Michael Crichton - The Andromeda Strain.
Вот так читаешь книжку про угрозу глобальной пандемии неведомой долбаной лёгочной фигни, а потом смотришь отзывы на неё от какого-то милого и наивного года, то ли десятого, то ли тринадцатого. И пишут там люди - хороша, мол, у Крайтона идея, только нереалистичная очень. Молоток автор, но вот с пандемией прямо ерунда полная у него вышла, ну не может такого быть!

Ну что ж, привет вам из нашего пост-апокалипсиса, любезные рецензенты из наивных годов. А книжка у Крайтона и правда славная, хотя написанная в период еще ламповой фантастики, когда звездолёты программировались перфокартами. Но “Штамму Андромеда" повезло - он, в отличие от своих ровесниц, состарился стильно и с лоском. Люди там настолько непринужденно пользуются стилусами, сенсорными экранами и прочими совершенно обыденными ныне вещами, что удивляешься, наткнувшись в середине прочтения на упоминание о том, что написано произведение было в семидесятые годы.

Другой вопрос, что фантастика тут на любителя - на стыке литературы - да, тут для приличия есть герои и какой-то нескладный сюжет - учебника по биологии, выкладок из энциклопедии про принципы работы спектрометра ("такое знать полезно", как говаривал Якен в "Игре Престолов") и свободного авторского творческого размышления про то, как следовало бы оборудовать подземную секретную исследовательскую базу для борьбы с возможной пандемией.

Внутренний мир героев автора совершенно не интересует, не ждите тут какого-то развития или надлома, или даже конфликта - герои просто есть, автор вообще пришел с упоением рассказать о своих придумках про питание жидкой безуглеводной субстанцией со всеми необходимыми витаминами и минералами (и я знаю минимум три стартапа с этой идеей...), про цвет одноразовых пижамок из бумаги, совершенно необходимых в строгих карантинных мерах, и про то, что у холостяков "индекс вменяемости" выше, чем у женатых. Ну, смотрите, как здорово, он даже альтернативные психологические метрики выдумал, чтобы героев мерить. Жаль, мерить там особо нечего.

Итого: хорошая книжка для чтения в карантине, что тут еще скажешь? Очень всем рекомендую, про спектрометры, опять же, в памяти освежите.

Лев Успенский - Записки старого петербуржца.
Полтора года со мной была эта книжица. Повидала несколько стран, посидела в карантине, прошла через штормы, засухи и даже одно не очень сильное, но всё-таки землетрясение. Скучная, наверное, очень, раз так медленно шла? Вовсе нет! Перенасыщенная.

Автор прожил просто громадную событийно жизнь, застав на своём веку ямщиков, конки, газовые фонари и “Спутник”. Прошел через революцию и две мировые войны. Пронес через все эти события огромную любовь к русской культуре и к “Петрограду - Ленинграду - Санкт-Петербургу”. И, будучи человеком высокой культуры, а ещё и профессиональным лингвистом, автор пишет свои мемуары так, что от гранита его текста много за один раз и не отгрызёшь, особенно когда имеешь привычку читать бегло, угадывая слова по очертаниям. Не работает такое чтение здесь, ломается от ближайших “сфинксиц-кокоток”. Оцените, кстати, какой феминитив, завернул, а? Филологический мастодонт, махина!

Но читать этот текст не просто. То споткнёшься о замысловато закрученное словечко, то потонешь в исторической справке, а то и вовсе карту придётся открыть. И вот, бредёшь- барахтаешься через книгу.
А она, меж тем, замечательная, особенно есть у вас имеется интерес к дореволюционному быту. Воспоминания автора о детстве изложены в забавных диалогах, ярких образах и простых и наивных переживаниях ребёнка, застенчивого и сметливого маменькиного “Лёвушки”, окруженного няньками, гувернантками и учителями по “математикам”. И всё Лёвушке интересно: и как мороженное делают, и откуда ткань на одежду берётся, и как ножи точат. Читать - одно удовольствие.

Но вот уж когда Лёвушка становится школяром и “ходит делать революцию”, тут уж золотисто-воздушный тон книги исчезает. На смену ему приходят хаос и смятение революционной неразберихи, а дальше автор уж и вовсе прыгает в пострадавшие от бомбёжек и разрушенные дома времен блокады, ставит читателя над их пустыми, черными и мёртвыми лестничными пролётами. И читать это ничуть не легче, чем смотреть документальное кино о тех временах.

Ближе к концу книга снова “распогоживается”, и автор уже из своего опыта топонимиста поясняет, почему, например, улица Якиманка именно так называется (равно как и Варварка). И почему нельзя просто позвать ученых да рабочих и дать им называть улицы, как им вздумается, какая, мол, это будет невиданная безвкусица, назвать в городе улицы “Электронным проспектом” да “Улицей Металлургов”.
Тут уж не удержусь и передам культурному Питеру привет из Москвы, с Шарикоподшипниковской улицы около Дубровки, с Электролитного проезда на Нагорной и особенно с Улицы Радио из милого авторскому сердцу Лефортовского района. И ничего, живут же как-то москвичи и с такими “безвкусными” названиями, не кашляют (простите). Так что, если вам всегда было страшно интересно, кто же там кому хамит в Хамовниках - про это тоже есть.

Итого: очень красивый слог, отличная история быта, огромная познавательная ценность. Но на главы с подробностями работы бронепоезда моего читательского запала, например, не хватило.

Цитата:
"В стихах и пьесах Блока горят и качаются питерские фонари всех рангов. Там, где "ночь, улица, фонарь, аптека", — там, конечно, окруженный радужным ореолом, светит сквозь приморский густой туман покосившийся провинциальный фонарь самого начала девятисотых годов, почти ничем не отличающийся от того городского масляного фонаря, который "умирал в одной из дальних линий Васильевского острова" почти столетием раньше, в одном из незаконченных набросков Гоголя. Но у того же Блока пылают злым светом и центральные улицы города, где взвихренные толпы людей двигаются в каком-то сумасшедшем хороводе "в кабаках, в переулках, в извивах, в электрическом сне наяву". Блоковский мягкий петербургский снег, крупными хлопьями таинственно ложащийся на женские вуалетки, то лиловатый, то голубой, падал, конечно, в лучах газовых или электрических фонарей, гудящих вольтовыми дугами, по-пчелиному жужжащих на тогдашнем Невском, на Морской, над проносящимися санками с медвежьими полостями, над треуголками лицеистов и пажей, над накрашенными лицами куртизанок."

Destiny Grimoire Anthology, Volume I: Dark Mirror.
“Destiny 2” - великая игра, с прекрасным миром, сложными персонажами и специфическим сплавом из фантастики (с космическими кораблями) и высокого фэнтези (с рыцарями и драконами), которым намертво припаивается к вселенной фанатское сердечко. Тебе даже не надо выбирать “фентези или фантастика”, всё уже смешано и взболтано. Вон, любители “Звёздных войн” не дадут соврать, у них такая же петрушка.

Но со связностью нарратива у “Destiny 2” есть ряд проблем. У разработчиков, студии Bungie, прекрасные писатели, я думаю, одни из лучших в игровой индустрии, и тяжко не отлажен производственный процесс: правая рука частенько может совершенно не ведать, что там с сюжетом творит левая. Джейсон Шрейер писал об этом, правда касательно первой части игры, в своей книге "Кровь, пот и пиксели. Обратная сторона индустрии видеоигр".
Ну а если не вникать так глубоко, то главный игровой мем вселенной Destiny - это Телесто фраза, брошенная одной из персонажек в первой части - “у меня нет времени объяснять, почему у меня нет времени объяснять”, и она чертовски точно характеризует манеру подачи сюжета.

Роликами “что там вообще происходит в Destiny” завален весь ютуб. Ведь большая часть истории мира доступна только текстом, в виде описаний на внутриигровых предметах, которые каждый конкретный игрок имеет ещё хорошие шансы никогда не получить и не прочитать. Или, ещё того пуще, сюжет выдаётся по капле в виде сезонных событий, которые появляются в игре, а затем весь их контент удаляют.
Так что очень любезно со стороны компании Bungie выпустить антологию игровых историй. Их таких вышло четыре на момент написания этого отзыва и сегодня мы поговорим про первую из них.

Данный том антологии состоит из двух частей - истории Улья, это в игре такие инопланетяне-антагонисты - записанной его королём, Ориксом. Это невероятно красивая и местами абсурдная история, исследующая, как целая раса может стать “злой” и выбрать для себя путь уничтожения всей жизни в галактике.
Вторая часть - история револьверов “Шип” и “Последнее слово” и их владельцев, старательно стилизованная под нуарный вестерн.

История Улья читается взахлеб, здорово напоминает Говарда нашего Лавкрафта в его лучшие годы, и посылает по позвоночнику огромные мурашки, какие бывают от очень страшных и волшебных сказок про древних богов и невыразимые ужасы Бездны.

"Я люблю могучую Зиву больше, чем луна любит прилив. За это я её и убью. Снова и снова, во веки вечные.
Когда я вернусь домой из моих странствий в Бездне и заберу назад свой трон, то заведу детей. Это то, что мне нужно. Дочери и сыновья, чтобы любить и убивать.."
… ну классно же? Сразу видишь существ с совершенно иной логикой. У ульев своя философия, Логика Меча, что-то вроде радикального Ницшеанства, где “всё, что тебя не убивает, делает сильнее”, только правителей Улья сильнее делает даже смерть. И они несут эту свою правду, свою любовь и смерть всей вселенной, как лучше хотят.

Вторая история скорее просто есть, и отстает от первой и масштабом - что не удивительно, улей за сотни тысяч лет крестового похода принёс свою любовь двум сотням разумных рас, обычной человеческой драме сложно с этим сравниться. Но проблема не только в масштабе, но и в плохо выписанной мотивации антагониста - Джеджена Йора, бывшего Стража, упавшего на Луне в темнейшую тьму своей души. Потому что, говорит, сколько не борись, несправедливости меньше не становится. На почве профессионального выгорания, стало быть, кукушкой тронулся, очень его в этом можно понять.

Глобально - красивый арт\лор бук. Подходящий для чтения человеком, мало знакомым со вселенной? Первая история - возможно, вторая - скорее нет. Атмосферный - безусловно. Ценный для любителя игрового мира? Да, бесконечно. Понимаю ли я человека, который не захочет все это читать, а захочет послушать с ю-туба в качестве хтонической сказки на ночь? Очень понимаю и поддерживаю.

https://julia-denisova.livejournal.com/1209739.html