Хотите болезненных и ярких приключений? Сломайте себе ребро прямо перед отпуском.
Хотя нет, не ломайте, ситуация получилась мрачноватая даже для моего уровня фирменной самоиронии "посмотрите, в какие дурацкие ситуации я попадаю и все равно справляюсь хотя бы с тем, чтобы не приуныть".
- У тебя татар в роду нет? - уточнил травматолог Денис.
- Чего?! Не поняла я.
- Татар. Говорят что всё не как у людей у рыжих, врачей и татар.
По моему рентгену сложно было сказать что-то определенно. Вроде ничего и не сломано, но выглядит как-то не очень. Вот тут что-то непонятное... так что фиг его знает, держи рецепт, купи обезболивающее двух видов. Обезболивающее - прекрасный компаньон для любой поездки! Это, знаете ли, прeкрасно, когда в твоей жизни раньше не было обезболивающих двух видов, потом стало. Можно без боли в ребрах ходить, чихать или даже позволить себе такое роскошество, как кашель. Сидеть можно! Спать на любой стороне себя, что очень полезно, когда ты многосторонняя личность. Жизнь становится абсолютно и безупречно хороша, очень всем рекомендую. По крайней мере, если у вас сломано (или нет, возможно, это приступ невралгии!) ребро.

Это было вполне предвещающее начало отпуска, в котором нас ожидала аномальная погода, пожар, алчные еноты и бабуля-дровосек с секретным допуском.

Ну и наш багаж -снова- потеряли. Я улетела из Москвы с теплым флисовым пончо поверх рубахи из хиттека, кутаясь в глубокий капюшон, чтобы не смотреть на стремительно выпадающий снег. Я прилетела в плюс тридцать пять аномально жаркой калифорнийской осени. Но зато у меня с собой было два вида обезболивающих, так как всегда клади аптечку в ручную кладь.

- Красную дадут. Уверена, что красную. Мне вообще-то любые цвета нравятся, но кроме красного. Помнишь, уже давали красную прошлой осенью, такого цвета, шлю-ю-юшный красный.
- Если бы у тебя был своя линия красок, ты назвала бы его как, pimp red, да?
- Да, точно. Tentacle pink, regal blue, yanden yellow, gretcheen green и Pimp Red.
Пока я бормочу себе под нос цвета вкусных акриловых красок от "Цитадели", отгравированные на моем мозжечке, как Хай Готик у космодесантников-новобранцев из ордена Имперских Кулаков, мы доходим на рентовочной парковке до нашей машинки. Она сияет. Аризонскими своими почему-то номерами и самым шлюшным красным цветом, который только себе можно представить. Ну точно, Pimp Red. А в остальном это совершенно нормальный фордик.

Отпуск начался-то только у меня, Дима прилетел на конференцию. Отель на берегу моря оплачен компанией, я живу там просто так. Добираемся затемно, а я всё не понимаю, почему лужайка перед нашим номером на первом этаже украшена оленем. Не сезон же. Кто оленя-то установил. Олень нужен на Рождество. Дураки какие-то, и дурацкого оленя поставили.
Дурацкий олень начинает прядать ушами и боязливо на меня оглядываться.
Ты, блин! - Я указываю на оленя пальцем. - Ты должен быть пугливым лесным бембе. Ты должен убегать от одного запаха человека, стыжу я. Я читала так в детской книжке. Ты что же, хочешь сказать в детских книгах враньё?
А олень продолжает есть газон так, как будто ему совершенно не стыдно за то, что у меня теперь кризис доверия. Ну точно, дурацкий.

А чемоданы, как вы помните, потеряли. А хитрый Дима положил запасную футболку себе в рюкзак, и даже мне её отдал. Это потому, что он не только хитрый, но и добрый, конечно. Только вот на футболке написано "Гугль", а в отеле проходит техническая конференция. И стоит мне выйти из номера, со мной начинают здороваться все. И даже пытаться обсудить какие-то технические темы. Да что вы вообще знаете о "синдроме самозванца", если никогда не гугляли в майке "Гугль" в месте активного роения гиков-технарей.
С болью в боку и чувством острой социальной неловкости, я иногда все же добредаю до пляжа, лучше в пять утра, когда там мало народу, не так жарко и золотой час на метёлках.







Зато у меня появляется три совершенно свободных дня, чтобы валятся перед камином, пить пу-эр и доучивать курсеровский курс по Нейроэкономике, стараясь не сильно отвлекаться на ходящих мимо окон в пол оленей.

"Вот, приходится выживать без чемодана" - это я пошла жаловаться на жизнь девушке с ресепшена. Она сочувственно качает головой и звонит вместо меня а аэропорт. Милая, милая! У меня довольно сносный английски, но звонить в аэропорт - это и по-русски ужасно. Мой чемодан улетел в Париж, и прилетит только через два дня. Хорошо ему, думаю я. Я бы может тоже лучше слетала в Париж.
Ну ладно, раз не погуляю - хоть отосплюсь, решила я.

Ночью меня разбудила пожарная сигнализация. Я бы хотела сказать, что меня разбудил густой запах горелого пластика, но нет. Если бы не жуткие вопли "Fire!11 Fire!!1" я бы продолжила мирно спать.
Выхожу я на кухню, а там и правда пожар. На плите, мирно потрескивая и развесисто воняя, горит чайник. Все вокруг лениво плавает в жирном дыму. Плита, к счастью, электрическая, так что я её выключаю и иду будить Диму, который спит на диване. И решительно не понимает о чем я, какой пожар, он решил попить чай перед сном, и на минуточку присел на диван, пока чайник вскипает.
Я говорю - признайся, ты всегда номера поджигаешь? Я твоя жена, мне важно такое знать! Дима не признается, и мы с ним вдвоем тушим чайник. Двое на одного, конечно, мы справились.

Наверное, нас оштрафуют. Надо сходить и сознаться, что мы его случайно убили. Или лучше закопать его останки в саду? Олени в саду смотрят на меня неодобрительно, по их глазам видно, что они все видели и с радостью меня заложат, стоит следакам их немного поприжать. И вот такой нуарный детектив, пожевывая сигарету, наклоняется к оленю, который сидит в оранжевой робе и у него конечно еще копыта скованы и глаза так нервно бегают...
"Ну что ты волнуешься вообще", слышится где-то сверху комнаты для допросов голос Димы и я возвращаюсь в реальность. "Сейчас в кастрюле чай погреем и спать".

Удачно, что чемоданы нагнали нас как раз этим же вечером, и вся одежда получила уникальную возможность стойко пропахнуть жжеными чайниками.
Остатки чайника Дима торжественно выкладывает на белую салфетку и фотографирует с разных ракурсов. Я не шучу, что его надо мелочком обвести, но мне хочется, ой как хочется. И мы идем выписываться из номера и каяться я чайникоциде.
"М... мне надо позвонить моему менеджеру", - несколько потрясенно девушка с ресепшена смотрит то на нас, то на фото чайной расчленёнки. "Я просто не знаю что делают в такой ситуации, обычно того не происходит".
Обычно такого не происходит, ха! Да расскажите мне, я в своей жизни видела уже десятки сожженных чайников. Чайник без возможности самостоятельно выключиться - это тупиковая ветвь эволюции, он вообще не может в норме существовать, а если и появляется, то живет ровно до первого же использования, когда его кто-то таки забудет на плите.
"А, мы за такое не чарджим", говорит девушка, и передо мной распахиваются железные решетки, пытаются что-то спросить репортеры про то, что я чувствую про оправдательный приговор, на скамейке свидетелей с понурым видим сидят олени и Дима увозит меня на шлюхокрасной машине в Неваду, штат греха, в котором легализованы проституция и игорный бизнес.

https://julia-denisova.livejournal.com/1144169.html