Да, та вторая таблетка оказалась явно лишней.
Это был грустный молодежный праздник, милое порево, ну знаете, с девочками, водкой и громкой музыкой. Был, пока к нам не заперся Терри со своими ебучими таблетками.
И вот теперь, я вроде как, в центре огромного воздушного шара, накаченного гелием, неспешно плыву по темным закоулкам ночных улиц. С неба льет дождь. Я слышу, как он громко барабанит по резиновым стенкам моего убежища.

Один мой знакомый рассказывал, дескать, кислотой дознуться попросту невозможно. Ну типа максимум – впадешь в кому, поваляешься с месяцок и все. Как огурчик. Ничего, в общем-то, страшного, только время потеряешь. Хочется верить, что этот мудак не врал.

Чикса, та, что идет рядом и нежно обнимает меня за талию, чтобы я случайно не упал, ну вроде, это моя девушка и все такое. Хотя наверняка я не уверен. Черт знает, кто она такая и, вообще, была ли у меня когда-нибудь девушка? Надо бы узнать, какого хуя она так вцепилась в меня, словно я какая-нибудь норковая шуба. Надо бы, но боюсь, не поймет и обидится, а я ведь жутко не люблю расстраивать людей.
Кажется, ее зовут Джесси, и именно с ней я пришел на эту гребанную вечеринку, которая затем и превратилась в невообразимо дикий кислотный рейв. Я, блять, может пришел с подружкой хорошо провести время в кругу приятных людей. Ну знаете, пива там попить, потанцевать, потроцкать за жизнь с друзьями, и все такое. А тут, как назло, вламывается этот сраный мудак Терри, уже удолбанный в хлам, и начинает угощать всех кислотой.


Да кстати, чуть не забыл: один мой знакомый трахал пылесос.
Другой мой знакомый, закинувшись транками, мило беседовал с ним, то бишь с пылесосом, о жизни. За этим самым занятием мамаша его и застала.
Он говорит: получилось жутко неудобно.
Он говорит: уж лучше бы я его трахал…

Джесси не закрывает рот ни на секунду. Я пытаюсь понять, о чем же она говорит, но в состоянии разобрать лишь отдельные слова. Обрывки слов.
- Детка, я нихуя не понимаю, о чем ты толкуешь.
Она звонко смеется.
И вновь я слышу обрывки фраз откуда-то издалека, словно радиопередачу, то и дело прерываемую сильными помехами.
- … подружка… на помойке… бомжи
Я спрашиваю: так что там с твоей подружкой?
- Маньяк у нас тут орудует. Подружку нашли на помойке… точнее то, что от нее осталось.. Нашли бомжи.
Я нехрена не понимаю, но киваю головой в такт ее словам.

Весь мир – лишь черно-белая нарезка кадров, которую я наблюдаю из окна такси. Почти в отключке, но что-то не дает окончательно улететь. Что-то не так. То самое ебаное чувство, словно что-то упустил. Нечто очень важное. И тут меня осеняет. Мудацкий зонт! Я забыл свой мудацкий зонт в элегантной дамской сумочке Джесси или, как там ее зовут? Теперь он лежит ее нее, где-то по соседству с губной помадой и небольшим пакетиком кокаина. Должно быть ему чертовски одиноко. Я звоню Джесси, чтобы сообщить о своей забывчивости, а она не берет трубку. Звоню, а она не берет.
Тут, как холодный душ или удар молнии, что отнюдь не равнозначно, но в чем-то похоже, приходит мысль о маньяке. Отчаянно пытаясь вспомнить, что же она там лепетала, я все отчетливее понимаю, что Джесси скорее всего убили. Я в оцепенении. Вновь набираю ее номер и слушаю длинные гудки в телефонной трубке. Никого. Блять, Джесси, возьми трубку, глупая ты сука! Таксист оборачивается и смотрит на меня в некотором недоумении. Я киваю в ответ, типа гони дальше, парень, все ок.

Постепенно до меня доходит, что я, именно я и никто другой пришел с Джесси и ушел с ней же, следовательно, в случае чего все эти долбанные джанки укажут на меня. Копы само собой не станут особо разбираться и на мою хрупкую шею повесят все, что только можно. Вот он, чертов маньяк. Вот кто выпускал кишки вашим дочерям, женам и сестрам. Смотрите, он еще и торчок. Общественный резонанс обеспечен, что и нужно властям.
Да, я крепко подсел на измену. Джесси я уже мысленно похоронил, но в душе моей еще теплилась надежда, что этот сраный маньяк не преминул изнасиловать бедную девочку до того, как перерезал ей горло и выпустил кишки на свободу. Тогда, возможно, внутри осталась его сперма, и генетический анализ, это чудо прогресса спасет мою несчастную задницу от крупных неприятностей.

Выйдя из такси и ползком добравшись до квартиры, я завалился спать. Прямо так, не снимая ботинок. Однако вместо сна лезли всякие идиотские мысли, и я оставшиеся полночи лихорадочно соображал, что же сказать копам, которые весьма возможно, рано по утру придут по мою грешную душу.
Проснулся я уже в обед. От телефонного звонка. Звонила она, эта глупая сука.
- Что случилось?
- Какого хуя ты не берешь трубку?!
- Не ори на меня, чертов ты сукин сын! Телефон лежал в сумочке на вибро и я нехрена не слышала.

Блять, как отлегло-то. Я пошел на кухню. Достал из-под шкафа целлофановый пакетик с разноцветными таблетками. Это надо отпраздновать. Может я и джанки, но сейчас я счастливый джанки. Все остальное лишь нюансы, до которых мне нет дела. По крайней мере, не сейчас.
Внезапный звонок в дверь заставил меня вынырнуть из спасительных кислотных глубин. Резкий, такой отрывистый звук, не предвещавший ничего хорошего.
- Какого хуя надо? – спросил я напрямую.
- Откройте, полиция!

Я молнией несусь обратно на кухню, сшибая все на своем пути. Чертов пакетик, это, скажу я вам, не просто пакетик. Это, блять, статья. Но теперь, когда он пустой, а все его содержимое разом перекочевало ко мне в желудок, это – лишь жалкий кусок целлофана. Эй, парни, можете подтереться им.
Я, удобно устроившись в мягком кресле и попивая Будвайзер, наблюдаю, как мудаки ломают мою дверь.
- Идите нахуй и там сдохните! – ору я им.
Когда копы ворвутся в мою скромную обитель, меня здесь уже не будет. Я сбежал. И вы, мудаки, можете сколь угодно долго трясти мое тело, пока, наконец, не поймете: я та самая ящерица, что сбежала от вас, оставив в руках лишь хвост. Вам на память.