Ещё один подарок получила я в Памуккале – возможность посмотреть церемонию кружащихся дервишей.
Рассказывать об этом действе человеку, поверхностно знакомому с исламом, сложно. Но попробую. Чтобы расставить всё на места, начну с истории.
Давным-давно жил один удивительный человек, Мевляна́ Джалал ад-Ди́н Мухамма́д Руми́ (1207 - 1273).
Он был суфием (суфи́зм (араб. التصوف) — аскетически-мистическое направление в исламе, включающее учение и духовные практики, направленные на борьбу человека с пороками, духовное воспитание личности и возможность непосредственного общения человека с Богом; ортодоксы суфизм считают сектой).
А ещё Руми был поэтом. И стихи у него потрясающие. Позволю себе несколько цитат:
„Самое худшее одиночество — это остаться среди тех, кто не понимает тебя“
„Жизнь без любви не имеет смысла; любовь — вода жизни, пей же её и сердцем, и душой“
„Я долго искал Бога у христиан, но Его не было на кресте. Я побывал в индуистском храме и древнем буддийском монастыре, но и там не нашёл я даже следов Его. Я отправился к Каабе, но Бога не было и там. Тогда я заглянул в своё сердце. И только там узрел Бога, которого не было больше нигде…“
„Попробуйте не сопротивляться изменениям, которые приходят в вашу жизнь. Вместо этого пусть жизнь живёт через вас. И не волнуйтесь, что она переворачивается вверх дном. Откуда вы знаете, что жизнь, к которой вы привыкли, лучше, чем та, которая настанет?“
„Тишина — язык Бога, всё остальное — плохой перевод“
„Я хотел бы поцеловать тебя. А цена этого поцелуя — моя жизнь. И теперь моя любовь бежит к моей жизни с криком: «Как дёшево, давай купим!»“
„Тот, кто в тебе нашёл счастье, – твой. Все остальные — гости“
„Прежде чем воспитать свой язык, воспитай своё сердце. Потому что слова исходят от сердца, выходят через язык“
„То, что ты ищешь, тоже ищет тебя“
„В жизни длиною в полвздоха не планируй ничего, кроме Любви…“
„Я жил на грани безумия; желая познать причины, стучал в дверь. Она открылась. Я стучал изнутри!“
„Будь либо так близко, чтобы тебя могли удержать, либо так далеко, чтобы тебя могли забыть“
„Рана – это место, через которое в вас входит свет“
„Выйди из орбиты времени и войди в орбиту любви“
„Преувеличение – это вышедшая из себя истина“
„Целью этого мира является человек, а целью человека - это мгновение“
„Мир так наполнен, что слова пусты…“
Знаменитый суфий утверждал, что достичь Бога можно посредством медитативного танца, который у каждого «в крови».
По легенде, этот медитативный суфийский танец появился случайно, когда поэт Руми услышал ритмичные удары молотков золотобитов на городском рынке. Их ритм погрузил его в транс, в котором звуки ударов превратились в зикр «ля иляха илля-лла» («нет Бога, кроме Аллаха»). В экстазе поэт начал кружиться и достиг высочайшего просветления.
После смерти великого поэта его старший сын Султан Велед Улу Ариф Челеби, чтобы увековечить память об отце, написал сочинения «Рубабнама» («Книга рубаба») и «Ишкнама» («Книга любви») о любви Руми к Богу и основал монастырь (тарикат) в городе Конья, объединивший последователей пути мистического познания истины (он существует по сей день). Членами братства были дервиши.
(В.Верещагин, Дервиши у дверей мечети)
«Дервиш» (درویش) в переводе с персидского – «стоящий за дверью», «глубокое размышление» и «бедняк» одновременно.
Чтобы стать дервишем, нужно было отказаться от владения любым имуществом, не иметь ни дома, ни пищи, ни одежды и обуви – никаких мирских соблазнов… Становясь членом братства мевлеви, человек обрекал себя на бесконечные скитания, странствия по незнакомым городам и длинным дорогам, потому что это прямой путь к мудрости и Богу.
Иногда человеку непросто отказаться от всего, к чему привык. Поэтому принятию в братство предшествовало 1001-дневное испытание: первый год посвящён служению ближнему, второй – монастырю, где изучались этика, кодексы поведения и убеждения, молитвы, религиозная музыка, поэзия и танец, а третий – заботе о своей душе. И ежедневно послушник должен отчитываться главе монастыря – шейху, рассказывая обо всех искушениях, которые его настигали, и о способе их одоления.
(В.Верещагин, Дервиши в праздничных нарядах)
Дервиши бродяжничали, питаясь мирским подаянием. Традиционной одеждой скитальцев стала хирка (араб. خِرْقَةٌ , букв. «тряпка») — дырявый или залатанный плащ, рубище, которое шилось из отдельных лоскутов. Хирку впервые надевали при обряде посвящения ученика-мюрида в суфийский орден, потом носили постоянно.
(В.Верещагин, Хор дервишей, просящих милостыню)
Бродяжничали дервиши и поодиночке, и группами. Пели, проповедовали, иногда работали за еду, но чаще просто улыбались встречным людям. В народе сложилось поверье, что встреча с дервишем сулит большую удачу в жизни.
Первые последователи мевлеви происходили из средних и низших городских слоёв, но уже в конце XIV века – из элиты Османской империи, включая султанов. С османскими завоеваниями учение распространилось в Малой Азии, Закавказье, Египте и на Ближнем Востоке.
(фото Бонифилс и Себах, середина XIX века)
Декретом Мустафы Кемаля Ататюрка 4 сентября 1925 года братство мевлеви в Турции было распущено, его имущество конфисковано. Однако традиции кружения дервишей сохранялись в светских школах танца (наряду с танцем живота). Поэтому в 1954 году, когда суфийский монастырь в Конье был снова открыт, старинный ритуал легко восстановился.
(Почтовая карточка начала ХХ века)
В 2005 году ЮНЕСКО объявила мевлевийский ритуал сама (сема) шедевром устного и нематериального культурного наследия. С 1980-х годов в Турции его показывают туристам. Вот на такой показ мы и отправляемся.
Специально для выступлений дервишей построен павильон, что-то типа цирка-шапито. Небольшая круглая площадка для танца, подиум для музыкантов и места для публики. Зрителей немного, еле-еле ползала набралось. Но, кроме туристов, есть и местные, пришедшие целыми семьями.
Перед выступлением посетителей предупредили, что следует соблюдать тишину, не хлопать (всё-таки это хотя и шоу, но и религиозная церемония тоже), фотографировать можно только после ритуала: дервиши специально кружатся для фото- и видеосъёмки несколько минут.
Сцена пока пуста, здесь только лежит красная баранья шкура со стоящей на ней высокой войлочной шапкой, обвитой зелёным кантом.
Это так называемое место шейха, или суфийский трон. Мевляна Руми ушёл в иной мир воскресным вечером, когда небо пылало красным закатом. Отблеск его последнего заката, великолепие восходов, красота мира, любовь – всё в этом «троне», напоминающем об основателе учения.
От красной шкуры отходит линия – «путь (тропа) шейха», символический кратчайший путь к единству человека и мира, души и Бога (танцующие дервиши никогда не ступают на эту линию).
Церемония сама (сема) сложна, каждая деталь в ней имеет особый смысл и значение.
Включается приглушённый синий цвет. Появляются музыканты в тёмных одеждах (раньше это могли быть и дервиши, и наёмные музыканты). Флейта, большой бубен, барабаны, инструмент саз, похожий на домру или лютню, ещё какая-то его разновидность с очень длинным грифом, на которой играют вертикально, синтезатор и пюпитры с нотами и текстами – минимальный набор для айона, музыкальной части церемонии. Музыка в саме (семе) очень важна, это подчёркивает даже название, произошедшее от корня sm- ( samʿ или simʿ ), означающего «слух» или «то, что слышно». Дервиши полагали, что музыка помогает человеку воссоединяться с Богом.
Сама (сема) состоит из семи частей.
Как и положено религиозной церемонии, начинается она с молитвы.
Вторая часть – это голос барабана, символизирующий сотворение Аллахом мира и его приказ миру: «Будь!».
На площадке появляются дервиши-танцоры, они тоже в тёмных плащах (или мантиях) и высоких войлочных шапках. Чёрная накидка – это символ спуда повседневности и суеты, под которым томится человеческая душа. А высокая шапка, напоминающее надгробие, должна говорить людям, что всё в этом мире бренно.
Часть третья начинается музыкальной импровизацией на флейте, звучащей как первое дыхание, которое дает жизнь всему. Божественное Дыхание.
Под такой аккомпанемент дервиши медленно движутся по кругу, совершая поклоны месту шейха и друг другу. Это символическое приветствие душ, скрытых одеждой и телами.
Танцоры обходят зал три раза. В конце третьего круга шейх встает напротив самого молодого, низшего по рангу дервиша, и они кланяются друг другу, выражая тем самым равенство всех участников церемонии.
Затем танцоры (кроме церемониймейстера – шейха, он остается в плаще) скидывают чёрные одеяния и остаются в широких белых рубахах до пят - танурах. Смена одежд – символическое воскрешение, освобождение души. Теперь они готовы отказаться от своего земного «я», наполнить свою душу великой Божественной Любовью.
(фото из Интернета)
Танцоры складывают руки на груди, положив ладони на плечи. Такая поза, напоминающая цифру 1, символизирует единство Аллаха и любовь к нему.
Танцоры проходят по одному мимо церемониймейстера-шейха, кланяясь ему, а потом друг другу. Они готовятся к сближению с Богом.
(фото 1925 год)
Затем, получив благословение шейха, дервиши по очереди начинают вращение. Сначала оно медленное, затем убыстряется. Самый восхитительный момент, когда «раскрывается» юбка танцора и медленно, грациозно поднимаются его руки.
Вращаются дервиши против часовой стрелки, кружась на левой ноге и отталкиваясь правой. Правая рука танцора обращена ладонью к небу, левая – к земле. Считается, что правой рукой принимается энергия Вселенной, а левой отдается людям. А вращаясь при этом, дервиш обнимает этой энергией любви и благодати, проходящей через него, весь мир.
(фото из Интернета)
Сам танец – непрерывное вращение вокруг себя и по кругу – символизирует путь души и её возрождение после смерти в высшем мире, поиск вечной жизни. Во время танца дух освобождается от греховной плоти и отдается Всевышнему. Цель вращения в том, чтобы заставить сознание сосредоточиться на своём духовном центре – сердце. Если вращение выполняется правильно, то это приводит к раскрытию и проявлению глобального Сознания.
(А.Махмадалиева, Танец дервиша)
Танец состоит из четырех частей, называемых салямами или салютами. Каждая из них – определенная ступень в духовном восхождении. Завершается каждая часть позой единства Аллаха. Затем дервиши получают благословение шейха на следующую часть. После этого кружение продолжается.
Первый салям приближает дервиша к гармонии между мыслями и чувствами, он осознает и принимает существование Бога как Творца всего в этом мире.
Второй салям выражает восхищение человека перед великолепием мира, наполненного божественной любовью.
Третья часть, самая важная в церемонии, – растворение собственного «я», принесение разума в жертву любви. В буддизме такое состояние называется нирваной, в христианстве – гнозисом, в исламе – фена феллах. Вращение танцоров убыстряется. Говорят, что быстрейшему достижению этого божественного транса/важда служит и склоненная вправо голова дервиша (прижимает сонную артерию), и расфокусированный взгляд, при котором изображения становятся размытыми и плавными.
Не знаю, достигли ли опьянения божественной любовью танцоры, но действо действительно мистическое. В начале церемонии я думала о том, как бы сфоткать танцоров (это запрещено, явно греховные мысли), но, сделав несколько неудачных размытых кадров, отказалась от этой затеи. Затем, наблюдая за кружащимися дервишами, дивилась их мастерству – не держат «точку», а движения ровные, траектория правильная, как это у них получается? Перед танцем они соблюдают пост, может голова закружиться…
После мысль увлекла меня в давнее детство – первая юбка-клёш, в которой я беспрестанно крутилась у зеркала, любуясь ее разлётом (о безмятежное детское счастье!). А потом… Потом просто хотелось безотрывно смотреть на этих трёх кружащихся танцоров, как хочется смотреть на волчок или на огонь, и ни о чём не думать, просто быть в этом моменте. А приятная ритмичная музыка начинает восприниматься не ушами, а всем телом, даже сердце, кажется, подстраивается под её ритм… Вот уж поистине: "Закрой глаза, влюбись, останься там!" (Мевляна Руми).
Когда закончился третий салям, даже разочарование какое-то ощутилось.
Четвёртый салям – возвращение дервишей из духовного путешествия на землю. Возвращаются они обновленными, достигшими зрелости и большего совершенства, чтобы любить весь мир и служить ему и всем его созданиям без различия верований, рас, сословий…
Завершив вращение, танцоры опускаются на колени и надевают чёрные плащи…
Последняя часть церемонии – чтение Корана (аят 115 сура 2 Бакара): «Богу принадлежат запад и восток. Куда бы вы ни повернулись, всюду будет Лик и Присутствие Аллаха. Воистину, Аллах — Всеобъемлющий, Всезнающий». Турецкие зрители шептали эти слова вместе с участниками церемонии, соответствующе сложив руки. Мне бы тоже хотелось присоединиться к общей молитве о ниспослании мира всем душам, так велик был эмоциональный заряд, так хотел он выплеснуться…
(фото ktlindsay)
А потом был обещанный показ вращений для желающих сделать фото и видео.
Лучше б этой части не было. Во-первых, танцоры уже устали. Особенно мальчишка. У него после сорокаминутного вращения просто заплетались ноги. Жалко его, конечно, но и себя жалко. Говорят, что в старые времена дервишей учили вращениям с помощью деревянного колышка и гвоздей. За колышек дервиш держался средним и большим пальцами левой ноги. А гвоздями утыкивали пространство вокруг. Если ученик отталкивался неправильно или терял равновесие, то наступал на гвоздь, если кружился недостаточно быстро и плавно, о гвозди рвалась юбка… Зато, мне кажется, впоследствии он зрителей не разочаровывал.
Во-вторых, музыка, сопровождавшая демонстрацию, – импровизация на флейте – после ритмичной и яркой мелодии только что закончившейся церемонии, поблёкла, потерялась, «не слушалась».
В общем, сплошное разочарование:
Потом узнала, что нам очень повезло с показом церемонии. Сейчас многие показы самы (семы) проводятся не в их традиционном контексте, для туристической аудитории их упрощают и сокращают. Иногда под видом церемонии показывают просто вращения, которые исполняют женщины (!) в мужских костюмах, причем вращаются по часовой стрелке… Такие выступления часто устраивают под фонограмму в кабаках пятизвёздочных отелей… как танец живота…
Конечно, и нам показывали не настоящих дервишей. Да и где сейчас найдёшь аскетов, бродяг-философов, искренне верящих в торжество Божественной Любви? (Правда, говорят, в декабре в Конье проходит фестиваль, где можно увидеть настоящих кружащихся дервишей, а также послушать лекции о поэзии и философии Руми) Но я, как многие рождённые в СССР, умею видеть не то, что показывают, а то, что должно быть…
Подсластил момент шербет, которым угощали всех зрителей в фойе. Этот традиционный турецкий фруктовый напиток, очень сладкий и очень ароматный, любил Мевляна Руми.
Для его изготовления берут свежие фрукты, сухофрукты, специи, цветущие растения, мёд и сахар.
(почтовая карточка начала ХХ века)
Говорят, Султан Сулейман был известен своей любовью к сладким сиропам. Однажды он посетил каменоломню янычар и пожелал выпить их шербету. Напиток был подан ему в чашке; когда он осушил её и поставил на место, он положил в неё золотую монету в качестве благодарности. Так появилась традиция вознаграждения золотом за шербет. Турецкие зрители в свои опустевшие стаканчики клали денежки. А я тогда об этой традиции не знала.
В Турции верят, что божью благодать для всех людей добывают дервиши. Я верю, что часть этой благодати передается и танцорами, исполняющими танец дервишей. По крайней мере, в автобус я садилась с чувством, что приблизилась к какой-то тайне, к чему-то очень странному и в то же время необычайно притягательному.
Нас ожидала ночёвка в отеле «Tripolis» в Памуккале.
Ко времени приезда нашей немногочисленной группки с представления, остальные наши туристы уже обжились, посетили сауну и наплавались в бассейнах с термальными водами. Встретили нас иронично: «Ну что, насмотрелись? Что там смотреть-то, кружатся и всё… Скука смертная». Как прав Руми: „Самое худшее одиночество — это…“ (см.выше).
Но и соотечественников понять можно. Мехмет, наш групповод, был на представлении с нами. Без него туристов на ужин не пустили.
Заселение моё прошло с осложнениями.
Сначала нам предложили номер на втором этаже с прекрасным видом на открытый бассейн и Памуккале вдали. Но номер был с одной кроватью.
Нас с соседкой, естественно, это не устроило. Свободных номеров в отеле, несмотря на конец туристического сезона, почти не было. После долгих переговоров по телефону портье предложил нам какой-то жуткий номер на третьем этаже (лифта нет) с тремя кроватями и скошенным потолком (мансарда?). Окна располагались на потолке, и выглянуть на улицу можно было, только встав на стол.
Но очень хотелось уже отдохнуть, и мы согласились. Да и надоело вести переговоры на смеси английского и языка жестов (персонал говорит на английском и немецком, русского не знают совсем, но жадно ловят каждый жест и интонацию, чтобы предугадать твоё желание, очень доброжелательные и услужливые).
Номер оказался просторным, но неуютным. Одна штора для потолочного окна вместе с карнизом стояла в углу. В номере был телевизор с плоским экраном (есть русский канал), кондиционер, холодильник (пустой, без набора напитков), работающий телефон (звонили на рецепцию и соседям), чайник, четыре стакана и 2 пакетика заварки. На человека положили по 2 полотенца (большое и маленькое), и ещё одно для ног в ванной. В шкафу имелся один набор тапочек (в упаковке). Халатов не было. В ванной комнате шампунь, жидкое мыло (в настенных дозаторах), фен и зеркальце с большим увеличением.
Кровати довольно широкие, удобные. Освещение номера слабое – бра над кроватями и торшер. В углу стояло одинокое кресло, шкаф с вешалками закрывал почти полностью стену. Зато много розеток, можно сразу зарядить все гаджеты.
Потянет на одну ночь.
Наконец-то наша группа смогла отправиться на ужин. Обильный шведский стол со множеством неведомых яств и закусок. Одно неприятно: все напитки, даже простую воду, нужно покупать. Впрочем, у нас в номере был чайник, так что меня это не очень расстроило.
К концу ужина на улице была уже ночь. Сразу стало очень холодно, поэтому гулять не хотелось. Просто выглянула, чтобы увидеть
красиво подсвеченный бассейн. Да какой-то неведомый цветок сам попал в кадр.
Хотя время было детское и наши туристы отправились развлекаться в холл,
меня хватило только на душ
и отписку родным. Кстати, в номере шустрый бесплатный Wi-Fi.
Рассмотреть «Триполис» я смогла уже утром.
Отель гораздо больше, чем может показаться. У него несколько корпусов. Мы остановились в корпусе «Е». Он представляет собой четыре соединённых между собой трехэтажных здания.
Перед ними красивый бассейн с термальной водой. Горы, виднеющиеся на горизонте, – это травертиновые террасы Памуккале (о них тут https://www.liveinternet.ru/users/1652032/post469408088/ ). Отель расположен всего в километре от них и в 1,7 км от Иераполиса (о нём тут https://www.liveinternet.ru/users/1652032/post469732196/ ). Вполне можно и пешком добраться.
На первом этаже каждого корпуса располагаются хаммам, закрытый бассейн и сауна. Можно было заказать спа-услуги: массаж, гидромассажную ванну, соляную комнату.
В нашем корпусе оказался очень красивый уютный холл с камином.
Атмосфера в нём какая-то салонно-поэтическая.
Почему-то вспомнилось бунинское:
Что ж! Камин затоплю, буду пить...
Хорошо бы собаку купить.
Бар, кстати, тоже тут. С собаками сложнее, размещение с животными запрещено, но по территории бродят коты.
Моя соседка решила подкормить одного, напомнившего её Рыжика.
Отель красиво декорирован, много интересных картин, гобеленов, предметы старины.
Завтрак был в том же ресторане, выбор вкусняшек огромный.
А зелень ещё пахла грядкой и росой, настолько она свежая.
Завтрак включён в проживание, и напитки без дополнительной оплаты. Предлагался невкусный кофе из кофемашины, сок и чай.
После завтрака хорошо погулять по живописной территории отеля. Много зелени, цветы, интересно подстриженные кустики. Можно наслаждаться чудесными видами. На территории есть настоящая голубятня.
Правда, голуби здесь дикие, обыкновенные сизари.
И вдруг над Памуккале появился воздушный шар.
Потом ещё один.
Такие грациозные, величественные, они очень плавно скользили по небу.
Моя самая заветная мечта – проплыть над землёй на таком!
Оказалось, что утреннюю прогулку на воздушном шаре (и полет на параплане) можно было заказать в отеле. За тобой бы приехали на машине, отвезли к месту старта, а потом, после приземления, снова бы доставили в отель. Но нашему Мехмету и в голову не пришло, что среди его престарелой группы окажутся желающие полетать, поэтому он и не предложил даже…
А мы отправляемся в путь, возвращаемся в Анталию (воздушные шары ещё некоторое время дразнят меня, покачиваясь над холмами).
Путь долгий, но по отличным дорогам Турции путешествовать легко.
По пути нас завозили в огромный текстильный центр, где было столько всего…
что самое яркое впечатление от его посещения – настоящий турецкий кофе по выходе из хлопкового изобилия.
А теперь можно и в Богазкент.