Кирилло-Белозерский монастырь начался с Ивановой горки – холма на берегу Сиверского озера (в те времена Робозера) неподалёку от места впадения в него реки Свияги. С него и начнём осмотр старой части комплекса.
Вдоль реки проложена тропа, под стенами Старого города – дорога, мощённая брусчаткой, обе они ведут в бывший Горний Малый Ивановский монастырь. Он зовётся "Ивановским" по имени своей соборной церкви, "Горним" – так как возник на довольно крутом холме, «Малым» - потому что гораздо меньше Большого Успенского.
Сейчас это место находится в стенах действующего с 1998 года Кирилло-Белозерского мужского епархиального монастыря. Экскурсии по его территории музей не водит, но можно договориться с экскурсоводом из братии или осмотреть комплекс самостоятельно. Мы решили остановиться на последнем варианте.
Ограда Ивановского монастыря довольно скромная, если сравнивать с соседним Успенским.
И её состояние гораздо хуже.
Но Ивановский монастырь всегда был самой заброшенной, тихой и лиричной частью Кириловой обители (подробнее об истории монастыря здесь https://www.liveinternet.ru/users/1652032/post492603898/ ). Даже после 1924 года, когда в упразднённом монастыре открылся музей, до этой части руки не доходили. Оно и понятно: здесь мало памятников архитектуры, остались только каменные здания, все остальные - 2 больницы, кузница, братские корпуса и хозяйственные постройки – были деревянными, а потому не сохранились.
В 1997 году Вологодское Епархиальное управление взяло под свою опеку территорию Ивановского монастыря. Готовясь к 600-летнему юбилею обители, совместно с работниками музея представители епархии произвели срезку грунта, сделали новые отмостки, вырубили старые деревья, расчистили от зарослей территорию кладбища на Ивановой горке. А потом музей и РПЦ договорились об открытии мужского монастыря.
Сейчас здесь очень красиво. Вдоль монастырской ограды тенистая берёзовая аллея. Птички поют, под лёгким ветерком шелестит листва. Пахнет свежескошенной травой и полевыми цветами.
Всё открыто, никаких заборов и ограничений. Ходи, любуйся, отдыхай душой, вбирай дух истории…
Раньше рельеф местности был более объёмным, но он несколько сгладился благодаря проседанию болотистой почвы и стараниям монахов-строителей.
(Реконструкция С.С.Подъяпольского).
Красота рельефа, видимо, и привлекла сюда преподобного Кирилла. На том месте, с которого в 1397 году начался Кирилло-Белозерский монастырь, сейчас стоят две каменные часовни-сени.
Одна из них находится над "пещерой" (землянкой), выкопанной, по преданию, самим Кириллом Белозерским и служившей ему жильём.
В конце XVII или начале XVIII века над "пещерой" построили деревянную сень на резных деревянных столбах. Подобные постройки были широко распространены на Севере России, они возводились над обетными крестами или особо почитаемыми местами. А в конце XVIII века для защиты от непогоды над деревянной сенью соорудили каменную.
Вторая сень сооружена над деревянной часовней, тоже срубленной, согласно тексту жития преподобного, самим св. Кириллом Белозерским. Это маленькая часовенка, каких много на Севере. Формы её предельно просты и лаконичны, что придает ей суровый аскетический образ. Деревянная часовня сохранилась до наших дней, однако её исследования показали, что это лишь копия древней часовни, построенная гораздо позднее.
В часовне находились три деревянных креста (один из них в настоящее время экспонируется в музее). Дендрохронологические исследования крестов и часовни, проведённые в 1980-е годы, показали, что для постройки использованы деревья, срубленные не ранее XVIII века. Детали устройства сруба, кровли, проёмов, вероятно, разновременные. Использование гвоздей (от кованых до современных) для крепления досок кровли и металлических элементов для навески дверей – это всё следы более поздних ремонтов разных веков.
Часовни-сени имеют одинаковую конструкцию: постройка в виде беседки, в основании которой четыре столба, соединённые арочными перемычками. Каждая сень завершалась четырёхгранным шатром. Позднее было устроено покрытие в виде восьмигранного купола с барабаном и главкой луковичной формы с крестом. В 1994 году проведена последняя реставрация сеней с максимальным сохранением деталей подлинника.
Несмотря на то что первое пристанище основателя монастыря было на этом месте, первый храм – церковь Успения Богородицы – поставили на соседнем, более широком и не таком высоком холме. Вокруг нового храма выстроили службы и начала формироваться основа будущего монументального ансамбля. А Иванова горка опустела. Данные об этой территории вплоть до 1531 года отсутствуют.
Всё изменилось, когда у великого московского князя Василия III и его супруги Елены Глинской родился сын – будущий царь Иван Грозный. Это считалось заслугой монастыря, куда совершали паломничество супруги. Василий III пожертвовал обители 1000 рублей – неслыханную по тем временам сумму – на строительство церкви во имя «Иоанна Пророка и Предтечи, честного усекновения главы» (т. е. во имя ангела сына Иоанна) с приделом преподобного Кирилла, к молитвам которому прибегал великий князь (в одной из летописей указано, что был еще один придел – Николая Чудотворца). Место для церкви св. Иоанна Предтечи выбрал сам князь. Хотел, чтобы это была самая высокая и красивая постройка в округе. И велел основать её на «горе», то есть на Ивановой горке, где «крест чюдотворцов Кириллов и где чюдотворцова первая келья была».
Его не смущало, что храм, по его проекту, должен был находиться за пределами монастыря, уже обнесённого деревянной оградой. И что Кирилл Белозерский официально ещё не признан святым (канонизирован преподобный в 1547 году).
Церковь была построена в 1531 – 1534 годах. Хорошее знакомство с новейшими для тех лет архитектурными течениями говорит о том, что мастер не был местным и происходил из крупного художественного центра, вероятнее всего, из Ростова Великого, тем более что монастырь тогда подчинялся Ростовской Епархии.
С тех пор вид церкви сильно изменился.
Опись 1601 года указывает на существование "двух верхов" (глав) на церкви и звонницы “на шести столпах” при ней. Опись 1668 года сообщает: "Кресты и главы паяны по чешуе белым железом, покрыта тесом". Также в ней говорится о примкнувших к западному и южному фасаду деревянных папертях.
В начале XVIII века храм не избежал общей участи – глобального обновления и перестройки. Покрытие по закомарам уничтожили, малый барабан сломали. В южной и западной стенах на месте украшенных живописью киотов пробили новые большие окна. Наружные стены храма, прежде белёные, выкрасили в красный цвет. То есть придали храму его нынешний вид.
Однако уже в 1773 году описи начинают регистрировать картину постепенного упадка церкви: "крыши тесовы ветхи”, быки (контрфорсы) "от стен отшатилися", в стенах "от сводов до фундаменту трещины, а на полденной стене от фундаменту вверх до своду великие трещины”, "оконницы слюдяные в белом железе ветхи" и т.п.
Но ремонтировать храм не спешили. К тому времени монастырь переживал период упадка, средств на ремонт не было. До наших дней реставрационные работы на памятнике фактически не проводились. В ХХ веке, когда церковь Иоанна Предтечи стала частью музея-заповедника, проведены побелка интерьера и минимально необходимые работы по «музеефикации» памятника да поставлен на место упавший в 1978 году крест главы. И разработан «эскизный проект реставрации», целью которой является "максимальное выявление первоначальных архитектурных форм памятника".
Сейчас церковь выглядит праздничной, нарядной за счёт цвета. И в то же время она резко контрастирует с белизной остальных зданий, кажется чем-то чужеродным. Но радует уже то, что не разваливается, стоит. Быки-контрфорсы надежно подпирают её со всех сторон. А внутри храм пуст, службы не ведутся, туристов в него не пускают.
Между тем именно постройка этого храма сыграла большую роль в разделении Кирилло-Белозерского монастыря на Горний Малый Ивановский и Большой Успенский. И если вначале смежные монастыри жили дружно, даже «корм» (т. е. еду) насельники Ивановского монастыря получали из Успенского, да и «вспомоществование» монахам выдавалось по решению единого для обоих монастырей руководства, то впоследствии обособились, между ними появилась капитальная стена…
А значит, и своя кухня, своя трапезная. В 1560–1594 годах вблизи от летнего Ивановского храма выстроили новую церковь, тёплую, с трапезной палатой, с двумя главками — во имя преподобного Сергия Радонежского, "собеседника" основателя обители, и с приделом Дионисия Глушицкого. Второй святой известен гораздо меньше (иногда его даже путают с автором знаменитых фресок Ферапонтова монастыря). Однако он не только создатель известного образа "Чюдотворца Кирила...ещё жива сущу"(1424 год, сейчас хранится в Третьяковке), художник, заложивший начало иконописи в Кирилловом монастыре, разносторонне одаренный, умный и деятельный человек, знавший множество ремёсел, но и видный деятель церкви, основавший несколько монастырей, два из них на реке Глушице, притоке Сухоны (отсюда и его прозвание).
Ряд исследователей считает, что церковь возведена на вклад Ивана Грозного и его сыновей. Сам государь неоднократно бывал в обители, полагая, что своим рождением обязан молитвам кирилловской братии. Неподалёку от церкви Иоанна Предтечи были выстроены кельи для царя и его сыновей, по преданиям, очень богато украшенные. Грозный царь желал перед смертью принять постриг именно в этой обители (что и было впоследствии осуществлено), а потому много жертвовал монастырю. На одно из пожертвований в 28 тысяч рублей и началось строительство.
Новая церковь разместилась на крутом склоне холма так, что подклетный этаж с северной стороны скрыт в земле и имеет вид подвала.
Общая композиция церкви проста: по одной оси располагались келарская, трапезная палата и церковь. Под трапезной помещались три погреба для хранения продуктов. Под церковью находились две небольшие палатки с печами, теплом от которых обогревалось всё здание.
План первого и второго этажей церкви.
- План верхнего этажа: А – Церковь св. Сергия. Б – алтарь. В - придел св. Дионисия Глушицкого. Г – келарская. Д – трапезная.
- План нижнего этажа. А – погреб. Б – помещения с печами. В – подвалы.
В конце XVI столетия церковь достроили: был устроен ярус звона, имеющий с каждой стороны, кроме западной (выходившей на двухскатную крышу трапезной), широкую открытую арку с висящими в ней колоколами. Завершением яруса служили один ряд из небольших кокошников (по восточному и западному фасадам – по четыре, а по южному и северному – по три) и две главы. Местом размещения меньшей главы был юго-восточный угол над приделом Дионисия Глушицкого, в то время как большая глава располагалась в центре.
После этого храм повторно освятили в 1594.
Вскоре после надстройки фундамент стал оседать, южная стена здания начала разрушаться, а в сводах появились многочисленные трещины. В середине XVII века стену переложили, укрепив её огромными контрфорсами. С севера к церкви пристроили паперть со звонницей, куда перенесли колокола, а ярус звона заложили кирпичом (он так и простоял до реставрации Подъяпольского 1970 – 1980-х годов). Вот церковь в 1963 году.
(фото из Интернета)
Настенная звонница паперти просуществовала до XIX века. Сейчас о ней напоминают только ступени в никуда.
В XIX веке юго-восточную главу (над приделом Дионисия Глушицкого) разобрали. Осталось её основание, чуть надложенное при реставрации.
А центральная глава, получившая в XVIII веке сложную форму с перехватом, уцелела.
В XIX веке были устроены забавные окна, видимо, навеянные столичной псевдоготикой. При реставрации советских времён все окна переделали "под XVI век", но одно всё же оставили на северном фасаде:
Характерной чертой церкви является её декоративность, кирпичное узорочье – поясок из поребрика, бегунца и мелких нишек.
Сейчас эта церковь – самый древний действующий храм преподобного Сергия в России (церковь этого святого в Великом Новгороде, построенная в 1463 году, не действует). После возобновления монастыря в нём совершаются богослужения (хотя и редко, основным действующим храмом является церковь св. Кирилла в «музейной» части).
А для отопления в зимнее время заготавливают дрова.
Еще одно каменное здание сохранилось на территории монастыря – малая (в Успенском монастыре "большие") больничная палата (1730-е годы). Стоит она практически вплотную к крепостной стене и Кузнечной башне. Это самое молодое хозяйственное помещение Кирилло-Белозерского монастыря, построенное на вклад императрицы Анны Иоанновны.
Здание состоит из одностолпной сводчатой палаты и узких сеней, в которые ведут три двери. Палата светлая, вдоль её стен протянулся сплошной ряд окон. Очень необычно чередование больших и маленьких арочных окошек. Покрыто высокой кровлей, сохранившей старую конструкцию со стропилами. Архитектура здания соответствует традициям XVII века.
В 1957–1960-х годах проведена реставрация: укреплены участки фундамента, местами переложены своды, устроена тесовая кровля, позднее покрытая железом. Сейчас здание не используется.
А за малой больничной палатой – крепостная стена с Кузнечной башней (о стенах и башнях подробно тут https://www.liveinternet.ru/users/1652032/post496480524/ ) и идущая от неё ограда Ивановского монастыря,
в которой сохранилась только одна Глухая (Котельная, Воскобойная) башня (конец XVI в.).
О кладбище, которое существовало в Малом Ивановском монастыре с середины XVI века до 30-х годов XX века, свидетельствуют наполовину вросшие в землю и покрытые мхом надгробия, пирамидки из булыжников, деревянные кресты...
Несколько металлических трёхлистных крестов, гнутых из четырёхгранного и круглого прута, выглядят кружевными. Они тоже безымянные.
С северной стороны церкви Иоанна Предтечи сохранилось надгробье над могилой купца А. С. Валькова.
Александр Семёнович Вальков (1816-1893 гг.) происходил из крестьян деревни Кочевино Бураковской волости Кирилловского уезда. Это был один из самых состоятельных и оборотистых купцов Кириллова и вместе с тем очень набожный человек. А. С. Вальков продавал чай, сахар, деревянное и постное масло, гвозди и другие товары горожанам, а также занимался закупкой для Горицкого и Кирилло-Белозерского монастырей. В архивах монастыря есть, например, записи о том, что 1887 году он привёз в Горицкий монастырь от братьев Елисеевых 10 вёдер красного вина, а в 1890 году от московского торговца Каптелина – более 10 пудов свечей "белого воска" и "золочёных". И всю жизнь купец жертвовал монастырям значительные суммы. Указом Святейшего Синода от 23 августа 1893 года "за пожертвования и другие по духовному ведомству заслуги преподано благословение Святейшего Синода с грамотами" ряду лиц, в том числе и "временному С.-Петербургскому 1-й гильдии купцу Александру Валькову".
Вскоре после смерти А. С. Валькова его вдова Матрёна Павловна ушла в Горицкий женский монастырь. Ещё раньше, в 1888 году, в возрасте 43 лет приняла монашеский постриг в Горицах дочь Вальковых Стефанида, проживавшая в обители с детства и занимавшаяся там рукоделием. Остальные дети пошли по купеческой стезе, к началу ХХ века Вальковы имели свои торговые точки не только в Кирилловском уезде и Вологде, но и в Москве и Петербурге. Собирались торговать с заграницей.
Видимо, Вальковы продолжали делать богатые вклады в монастырь, что позволило могиле родоначальника не обезличиться, не затеряться, как сотням других, в травах Ивановой горки.
За алтарём церкви Иоанна Предтечи сохранилась родовая усыпальница кирилловских купцов Симоновых, шедевр художественного литья XIX века.
Выполнена усыпальница из листового железа, с цоколем из восьми гранитных красновато-коричневых блоков на кирпичном фундаменте.
Кровля восьмискатная с четырьмя бочкообразными щипцами, стены и окна украшены коваными решётками. Наверху купол с арками.
Вход в усыпальницу с западной стороны оформлен в виде портала с двустворчатыми решётчатыми дверьми. Над входом – надпись: "УСЫПАЛЬНИЦА СИМОНОВЫХ".
Жителям Кириллова эта фамилия была хорошо известна. Симоновы, особенно братья Пётр и Павел, славились своей благотворительностью. Из своих средств купцы выдавали стипендии в учебных заведениях города, на их деньги открыта ремесленная школа (1914 год), сооружено здание Гостиного двора (до сих пор служит городу), начато строительство здания для реального училища (закончить при жизни купцов строительство не успели, помешала первая мировая война: подорожали материалы и возросла стоимость работ).
Вот и постарались горожане украсить последнее пристанище меценатов.
В начале ХХ века украшением усыпальницы служили не только железные элементы. Один из потомков Симоновых посетил усыпальницу в 1923 году. В то время, по его воспоминаниям, задняя внутренняя стена и пол усыпальницы "были выложены плитами голубого мрамора, боковые и передняя стена имели цветные витражи, которые изнутри были завешаны шторами лимонного цвета".
Сейчас усыпальница в плачевном состоянии. Металл покрыт ржавчиной; утрачены не только застекление, но и несколько решеток оконных проемов, 11 колонн (только одна сохранилась, да и та просто лежит рядом) и другие декоративные детали.
Внутри усыпальницы пять надгробных плит из белого мрамора. Прочитать надписи почти невозможно – буквы выцвели и всё заросло травой.
Говорят, что усыпальница ждёт реставрации. Вот дождётся ли…
Есть на территории Ивановского монастыря ещё один исторический объект, правда, не архитектурный.
В самой ранней описи строений и имуществ Кирилло-Белозерского монастыря 1601 года упоминается монастырский огород, где в основном выращивали капусту, лук и чеснок. В монастыре существовала «огороденная» служба, которой руководил старец-огородник.
В рапорте за 1803 год сообщалось, что садов в монастыре «за неспособностью к тому климата не имеется, но произрастают в огородах овощи: капуста, редька, лук, огурцы и прочее – и употребляются для трапезы настоятеля и братии».
Сохранился план Кирилло-Белозерского монастыря 1830 года, на котором отмечены огороды по обе стороны от дороги, ведущей к Святым вратам на территории Нового города (о Новом городе подробно тут https://www.liveinternet.ru/users/1652032/post496559176/ ), и находившиеся в Успенском монастыре между стеной и настоятельскими кельями, между училищем и церковью Преображения.
Ученик Духовного училища Павел Овсянников в своем «Описании Кирилло-Белозерского монастыря» (начало ХХ века) отмечал, что «под окнами братских келий насажены кусты чёрной и красной смородины и малины, а в саду, что рядом с настоятельским корпусом, растут два огромных кедра, яблони и некоторые другие плодовые деревья». То есть и сад появился.
Сейчас огород устроен на территории действующего монастыря. Он небольшой, но ухоженный. Капуста, морковка, зелень. Очевидно, для братии.
На заднем плане видны братские корпуса. Они уже на территории Успенского монастыря, но сейчас в них проживают монахи, заодно их и ремонтируют.
Вообще работы в монастыре много. Всё надо укреплять, ремонтировать, реставрировать. Теперь эта территория принадлежит РПЦ, значит, и забота об архитектурных памятниках легла на монахов.
Сейчас они ремонтируют Глухую башню. Она уже беленькая, красивая. Но на её фоне ещё плачевнее смотрятся разрушающиеся крепостные стены.
А монахам надо и быт свой устроить там, где почти два века царило запустение. Видно, что они стараются. Уютные лавочки появились у Водосвятных ворот,
мост и новые сходни к речке,
устроены новые хозяйственные помещения,
то тут то там урчит тракторок,
с каждым днём растет поленница.
Но не очень-то мне верится, что десяток монахов и несколько трудников (в 2018 году сообщалось о 16 насельниках) смогут восстановить или хотя бы сберечь от разрушения весь комплекс Ивановского монастыря.
(фото из Интернета)
Это было под силу Кирилло-Белозерской обители, когда в ней жило около 300 монахов, среди которых зодчий-самородок Леонид Ширшов, да до 800 крестьян с окрестных деревень все строительные работы выполняли (отказаться не могли, на службе у монастыря ещё и 350 стрельцов было). А денежные ресурсы монастыря границ не ведали. Можно было строить-перестраивать-сносить-восстанавливать хоть каждый год.
Почти четверть века на территории Малого Горнего Ивановского монастыря действует возрожденная обитель. Помогает ли ей епархия? Вряд ли. Живут иноки небогато. Служат в церквях Сергия Радонежского и Кирилла Белозерского (на территории музея), водят иногда экскурсантов-паломников по своей части комплекса, собирают пожертвования и требы… А древние кирпичные стены вместе с историей продолжают разрушаться…
