Посмотрел недавно фильм Фасбиндера "Лили Марлен". И сказу возник вопрос - почему в 60-е года кинематографисты испытывали такой сильный интерес к темам, связанным с предельными переживаниями человека в условиях нацистской среды 30-40-х годов? Вспомнились фильмы Б.Фосса "Кабаре", Л.Висконти "Гибель богов", Л.Кавиани "Ночной портье".

Вероятнее всего, нацизм в своей реинкарнации середины XX века воплощал идею абсолютного (космического) зла. И этот образ не был связан с безличными философскими системами либо с утратившими свою убедительность религиозно-мифологическими схемами. Универсальное темное начало имело понятный всем облик, который запечатлелся в памяти предыдущих поколений.

Чтобы убедиться в этом, достаточно посмотреть фильм Ленни Рифеншаль с типично ницшеанским названием "Триумф воли". Грандиозные факельные шествия, огромные людские массы, собранные во имя пропагандистских целей, лица их участников с однообразно-восторженными выражениями лиц - все эти свидетельства одержимости людей демонами убеждают в том, что психическое зло материально. Ну, а порожденный им Бухенвальд, Освенцим, Саласпилс - есть ни что иное, как перенесенный на землю прообраз преисподней.

В остальном фильм вполне зауряден. В нем пересеклись две линии. Одна - это вечная тема любви, входящей в противоречие с общественными отношениями. Одним словом, это своего рода Ромео и Джульетта в фашистской Германии. Правда, при этом Джульетта поет на манер Лайзы Минелли из "Кабаре". Ну, что поделаешь, эта взбалмошные артисты так непосредственны.

Другая линия - детективная. Ее можно сформулировать так: кто предает повстанцев? Или же так (на манер "Властелина колец"): кто является тайным агентом Саурона (читай: абсолютного зла)?

У этого фильма есть несколько отличий от пресловутых голливудских поделок. Здесь нет счасливого конца. Безумное любовное влечение не выдерживает испытания историей. А агента Темных банально заколачивают в гроб.

Пессимистично и грубо? Тогда это не массовая культура.

(с) С.Выгонский