубоко вздохнул. - Слушай. Кларис. В этом… нелегко… признаться. Более того, это так чертовски тяжело, что я теряюсь в догадках, зачем вообще пытаюсь, поскольку почти наверняка пожалею об этом. Если подумать… - он умолк.

Теперь я был заинтригован. Очень заинтригован. - Нет, что?

- Ты стал компетентным доктором, - сказал Кокс. – Больше я тебе не нужен. Ясно?

Грустно! Но все же здорово! Я прикрыл ладонью рот и тут же, сообразив, что это до невозможности девчачий жест, уронил руку на колено. – Нет, неправда. Вы мне нужны. Вы же мой наставник!

- Да-да, бла-бла-бла. Не нужен, - он замолчал, чтобы глубоко вдохнуть через нос. Это выглядело так освежающе, что я сделал то же самое. – Так что, подведем черту. Запомни: я больше не буду постоянно рядом. Вот так, - он вскочил с койки, на которой сидел. – Наслаждайся жизнью. Ну, или чем ты там занимаешься.

Я тоже поднялся.
– Наслаждаться жизнью? Не слишком ли это отдает мелодрамой? Я хочу сказать, мы же все равно работаем в одной больнице, так ведь? Просто потому что я… я имею в виду, если я пройду мимо вас, я же все равно могу сказать вам «Привет», а вы же все равно назовете меня женским именем, и я все равно упрошу вас взглянуть на… какой-нибудь случай, да?

Кокс не обернулся. - Нет, доктор Дориан, - бросил он, и у меня по спине холодок пробежал от того, как он меня назвал. - Мы не будем это делать. Я… терпел вас, потому что это была моя работа. Теперь работа закончилась. Та-дам. - Он вышел из комнаты и больше в этот день я его не видел.

Закончив с последним пациентом, я вышел передохнуть к посту медсестры. Карла освободилась пару часов назад, но Терк работал в ночную, поэтому она осталась, чтобы поддразнивать его и носить перекусить. В одноразовой миске лежало печенье, и я лениво погрыз одно, ожидая, когда Карла закончит болтать по телефону.

- Карла, ты не поможешь мне кое с чем?

Она накрыла крышкой миску с печеньем.
– Это Лаверны, - сказала она. - Бэмби, ты же знаешь, что лучше не брать без спроса у тех, кто может тебя побить.

Я положил надкусанное печенье на стол. - Я знаю, - признал я.

- Ну, и что ты хотел?

- Из всего персонала ты лучше всех знаешь доктора Кокса, - сказал я. - Ну, может быть, кроме меня.

Карла засмеялась. - Я знаю доктора Кокса лучше всех, включая тебя, хвастунишка, но попытка неплохая. И что, он тебя мучает?

Подпрыгнув, я уселся на стойку и принялся болтать ногами. – В этом все и дело, - ответил я. – Не мучает. И называет доктором Дорианом. Карла… я боюсь. Не дашь меня в обиду?

- Я пас, - сказала она. – От тебя разит, будто ты весь день в странно воняющей смотровой просидел.
Я принюхался к своей руке. Мне показалось, что запах приятный, так что я принюхался еще раз. Ммм… бактин и яичный салат. (Прим. пер.: Бактин - название торговой марки медицинских средств оказания первой помощи, выпускаемых фирмой Байер.) - Он бросил меня на произвол судьбы, - пожаловался я. - Просто взял и ушел, даже не обернулся.
- Бедный Бэмби, - пожалела меня Карла с безопасного расстояния. - Его дружок больше его не любит. Я шутя хлопнул ее. – Ладно тебе, ты что, серьезно? Да он, если хоть раз на кого-нибудь не сорвется, значит, день не задался.

Я потряс головой. - Не знаю, - сказал я. – В этот раз все как-то по-другому, не так, как когда он раньше бросал меня, - я мысленно проиграл эти слова и решил считать их шуткой, которую мне вероятно больше не стоит повторять на свой счет. - Я имею в виду те разы, когда он говорил, что больше не хочет меня видеть. Он назвал меня доктором Дорианом!

Карла поджала губы. – Нетипично, но несмертельно, - сказала она. – Может, у него женские имена кончились.

- Он всегда заканчивает «новичком», - сказал я.

Карла положила руку на мое вонючее колено. – Ты больше не новичок, - сказала она. А потом в коридоре появился Терк, который пританцовывал, вскинув руки в воздух, и Карла поспешила ему навстречу, чтобы подарить несколько поцелуйчиков. Я болтал ногами, стараясь не смотреть, как Терк просунул руку за пояс брюк Карлы.

- Что теперь? – поинтересовался уборщик. - Что-то не так с одеждой?

Я мигнул и обнаружил его в поле своего зрения. - Что? Нет, нет, я просто, ну, знаешь, просто засмотрелся, ни на что в особенности, просто… в никуда… в пустоту…

- Ясно, - сказал он. – Значит, теперь я - ничто. Теперь меня даже не замечают. Ну, с обслугой так всегда. Говори, когда к тебе обратятся. Понятно.

У меня не было сил на ругань. - Правильно, - подтвердил я. - Да. Именно так.

- Я так и знал, - сказал тот и удалился, вытирая пол. И поскольку я старался не смотреть на Карлу и Терка, а также на уборщика, я отвернулся в другую сторону – там, на лифтовой площадке, доктор Кокс ждал лифт, и горела кнопка «вверх». Он обернулся, заметил меня и, клянусь богом, рванул к лестнице, как чистокровная борзая. Лифт прозвенел, двери открылись, но Кокса нигде не было видно.

- ЧуднО, - сказал я.

- Точно, - согласился Терк, жующий печенье. Спрыгнув со стойки, я устремился вдогонку за доктором Коксом. Я нагнал его на площадке шестого этажа, и он пыхтел так, будто бежал всю дорогу. Выражение его лица свидетельствовало о том, что он слишком утомлен, чтобы меня убивать, но если я любезно пережду пару минут, пока он восстановит дыхание, то он счастлив будет сделать мне такое одолжение. Я решил не предоставлять ему такой возможности.

- Послушайте, доктор Кокс, это полный бред, - сказал я. – У вас нет причин избегать меня.

Он еще сильнее выкатил свои большие страшные глаза. - Избегать вас? Ох, послушай-ка, Лилиан, если бы я избегал тебя, разве бы мы стояли тут и разговаривали?

Мне понравилось имя «Лилиан», но остальное, казалось, не имело смысла. - Что? Да. Но я же вас преследовал. Вы не… как бы… Вы не то чтобы в режиме антирадара умеете находиться или еще что-то, вы меня просто избегаете.

Он вздохнул и выпрямился в полный рост. – Во-первых, я действительно умею переключаться в режим антирадар, но я предпочел им не пользоваться. Во-вторых - да. Ладно. Я тебя избегал. Та-да-да-дам. Ты меня поймал. А теперь давай сыграем в прятки, хорошо? Я спрячусь. А ты считай до девяти миллионов, а потом ищи, о’кей? - Он толкнул дверь входа на шестой этаж, но та была заперта, и я шагнул вперед, чтобы загородить ему проход на лестницу.

- Нет, - сказал я. - Я хочу, чтобы вы сказали мне, что происходит.

- Ничего, - ответил он, растягивая гласные и тряся головой, будто я задал наиглупейший вопрос. - Это. Новичок. Ты и я, - он пару раз махнул руками между нами и уронил их по швам. – Это… что бы это ни было. Закончилось. Время двигаться вперед. Все было здорово, не забудь послать открытку на Рождество, и так далее, и тому подобное. Все.

Я вспомнил, что сказала Карла. - Я больше не новичок, - произнес я. – И, может быть, это значит, что наши отношения должны измениться. Но, мы же останемся приятелями, правда?

Доктор Кокс издал мрачный смешок. Этот смешок был мне так хорошо знаком, что мне даже спокойнее стало. - О, нет-нет-нет, маленькая принцесса. Мы не приятели. Я – доктор. Ты… тоже здесь работаешь. На какое-то время между нами установилась своего рода связь, по большей части основывающаяся на том, что ты меня до бешенства доводил, но, слава богу, сия эпоха закончилась и можно, наконец, двигаться в более светлое будущее, в котором мне не придется тебя видеть. Больше. Никогда.

- Ну, вы и псих, - сказал я. - Серьезно. Может что-то дома случилось или…

Он снова расхохотался и с каким-то безумным весельем поаплодировал мне. - Очень хорошо, Бетси! Ну-ка, попробуй сеанс психоанализа устроить! На это я бы посмотрел.

По правде говоря, я уже и так все свои знания по психологии употребил в дело, но так и не смог найти удовлетворительного объяснения поведению доктора Кокса. - Я хочу сказать, может быть, все это не из-за меня? – начал я. – Может, что-то у вас в жизни происходит… не знаю… может, женщина, или доктор Келсо опять отличился, или в семье что-нибудь…

Он с силой потер лицо. – Отлично, - произнес он. – Просто прекрати… перечислять. Ты хочешь узнать, что происходит?

Я не знал, хочу ли я. Он выглядел великим и ужасным, с этой своей мощной шеей и массивной грудью, в синей футболке и форменных штанах, которые все еще были ему немного коротки. – Хочу, - ответил я.

- Это, - сказал он, снова повторяя этот странный жест рукой, махнув ей между нами. - Это. Ты хоть представляешь, что со мной от этого делается? О, не отвечай, Келли, я знаю, что не представляешь. Ты думаешь только о себе, о том, что нужно тебе. Ты приходишь ко мне, когда у тебя появляются вопросы или когда тебя чересчур одолевает чертова лень, чтобы самому решать собственные проблемы, а потом, в конце дня, ты уходишь со своими болванами друзьями и ни на миг не останавливаешься, чтобы задуматься обо всех этих бесконечных, мучительных часах, бесцельно растраченных на нянченье с тобой и о том, сколько сил я на это трачу. Я, конечно, понимаю, что тебе я представляюсь неким супергероем, у которого, наверное, нет чувств и собственных потребностей; и, очевидно, что если начать сравнивать, то рядом с тобой я действительно супергерой. Я, по меньшей мере, в сотню раз умнее, в сотню раз привлекательнее и гораздо лучший врач, чем ты когда-либо можешь надеяться стать, но, просто на минутку, не будешь ли ты так любезен притвориться, что я живое существо, это было бы просто потрясающе, и тогда ты, возможно, поймешь, что ты забрал у меня два года моей жизни и я никогда не смогу вернуть их обратно.

Его монолог сразил меня, как известный по присловью грузовик. - Я не знал, что это было для вас такой неприятной обязанностью, – выдавил я сквозь зубы. – Я просто думал…

- Нет, - оборвал он меня, скрещивая на массивной груди руки. – Не думал.

- Ладно, - согласился я, чувствуя, как уменьшаюсь с каждой минутой, и представляя себе Кокса, с каждым словом все глубже вбивающего меня в пол огромной резиновой колотушкой.

- Теперь ты видишь, почему я так чертовски счастлив, что ты, наконец, готов встать на два своих маленьких пушистых крылышка, и я могу продолжить свой медленный марш по дороге жизни без нескончаемого количества твоих скучных вопросов.

- Конечно, - пропищал я, будучи уже несколько сантиметров ростом. - Я буду держаться от вас подальше, если вы именно этого хотите.

Он кивнул. – Ты сделаешь меня счастливейшей девушкой на балу. А теперь можешь исчезнуть. – Я так и сделал.

Моя смена закончилась, но я был так ошарашен разговором с доктором Коксом, что пока не был готов идти домой. Терк все еще был в хирургии, так что я поднялся к нему, чтобы немного понаблюдать, но даже обычно восхищающая меня резекция кишки теперь не смогла поднять мне настроение. Я все прокручивал в голове произошедший разговор, пытаясь понять, что я пропустил или где сделал неверный ход. Иногда, когда я прокручивал разговор, на голове у меня была забавная шляпа, а иногда доктор Кокс был инопланетянином с Альфа Центавры, присланным для запугивания детей-землян, а иногда я был его бывшей женой Джордан, и тогда в этом разговоре почти появлялся смысл. Потом я представил, если бы он был Джордан, но этот вариант оказался каким-то жутким и закончился тем, что мы занялись сексом в воняющей палате. И я не мог вытряхнуть из головы этот образ, даже пытаясь вставить вместо него Эллиотт, Тодда, Терка и уборщика. После варианта с уборщиком я пошел в туалет, чтобы хорошенько умыться и вымыть руки.

Насколько я мог понять, основной идеей было то, что я не нравлюсь доктору Коксу. Что я никогда ему не нравился и что в течение двух лет он просто выполнял свою работу, да так хорошо, что сумел всех нас одурачить. Все имеющиеся в распоряжении факты поддерживали эту теорию, но я на это не купился. Два года это вам не кот наплакал, и я все-таки не так уж и плохо его знал. - Я ему точно нравлюсь! – выпалил я, вскидывая кулак в воздух.

- Мило, - вздохнул Тед, наш больничный адвокат. – А у меня есть набор записей с торжественными заявлениями, которым я нравлюсь. И теперь мне уже почти не нужно принимать литиум, за исключением рабочих дней. (Прим. пер.: Литиум – лекарство, предназначенное для лечения маниакально-депресивных состояний).

- Фантастика, - сказал я. Операция Терка закончилась. Я похвалил проведенную им резекцию кишки и похлопал старину Терка по плечу, но без доктора Кокса все казалось каким-то пустым.

Я пошел за Терком в раздевалку и стал ждать, пока он переоденется. – Мы с Карлой хотим пойти выпить по паре пива, - сказал Терк. – А ты когда заканчиваешь?

- Я в десять освободился, - ответил я. - Я просто, ну, знаешь, расслабляюсь.

Терк уставился на меня. – Здесь?

Я пожал плечами. – Отдых есть отдых, парень. Неважно где.

- Э, я бы попросил, - отозвался Терк, застегивая молнию джемпера. - Это место не способствует никакому расслаблению. Это антирасслабляющее место.

– Твоя правда, - произнес я, глядя в пол. - Я, и правда, не могу расслабиться.

- Ты какой-то мрачный, друг, - заметил Терк. – Пойдем, выпьешь пивка, покадрим девочек, Карла обставит нас в бильярд, и ты почувствуешь себя лучше.

Прогулочным шагом мы пересекли холл и подошли к лифту, миновав хирургическую операционную, возле которой все еще стоял Тед, бормоча что-то себе под нос. - Я им действительно нравлюсь, - шептал он. - Я - неотъемлемая частичка общества и меня ценят. - Его вздох был таким тихим и печальным, что я почти услышал, как крысы, живущие в стенах больницы, рванули к своим родным и близким.

- Я беспокоюсь о докторе Коксе, – сказал я Терку.

- А тебя никогда не беспокоило, насколько сильно ты на нем зациклился? – поинтересовался Терк. – Потому что над этим стоило бы поразмыслить, если ты понимаешь, о чем я. Я тебя уже почти десять лет знаю и клянусь тебе, Джей Ди, никогда не видел, чтобы ты на ком-нибудь сдвигался так, как ты сдвинут на докторе Коксе. Даже та цыпочка в колледже, ну, ты помнишь…

Я разрешил мозгу отправиться в прошлое на небольшие каникулы в Хэмпстэд Холл, где Лиза Чен, после всего лишь двух с половиной лет преследования, наконец-то меня поцеловала. - Ммм, Лиза Чен, - протянул я. – Она была секси. Интересно, где она сейчас?

- На мысе Желания, - глубокомысленно ответил Терк. Двери лифта разъехались, являя нам фыркающего Тодда.

- Видели бы вы мыс моего желания, - ухмыльнулся Тодд.

- Серьезно, друг, - продолжил Терк. – Доктор Кокс тебе не отец, не подружка. Черт. Он тебе даже больше не наставник. Просто мужик. Чем раньше ты поймешь это, тем лучше.

Мы уже почти загрузились в машину Терка, когда я заметил высокую темную фигуру мужчины, сидящего на велопарковке и болтающего ногами, демонстрируя несовпадающую пару гетр. – Вы, ребята, езжайте, - сказал я Карле и Терку. – Увидимся позже.

- Джей Ди, он же просто взбесится, – предупредила Карла. – Ты уверен, что хочешь этого?

Я подумал о Лизе Чен и тех двух годах, что провел, преследуя ее в кампусе. – Уверен, - ответил я. – Была не была.

- Не задерживайся надолго, - сказал Терк. – Уже за полночь, а я не хочу, чтобы завтра мне пришлось вытаскивать твою задницу из кровати.

- Не волнуйся, - сказал я. Махнув им на прощанье, я пересек тротуар, направляясь к сидящему в одиночестве и темноте доктору Коксу. Увидев меня, он не пришел в восторг.

- Боже милостивый, Саманта. Мы уже не в больнице. Вокруг нас – целый мир. Улавливаешь? Мир, где я ни морально, ни юридически не обязан с тобой разговаривать.

- Мне все равно, - сказал я, присаживаясь рядом с ним на велопарковку. - Я много передумал о нас. И есть кое-что, что я хочу вам сказать.

Доктор Кокс издал долгий деланный вздох. – Говори, - сказал он. – А поскольку слушать я не обязан, то пока спою про себя что-нибудь из оперетты.

- Послушайте, - начал я. – Неважно почему, но вы для меня важны. Ваше одобрение много значит для меня и ваша дружба тоже, и я не готов от них отказаться только потому, что верно диагностировал серповидно-клеточную анемию.

- И что же это за причины, новичок? Давай-ка, ты сказал, что много думал, так давай, посмотрим, добежала ли до вкусного сыра мышка в твоей голове.

Я поджал губы. Вообще-то это задание на дом я не выполнил, но я же доктор и привык думать на бегу. - Может быть, потому что вы хороший врач, - начал я. - Вы говорите правду в лицо, не заботитесь о том, кто что подумает, и делаете, что хотите. Вы делаете то, что считаете верным. И я этим восхищаюсь.

- Ох, боже мой, Сесилия, - он скривил лицо в ужасной ухмылке. – У меня сейчас просто сердце растает.

- Перестаньте, - сказал я. Я устал от этого и хотел новой игры. – Не знаю почему, но уверен, что и я для вас тоже важен. Так что, почему бы нам не прекратить этот вздор, а вам просто не поделиться тем, что за бессмысленная трагедия в вашей пустой жизни привела к тому, что вы сегодня несете всю эту заумь, которая окончательно сбила меня с толка?

- Дерзко! – одобрил он мои слова. – Люблю смелых девушек. А если опустить часть о моей так называемой «пустой жизни» и перейти прямо к тому, как я ставлю тебя в тупик, то это и будет не в бровь, а в глаз.

Я схватил его за руку, который оказалась на удивление мускулистой и твердой. – Вы не устали от этого представления? – спросил я. - Я имею в виду, серьезно, это ведь должно быть утомительно – устраивать такие спектакли каждый раз, как только вам задают личный вопрос. Не легче ли было бы просто сказать, что вас тревожит? Чтобы не растрачивать впустую драгоценные годы вашей жизни и все такое.

- Прекрасно, - сказал он. Он посмотрел прямо на меня, прожигая мне в черепе дыру страшным взглядом. – Ты меня вывел на чистую воду. Истина в том, что моя жизнь действительно пуста. Помимо этого места, где я, между прочим, не просто хороший врач, а может быть даже и лучший врач в отделении, у меня нет абсолютно ничего. Друзья меня ненавидят. Спина начинает болеть, а это значит, что я больше не могу выжать 220, хотя полгода назад мог, а следовательно я старею, и раз это началось, то уже не остановить, так ведь? Карла растрачивает свою жизнь на этого выделывающегося качка, а я каждый день иду домой в пустую квартиру и смотрю повторы «Такси». (Прим. пер.: «Такси» - популярный в прошлом американский ситком, шедший с 1978 по 1983 гг.) На самом деле, с Энди Кауфманом я провожу больше времени, чем с кем-нибудь еще, и знаешь что, новичок? Лэткэ – не совсем мой тип. (Прим. пер.: Лэткэ Грейвэс – персонаж ситкома «Такси», исполняемый Энди Кауфманом, - иммигрант с острова в Каспийском море, работающий механиком в компании такси, дружелюбный, застенчивый, плохо говорящий по-английски). И остаешься только ты.

В груди у меня появилось странное ощущение, что-то вроде расползающегося холодка, смешанного с тошнотой, и еще более необъяснимое ощущение чуть ниже, в той самой области. – Остаюсь я… с чем? Сэр?

Кокс фыркнул. – Расслабься, Баффи. Я не собираюсь срывать цветок твоей невинности или умолять твоего отца помочь нам с первым взносом за дом.

Странные ощущения у меня в груди и паху стали еще более странными и дергающими, а лицо загорелось. - Я не понимаю… - проскрипел я.

- Джей Ди, - сказал Кокс. – Доктор Дориан. Я этим абсолютно не горжусь, и на многое бы пошел, чтобы от этого избавиться, но, кажется, я обнаружил в себе некоторую привязанность к вам, ведущую к частым бессонным ночам и сеансам самоудовлетворения.

Я чуть не подавился. Как девчонка, я накрыл обеими руками рот и тут же свалился со стойки, на которой сидел. Звучно приземлившись на тротуар, я так и остался там лежать на минуту, глазея на звезды. - О, - сказал я наконец.

- Так что, видишь, новичок, поэтому будет лучше, если наши пути разойдутся, и мы отправимся искать каждый свое счастье. Поскольку, как выяснилось, из-за какого-то больного психологического выверта я нахожу наши перебранки возбуждающими, а я этого больше не хочу. Так как эта дорога явно ведет к разрушению, еще бы, учитывая тебя, и твоих подружек на вечеринках, и твои «дай пять», ну и твои непораженные артритом суставы и связки, я решил избавить себя от дальнейших мучений, которых могу избежать.

Я еще немного потаращился на звезды. Доктор Кокс – большой педиковатый фрукт. Никогда бы не подумал. Интересно, знала ли Карла? Интересно, знала ли Джордан? Интересно, почему я не могу перестать пялиться на его круглый крепкий зад и почему в этот раз в моей фантазии на постель в вонючей смотровой меня швырнул доктор Кокс, назвал женским именем и заставил меня кончить в водопаде комет, единорогов и фейерверков. Поднявшись на ноги, я обошел велосипедную стойку и уставился доктору Коксу прямо в его страшные глаза, которые больше не были такими уж страшными. А были вообще-то вроде как красивыми и грустными.

- Э, - сказал я. - Я хочу сказать… Очевидно, у меня к вам тоже есть некое странное притяжение. Я не думал, что это притяжение как-то связано с областью ниже пояса, но… может быть, я ошибался.

Его ноздри раздувались. – Пожалуйста, не делай этого, - сказал он. - Я не шучу.

- Я тоже, - сказал я. - Я не… я имею в виду, я, правда, не знаю. Что происходит с нами. Со мной. Но, по-моему, глупо даже не попытаться разобраться.

- Не-е-ет, - он бешено затряс головой. – Нет, Мейбл, глупо будет пытаться. Чрезвычайно, просто удивительно глупо. Глупее, чем тот нервный парень в глупой рубашке. Глупо до безумия.

Ну, и тут я его поцеловал. Потянулся, взялся руками за его широкие плечи, наклонился и поцеловал, а он оттолкнул меня прочь, шипя и малость брызгая слюной.

- Доктор Кокс…

- Я пошел домой, - сказал он, спрыгивая с велопарковки. - Если у тебя в голове хоть что-то есть, то и ты сделаешь то же самое, и больше мы об этом не заговорим.

Я опять схватил его за крепкую руку и притянул к себе. - Если мы больше не заговорим об этом, то кому будет хуже, если мы просто попробуем? Понимаете?

Его взгляд стал диким. – Хуже будет мне, ясно? До тебя доходит? Потому что мне казалось, я уже доступно объяснил, но, раз тебе нужно вторую обедню отслужить, то я буду счастлив организовать маленькое представление с резиновыми куклами, схемами и, может быть, еще и со звонками в сложных местах, чтобы ты все хорошенько усвоил. Разве я не упоминал, что истратил на это два года своей жизни? И в то время как для тебя это могло бы стать маленьким странным экспериментом, прежде чем ты вернешься к своим куклам Барби и студенческим вечеринкам, это моей жизнью мы будем играть, и если вы не возражаете, доктор Дориан, я бы действительно предпочел не напрашиваться намеренно на то, чтобы вселенная насрала мне на голову, поскольку она, кажется, и так с этим отлично справляется.

У меня в голове что-то щелкнуло. Я не выпустил его руку. – Так вот что вы имели в виду, когда сказали, что я не задумываюсь о том, что нужно вам! Да? Я правильно понял?

– Пять баллов, новичок, - вздохнув, буркнул он, но сарказма в голосе явно не хватало.

- Да ни фига, - отчеканил я. – Я, знаете ли, два года своей жизни потратил на то, чтобы произвести на вас впечатление, - сказал я. - И не то чтобы я получил что-то бонусом. Ну, если не считать того, что многое узнал о медицине. И, хм, о том, как разговаривать с пациентами. И как иметь дело с доктором Келсо. И узнал лучшие места, где можно прятать еду, если не хочешь, чтобы кто-нибудь ее стащил. И… да, пусть так. Прекрасно. Прекрасно. Я многому у вас научился. Но и я не оставался в долгу.
- И каким же это образом? – спросил он тем же убитым голосом.

- Я… Я же реклама вашей школы, - сказал я, чувствуя себя засранцем. – Ну, вы понимаете. В больнице.

- Вос-хи-хитительно, - протянул он.

Подергивание в груди и мужских органах возобновилось с удвоенной силой. Я так не нервничал с тех пор, как Сара Клугман взяла надо мной верх в дискуссионном лагере, а потом набросилась с поцелуями за студенческими душевыми. Я тогда поцарапал голову о камень, и меня паук укусил. Это была лучшая ночь в моей жизни, не считая, может быть, этой. Доктор Кокс безвольно смотрел на меня, но выглядел он все еще вос-хи-хительно весь от широких артритных плеч до порядочного размера округлой выпуклости под ширинкой его джинсов.

- Слушай, - начал я. - Ты сам сказал, что я уже готов самостоятельно лечить пациентов, сам принимать решения, так позволь мне принять одно из них. Возможно, ты думаешь, что я собираюсь причинить тебе боль и что кто-то из нас или мы оба можем оказаться под ударом, но ты не можешь использовать это как оправдание для того, чтобы даже не попробовать. Сам говоришь, что твоя жизнь пуста, так именно поэтому, Перри. Тебе духу не хватает добиться желаемого.

Краски вернулись на его лицо вместе со знакомой нервической яростью. - Не называй меня Перри, Клодия, - сказал он. - Никогда.

- А ты не называй меня доктором Дорианом, - огрызнулся я. Потом я понял, что вырвалось у меня изо рта, и поджал губы. Подумав о своих словах, я понял, что действительно сказал именно то, что хотел. - Из-за этого я странно себя чувствую. И это менее интимно.

- Ну, ты и чудик, - Кокс расхохотался почти дружеским бурлящим смехом, непохожим на его обычный ненормальный бурлящий смех, к которому я так привык. – Ты ведь понимаешь, что у тебя наблюдается частичная умственная неполноценность, правда?

- Ага, - кивнул я, а потом взял его голову обеими руками и снова поцеловал, и в этот раз он мне ответил. Мы повалились на землю и привалились к бетонной опоре велопарковки. Его руки скользнули мне под рубашку и принялись пощипывать мои соски, отчего я в высшей степени возбудился и на удивление легко смог это принять.

Он отодвинулся. – Я давно хотел это сделать, - сказал он, склоняя голову к плечу и оценивая меня взглядом. – Что-нибудь упадническое.

Я вытащил его рубашку из джинсов и провел рукой по животу, немного смутившись оттого, что его пресс был более плоским и твердым, чем мой. – У меня… времени не хватает для нормальных тренировок, - попытался оправдаться я. – Я, в основном, кардиоупражнения делаю.

- Так-так-так, Дилайла, - произнес он, снова меня целуя. – Давай-ка сбрасывай эти лишние фунты и дюймы.

Было почти два часа утра и в дальней части автостоянки никого не было. Даже там, куда подъезжают машины скорой помощи, было тихо; свет в больнице почти нигде не горел, была тихая ночь среды. Воздух был теплым и чистым, звезды яркими, а мне еще более чем обычно хотелось впечатлить доктора Кокса. – Доктор Кокс, - прошептал я, расстегивая его ширинку и стягивая его джинсы с бедер.

- Шшш, - шепнул он. – Не беспокойся. – Задрав мне рубашку, он принялся целовать мою грудь, покусывать соски, издавая низкое рычанье. – Ты меня не разочаруешь. Ты уже заставил меня гордиться больше, чем я могу это выразить. Ты чертовски хороший доктор, Джей Ди. То есть Шерил.

Мне показалось, что я сейчас взорвусь от счастья. И я сказал первое, что пришло мне в голову. - У тебя фантастическое тело.

- Я знаю, - отозвался он. – Гарантирую, твой мир перевернется.

Мой мир уже перевернулся.