Efes Blues Festival
Блюз – этот секс. Вчера я это отчетливо понял. Нет, не в том, конечно, плане, секс, чисто как коитус – набухание, отвердевание, ввод-вывод, обмен всяческой секрецией и прочий скотский физиологизьм… Блюз – это духовные, энергетические эманации, неизменно сопутствующие совокуплению двух тварей, именуемых людьми. Вот какая, блин, фигня пришла мне в голову вместе с пивом на очередном фестивале Efes Blues. Сейчас расскажу.
Похоже, День независимости родная Отчизна провела в трехдневном угаре, заполненном пьянством и политическими маршами. У меня же эти выходные стали днями независимости от денег и совести, колотился я по ближнему и дальнему Подмосковью, да и по столице нашей, пья и не спя, вопрошая время о времени: Ангелы мои! Вы не оставили еще меня? И отвечали ангелы – Нет, Вован, но скоро. Ты же и сам прекрасно знаешь, Вован, когда и как кони отбросишь, так отчего суетишься? Живи пока. – Что ж, если уж жить – то под блюз. Так и очутился под воротами клуба Б1. Самое интересное – даже билет в кармане был, но по билету меня внутрь не пустили, дата не та оказалась. Я же за билет полновесную тонну рублей отвалил (вообще-то «тонна баксов» звучит красивше, но билет на блюз не стоит так дорого…) – почто не пускаете, суки? Пришлось аккредитоваться законно, типа, пресса.
Б1 клуб не маленький, и фестиваль-та уж третий день, а народу битком - изголодались москвичи по добротной музыке. В неизменном баре – неизменный Петрович, весь в шляпе и при лысине и, как всегда, в компании с самыми красивыми сосками. Ну и еще с десяток знакомых фейсов по залу, публика очень симпатичная, мужики такие крепкие, и девушки – о да! - таких отвязных девчонок, как на Efes Blues, вы нигде не встретите. Very, ну очень very sexy – плечи обнажены, декольте, все на виду, лямочки, бретелечки, сисечки. Под блюз и под пиво можно. Организаторы настаивали, что это, мол, блюзовый карнавал, но че-то с карнавалом не покатило, народ хоть и перся реально, только синтепоновые крылышки и рожки в вестибюле раскупались вяло, вообще никак.
Тем временем на сцене нарисовался Ларри МакРэй (Larry McCray) во главе банды ниггеров. Ларри и сам выглядит, как предводитель чикагского ганга – ляжки бычьи, кулаки пудовые, гитарка ракетная, навроде бейсбольной биты, чтоб в случае чего после концерта отмахиваться. Мясник, киллфайтер, короче. Ларри парень тертый, по Штатам много колесил, играл по барам и пивнякам – и московскую публику завел на раз – Blues is my business, this business it’s good - хрипел МакРэй, партер колыхался, не выпуская из рук женщин и пиво. У Ларри любопытная техника игры, он то фантастически «мельчит», «песок и бисер», что называется, то по контрасту переходит на протяжный утробный вой, плавая все больше по верхним октавам. И видно, что по природе-то мужик скромный, не клоун, не шоу-мен, но как играет! Ни глаз, ни ушей от сцены не оторвать. Еще басист шибко впечатлил – здоровенный такой негр, под стать Ларри, стоял весь концерт, как свая, только ногами переступал, чтобы, значить, яйца не потели, да глаза прижмуривал в самые забористые моменты. Как он пальцами работал! о, это целый спектакль, не знаю, с чем сравнить их, разве что с пальцами давно и успешно практикующего гинеколога. Играл чувак на басу виртуозно, изящно переходя с классической техники на слэп, искусно доводя свой инструмент, а заодно и партер, до клиторного оргазма, а когда МакРэй допиливал очередную нескончаемую коду, невозмутимо, с легким поклоном, ставил финальную точку.
У барабанщика потрясающая кистевая техника – он одним ударом умудрялся зацепить и крэш, и райд, но без суеты лишней, без понтов - все точно, выверено, экономно драммер двигался, если надо по игре – и снизу вверх удар делал. Закончили парни таким сочным тягучим вещуганом –Moon is rising, что хотелось уткнуться носом в чью-нибудь грудь, от третьего размера и выше, и пошмыгать там носом (что, собственно говоря, впоследствии и произошло).
МакРэй постарался на славу – да и напитки делали свое доброе дело – по углам уже терлись и целовались парочки, а партер вовсю отрывался по пиву. Более всего удивило меня наличие в этом клубе так называемых VIP зон – вернее, не сами зоны, а те люди, что за немереное бабло сидели там. Перед входами в эти резервации стояли «секурити» с налитыми кровью глазами и создавали перед собой стену ужаса, не допуская плебс к небожителям. Блин, какой смысл слушать блюз, при этом позволяя себе двигать в лучшем случае ладошками? И я вернулся в демократический партер, где прелестницы двигали тугими попами, а мужички вроде меня – пивными животиками. На сцене тем временем воздвиглась новая банда – и парни начали отжигать. Поначалу фронтменил один улетный саксофонист – Гордон Бидл (Gordon Beadle) по кличке Сакс. Вот уж у кого пружина в жопе – Сакс метался по сцене и окружающим подмосткам, словно исполнял стипль-чез, а не блюзовый концерт. Он держал свой здоровенный саксофон, словно пожарную кишку, словно эрегирррованный член, тыкая этим своим серебряным инструментом прямо в вагину партера, изливая блюзовый кипяток, а у ног его бурлил охваченный похотью зал, словно муравейник, в который уронили виагру. Бидл не только виртуозный саксофонист, но и талантливый шоу-мен, недаром в его послужном списке сотрудничество с такими грандами, как Роллинг Стоунз, Би Би Кинг, и братья Невилл. Правда, когда оператор показывал его крупным планом, я чего-то не видел, чтобы он пальцами клапаны нажимал. Может, парень одним амбушюром брал? Ни хера себе измена. Не, блин, это ж надо так допиться!
Ну, а ребята в группе тоже будь здоров – высоченный негр играл на бас-гитаре, бэджик с фестивальным пассом болтался у него на яйцах, демонстрируя нескрываемое презрение к клубному истэблишменту. Негр постоянно вел диалог с бледнолицым клавишником в синей блузе, а тот перец долбил по ки-борду разве что не членом, и запомнился тем, что завершил одну очень забойную коду собственным фейсом. Публика ревела, это было в чистом виде совокупление - по силе энергетического выплеска. Все продолжалось на редкость празднично и убедительно, этакий блюз в стиле арт-деко. Карнавал грянул с новой силой, когда на сцену выпрыгнул маленький подвижный старикан по имени Ларри Гарнер (Larry Garner). На нем был армейский треух с кокардой, и он учтиво поздоровался с публикой по-русски «дамы и господа, добрый вечер». После чего обрушил в зал, словно цунами на Новый Орлеан, влажный ураган луизианского блюза. Ой, старикан заводной, играл вдохновенно, в его манере сочетались и лиризм, и жесткие гитарные рифы. Дед юморной – спросил у мужиков в зале, кому в последние дни было отказано в ласке. Таковые несчастные нашлись – и тогда Ларри замутил им в утешение ааафигительную вещугу про broken hearts. Я по ходу угостил пивом одну подвижную девушку, и мы даже с ней потанцевали, потом девушка поинтересовалась, не VIP ли я, а когда я неосмотрительно обнажил бэджик с PRESS, прелестница моментально испарилась. Сексуально-блюзовый апофеоз неудержимо надвигался. Очень симпатичные юноша и девушка стояли посреди партера и самозабвенно целовались. Ларри отыграл уже две или даже три вещи, а пара все никак не могла оторваться друг от друга. Кто в этом доме хозяин стало по настоящему понятно, когда на сцену вышла огромная мама по имени Шерри Уильямс (Sherrie Williams). Бой баба, Тина Тернер и КоКо Тэйлор в одном флаконе, жопа мощная, ляжки мощные, сиськи чудовищные, и голосина, не уступающий роскоши форм. Вот тетка и выдала – она всех мужиков построила, что на сцене, что в зале, хотя обращалась к каждому, не иначе, как mister. Бог мой, как же они в америце умеют уважать коллег. Голос Шерри аж до мозжечка пробирал, внутренности выворачивал, гнал по телу мурашки, а по семенникам сперматозоиды. Будоражила мама женщин: все заметнее, все бесстыднее в толпе женские ручки - на мужских затылках, на шеях, на ягодицах. Но Шерри этого было недостаточно – мало того, что мужики плясали в зале, так она еще и гитаристов на сцене плясать заставила – а попробуй откажись, когда маман, подняв внушительный кулак, рычит в микрофон we get power!!! И блюз у нее жесткий, риффованый, в манере AC/DC. Ну, теперь вы все поняли? Вы, мужики, даже не сексуальное меньшинство – вы сексуальное ничтожество!!! Но попытку я вам одну дам, ревела Шерри в зал – а зал скулил и неистовствовал. Финал получился впечатляющим, к нужной точке все пришли одновременно, то есть – come together.
Я не музыкальный критик, я вообще по пиву. Но и женщины тоже, конечно…Только в зале вот как-то не подснялся. Да и фиг-то с ним, поеду, думаю, догоняться, в какой-нить бар. И тут…БОМ! (слышны удары колокола)…выхожу из клуба…БОМ…меня встречает шикарная женщина …БОМ… в белой шляпке, в белом пальто, в белых перчатках…БОМ… «Мерседес» вишневого цвета…БОМ…Поездка по ночной морозной Москве… «Наполеон» из горлышка…Беседы за жизнь…
Это просто блюз какой-то.

Вованъ, ноябрь 2007