Если хотите, можете меня поздравить. Вспомнил вдруг о том, что ровно 15 лет назад, в феврале 1994 года, я приступил к штатной работе в качестве корреспондента "СЭ". Число, когда был опубликован первый материал, правда, не помню, а искать лень. Зато уверен в одном - это было небольшое эссе о талантливом молодом тренере "Уралмаша", а в прошлом - чемпионе СССР 1982 года в составе минского "Динамо" Викторе Шишкине. Максимыч - человек с принципами, и он мечтал работать честно. Поэтому из "большого" российского футбола, увидев его нравы, быстро ушел, и у него уже много лет своя детская школа в Строгине...

Интересно и то, что о 15-летнем юбилее я вспомнил почему-то, находясь в Питере. Где был тогда "Зенит"? На "надцатых" местах в ПЕРВОМ российском дивизионе. Никому на фиг не нужный, всеми брошенный, игравший на заводских стадионах. Скажи кто-нибудь тогда, что эта команда завоюет Кубок УЕФА с Суперкубком - несчастные на тот момент питерцы в лицо бы вам посмеялись. А те, кто позлее - и плюнули заодно. 

Февраль для меня - вообще месяц знаковый. Во-первых, я в нем, собственно, родился. Во-вторых, 5 февраля 1988 года (вот эту дату помню абсолютно точно) в многотиражке под названием "Мартеновка" завода "Серп и молот" была опубликована моя первая заметка вообще, представлявшая собою репортаж о заводских соревнованиях по лыжам. Сколько потом в этой "Мартеновке", куда меня направили на практику от Школы юного журналиста (ШЮЖ) при МГУ, было написано... О выступлении в заводском ДК Владимира Войновича... О безобразиях при строительстве заводской общаги (после чего меня вызывали "на ковер" в профком завода - и это в 15 лет!)... О командах "Серпа и молота" по женскому футболу и женскому же хоккею с мячом, кое-кто из которых дорос потом до олимпийской сборной России по хоккею с шайбой. Запомнились даже их имена - Екатерина Пашкевич, Жанна Щелчкова... А еще - Татьяна Александровна Колесник, главный редактор "Мартеновки". Спасибо, что стала публиковать юного графомана, да еще и о спорте дала писать. Впечатлениями о ЧМ-90 - естественно, с телевизора - мне, 17-летнему, больше делиться было решительно негде (кроме маленьких интервью с Бесковым и Качалиным в "Собеседнике")  - и я строчил о нем в "Мартеновку" полосами, хотя к заводу это не имело ни малейшего отношения. Но, что самое удивительное, - печатали. И рабочие просили редактора, чтобы о футболе писали еще.

Зато в "СЭ" я пришел - только не смейтесь - будучи первым заместителем главного редактора. Газета, в которой я сделал такую головокружительную карьеру, называлась "Футбол-экспресс". Главным редактором был известный вам Максим Квятковский. Компания у нас подобралась весьма боевая - нынешний шеф отдела спорта "МК" Леха Лебедев, будущий обозреватель "МК" (а на протяжении десяти лет - корреспондент "СЭ") Юрка Бутнев, будущий телекомментатор НТВ-плюс, а некоторое время - и корреспондент "СЭ" Леха Андронов, будущий обозреватель "СЭ-журнала", а ныне заместитель главного редактора "Советского спорта" Саня Зильберт, чудесный журналист Гера Морозов, уже гораздо более на тот момент опытный, чем мы...

Зажигали мы будь здоров - во всех смыслах. Об этом можно долго рассказывать. Помню, проиграло "Динамо" дома "Айнтрахту" - 0:6, после чего Газзаев на пресс-конференции подал в отставку. Мы с Квятковским, находясь в командировке в Киеве на матче "Динамо" - "Барселона", бодро продиктовали ответсеку, добрейшей души человеку Владимиру Ильичу Шляхтерману "шапку" на первую полосу - "АЙНТРАХНУЛИ". Она возвышалась над отчетом Андронова, который к созданию той хулиганской шапки не имел ни малейшего отношения, зато в "Динамо" получил за нее по полной программе.

За одну заметку того времени, подписанную "От редакции", но написанную мною, реально горжусь. Речь - о  наглейшем договорняке между ЦСКА и "Динамо" (1:1), в котором и мне, и моим коллегам (разумеется, не под диктофон) у раздевалки спокойненько признались футболисты, с которыми мы находились в приятельских отношениях. Тогда за победу давали не три, а два очка, и в договорных ничьих был смысл. И у нас на первой вышел комментарий под названием - "Уйдите все! Но оставьте футбол". Ее, кстати, недавно Аксель Вартанян в одной из своих публикаций о договорных матчах цитировал. Значит, оставила та газетка какой-то минимальный следик в истории...

Вскоре там, как и во всех таких изданиях, у спонсора закончились деньги. А у меня лежал готовый очерк о Викторе Леоненко, с которым я поговорил в Киеве как раз во время командировки на матч "Динамо" - "Барса". И я отнес его в "СЭ" (в 92-м я пытался там что-то публиковать, и вышло даже одно интервью с нападающим владикавказского "Спартака" Игорем Шквыриным) Владимиру Титоренко. Тот прочитал, одобрил. Сказал, что напечатать не может, поскольку в редакции уже лежит интервью с тем же Леоненко от собкора по Киеву Димы Ильченко, и по ранжиру публиковать нештатного автора в ущерб штатному не есть хорошо. Зато в качестве компенсации предложил... работу в "СЭ".

Я, в ту пору студент пятого курса журфака МГУ, взял... двухнедельную паузу. Причиной была некая смесь страха и самомнения. С одной стороны, я считал себя человеком, созданным для неспешной работы в еженедельниках. С другой - полагал, что уже обладаю своим неповторимым стилем (что, как теперь понимаю, абсолютно не соответствовало действительности), который в строго регламентированном с жанровой точки зрения "СЭ" может быть перемолот, и я начну писать неотличимо от всех "юнкоров" - так нас тогда кое-кто называл.

И все-таки решился. За что говорю судьбе огромное спасибо. И всем тем, кто в меня в этой редакции что-то вложил - от главного редактора Владимира Михайловича Кучмия до давным-давно в "СЭ" не работающего Сергея Арнольдыча Микулика. Перечислять всех не буду - они и так прекрасно об этом знают, а если кого-то забуду упомянуть - обидятся. А о Микуле говорю отдельно потому, что как раз в то время, в первой половине 90-х, он для всего нашего поколения 17-20-летних пацанов, делающих первые шаги в журналистике, был кумиром. В то время он был номером один. 

Помню, что первый год я из редакции не вылезал вообще. О личной жизни на какое-то время пришлось забыть. Дошло до того, что в конце 94-го я в разговоре с главным взмолился, чтобы я мог писать из дома, не обязательно находясь в редакции. Кучмий строго сказал: "Под твою ответственность". Эх, какой получился следующий год... При том что и работать не забывал, иначе вылетел бы из редакции как пробка из бутылки... 

Располагались мы в 94-м, по выражению нашего начальства, на помойке, что не являлось большим преувеличением. Правда, это была элитная помойка (как сейчас в "Нашей Раше" у бомжей с Рублевки) - во дворе прямо около памятника Юрию Долгорукому на Тверской. В середине года был чемпионат мира в Америке. Трансляции, соответственно, шли по ночам, а к утру на редакторских столах уже должны были лежать тексты с нашими отчетами о матчах. Вокруг в ларьках круглосуточно продавали пиво. Было весело.

По сей день у нас работает замечательная женщина - Наталья Ивановна Ульяновская. Тогда она возглавляла отдел рекламы, который располагался в одной комнате с отделом футбола. Туда приходили солидные потенциальные рекламодатели в костюмах и при галстуках, и вели с Натальей Ивановной чинные переговоры. А в отделе футбола кипела жизнь. Нужно было добывать новости. Для этого надо было звонить по телефону. Чтобы выйти на городскую линию, из того, с позволения сказать, офиса нужно было набрать "девятку". Но после нее все время раздавались короткие гудки - занято. Это продолжалось часами. Газета начинала "подвисать". На нас ругалось начальство. Мы, в свою очередь, материли телефонные линии. С каждым часом - все громче и злее. Нам было по 20 с копейками лет, и в выражениях мы не стеснялись. Когда это выходило за все рамки приличий, Наталья Ивановна кричала: "Ма-альчики!" Когда она понимала, что ее призывов никто не слышит, она шла жаловаться к Кучмию. Кучмий спускался в отдел и вставлял нам таких пистонов, что мало не покажется.

За это мы на Наталью Ивановну слегка осерчали. И глубокой ночью, в ожидании какого-то матча ЧМ-94 и выпив достаточно много пива, взяли пачку ее визитных карточек - и опустили в вазу из-под цветов, предварительно наполнив ее водой. Это была изощренная форма мести. До сих пор перед хорошим человеком стыдно...

Вот так все начиналось. И, надеюсь, еще долго-долго не закончится. Надеюсь и на другое - что в редакцию еще много лет будут приходить такие же форменные дети, как мы тогда - точно так же влюбленные в футбол и в журналистику. И тогда с "СЭ" все будет в порядке. Несмотря ни на какие кризисы.