Выехав из Вёшенской (о ней тут https://www.liveinternet.ru/users/1652032/post466305414/ ), направляемся вдоль Дона к станице Еланской. Путь недолгий, всего-то 23 км. Но пейзаж за окном совсем другой.
Молодая поросль сосенок заслоняет Дон.
Иногда она отодвигается от дороги,
обнажая отдельно стоящие дворы или хозяйственные постройки.
А вот и хуторок показался. Да не просто хуторок, а сам хутор Татарский! Тот самый, из «Тихого Дона». Если точнее, то Татарский IV.
Роль первого кинематографического Татарского для экранизации режиссёров И. Правова и О. Преображенской в 1930 году сыграл хутор Диченский Каменского района, выбранный самим Шолоховым. Почти все съёмки проходили в реальном Диченском, только усадьба Листницкого была специально выстроена рядом с бахчами жителей. В массовых сценах и даже в эпизодических ролях тогда снимались хуторяне — свидетели и участники описываемых событий. Актёры жили в семьях казаков, старались перенять каждую деталь, каждую мелочь в поведении и быту местных жителей.
Но после съёмок, несмотря на кинематографическую славу, казаки хутора подверглись репрессиям. Многие семьи были расказачены или раскулачены и сосланы в Сибирь. А остальных настиг голод 1933 года.
Когда в те же места приехал режиссёр Герасимов для съёмок своей экранизации 1958 года, ему пришлось полностью строить Татарский. На высоком берегу Северского Донца (притока Дона) построили курени, мельницу и церковь. Но время их стёрло, теперь только памятный знак говорит о том, что когда-то там проходили съёмки.
Позже, в 90-х годах, была создана экранизация «Тихого Дона» режиссёром Сергеем Бондарчуком. Большая часть съёмок прошла около хуторов Лебяжий и Калининский и частично в станице Еланской. Татарский тоже строился с нуля. Добротные декорации, говорят, до сих пор ещё стоят…
И вот очередной Татарский, построенный для экранизации Сергея Урсуляка (2015).
Декорации строили больше года. Если собрать вместе все здания, построенные для фильма, то получится целая станица.
«Всё, что вы увидите на экране, кроме церкви, — это рукотворное. Строительство заняло столько времени и денег, что лучше было не затеваться! Сергею Герасимову было в этом смысле легче. Сейчас ничего не осталось, ландшафт изменился. Если раньше был кавалерийский полк, то сейчас мы собирали лошадей по одной и привозили их на площадку. Причём лошади должны быть обязательно донской породы, иначе консультанты пообещали нас выпороть. Быт тоже изменился. Все ходят в сетевые магазины, коров и овец мы привозили, потому что там их найти непросто. Быков мы и вовсе выращивали сами, учили их ходить в упряжке, слушаться,» — жаловался Урсуляк в одном из интервью.
Фильм сняли – декорации остались. Кое-что (например ворота Мелеховых, мельницу, колодец) забрали этнические комплексы. Остальное вот так стоит, хлопая под донскими ветрами незакреплёнными ставнями. Взять декорации на баланс Шолоховский музей-заповедник не захотел. Хотя предлагает заглянуть сюда своим туристам. Так, между делом. Потому что смотреть особо нечего.
Вот и мы разбрелись по киношному хутору, позаглядывали в окошки. В домах пусто, ни мебели, ни печей, ни даже стёкол в окнах.
Попозировали на фоне развалюшек, пытаясь представить себя героинями «Тихого Дона».
Попробовали определить, где здесь что… Самое узнаваемое – дорога.
В кино она выглядит примерно так.
А наверху,
похоже, усадьба Листницких. Но за забором. А где калитка – не понятно. Да и бурьян там… Не пошла я в усадьбу.
Заинтересовало только то, что часть домов имеет два разных фасада. Если снимать с разных сторон, то получится два разных дома. Ну хоть в этом экономия.
А то как-то жалко денег Министерства культуры, оказывавшего финансовую поддержку. Стройматериалы не бросовые.
Если посчитать все эти стены, крыши, ставни, крылечки, сараи… Построить всё надо было, потом состарить… А это ещё и не весь хутор. И в других местах стоят «домики Урсуляка».
У этого оставленного для туристов квартала какой-то унылый вид. Реку отсюда не видно, особая ширь полей тоже не проглядывается. Степь и степь.
Впрочем, один красивый вид отсюда всё же открывается. На церковь.
Но это уже станица Еланская, основанная в 1699 году выходцами из чрезмерно застроившейся Вёшенской (основное правило казачьих поселений – компактность). Первоначально здесь обосновались 36 семей. Название станице дал лесной луг - елань, с которого и пошло строительство.
Но лес, окружавший станицу, внёс свои коррективы в её устройство. Население росло, образовывался недостаток земельных наделов. Поэтому стали выделять казачьи земли в окрестностях станицы. Так образовались хутора Терновой, Мохов, Захаров, Кочетов, Галицын, Гаврилов... Между ними строились тракты, по обеим сторонам Дона имелись пристани; земледелие, животноводство и торговля процветали. Появились мужские и женские приходские училища. Хозяйственные казаки обзаводились механизированными приспособлениями, строили водяные мельницы. Открылись конторы, ведущие закупку и продажу зерна (продавали его крупным оптом – целыми баржами), скота и даже картофеля. Еланская была одним из крупнейших торговых центров на Верхнем Дону. На Медовый Спас здесь проходила масштабная ярмарка, слава о которой разносилась далеко за пределы Войска Донского. В начале ХХ века в станице проживало 10000 казаков.
В честь победы над Наполеоном начато строительство большой каменной церкви, которая должна заменить уже не вмещавшую всех прихожан старую, деревянную, перенесённую сюда переселенцами из Вёшенской. Автором проекта выступил знаменитый архитектор Иван Егорович Старов.
Здание представляло собой монументальное сооружение классического стиля с тремя порталами и колоннадами в ионическом стиле. Роспись храма была выполнена петербургскими мастерами. Новый иконостас приобретён на деньги, собранные станичниками. Церковь была увенчана барабаном с куполом и ветровым фонарем, на колокольне размещались колокола, самый большой из них - «Благовест» - весил 100 с лишним пудов. Главы и кресты были покрыты червонным золотом. Старожилы утверждали, что в храме имелись и ценные издания: напрестольное Евангелие 1744 года издания и «Триодь цветная» 1704 года. 1826 году Свято-Никольскую церковь освятили. С тех пор в ней происходили все наиболее значимые события в жизни местных жителей.
Сейчас, в XXI веке, в станице Еланской жизнь еле теплится. Здесь числится всего 50 человек. В основном старики. Ветхие, разваливающиеся дома выглядят ещё хуже, чем брошенные декорации Татарского (фото из Интернета).
Красавицу церковь разграбили в начале 1930-х. Колокол был разбит на куски и увезён в переплавку, капитальная ограда разобрана. Священник церкви отец Афанасий был арестован, его судьба до сих пор неизвестна. Здание самой церкви сначала эксплуатировалось как зерновой склад. Во время Великой Отечественной войны в церкви были расквартированы солдаты Красной армии, которые зачем-то расстреляли все иконы и фрески,
(фото из Интернета)
затем здесь размещались пленные итальянцы. А потом, полуразрушенная, она снималась в качестве декорации в двух «Тихих Донах».
Сейчас эта церковь - объект культурного наследия народов РФ регионального значения. Видимо поэтому, а не для съёмок кровлю перекрыли.
А мы идём знакомиться с историей донского казачества в частный музей, находящийся на подворье потомственного казака Владимира Петровича Мелихова.
Точнее, в Еланский казачий музейно-мемориальный комплекс, открытый в 2006 году. Всё, что здесь находится, построено, оформлено, оборудовано, собрано на деньги основателя.
Окружают комплекс высокие стены и крепкие ворота, так как слишком уж много у этого частного музея недоброжелателей. Усилия Мелихова сохранить память о настоящем, а не «потешном» казачестве не прошли даром. Все эти годы на него оказывалось нешуточное давление: писали доносы, обыскивали, судили, обвиняли в неуплаченных налогах, даже сажали в СИЗО на 8 месяцев, устраивали проверку паспортного режима направляющихся сюда туристов и гостей, травили в областных СМИ, показывали «разоблачительные сюжеты» на Ростовском телевидении…
Все суды Мелихов выиграл, все проверки выдержал, законность существования комплекса доказал, отсутствие пропаганды терроризма и фашизма тоже. Рассказывает он об этом буднично и устало. Понятно, что такая суета выматывает.
Так из-за чего весь сыр-бор? Сейчас увидим своими глазами.
Территория внутри, засаженная молодыми деревцами, зелёной травкой и цветами, резко контрастирует с виденным за воротами.
Встречает посетителей памятник Матери-казачке (скульптор К. Р. Чернявский).
На невысоком постаменте изображена молодая женщина с двумя прижавшимися к её ногам детьми.
Скульптура запечатлела момент расставания семьи с казаком, уходящим на службу. Горестный, но знакомый каждой казачьей семье момент. Казак нёс службу в течение 18 лет (1 год в приготовительном разряде, 12 лет в строевом разряде и 5 лет в запасном), его дело ратное. А в отсутствие хозяина на плечи казачки ложились воспитание детей и все дела домашние.
У автора "Живописного обозрения" Д.Л.Мордовцева можно прочесть:
«Остается работником только казачка. Зато и летом вы увидите её: загорелую, с будущим „атаманцем" на руках, в поле за полосой несжатого хлеба; и зимой, в метель и вьюгу, она, в суконных штанах, тащится на дровнях на степь за сеном или в лес за валежником, а то и верхом на меренке потрухивает куда-нибудь за делом и, сидя на седле по-казацки, а то и без седла, вяжет чулок. Такая жизнь — не союзница женской красоте. Оттого только девочку иногда вы встретите на Дону хорошенькую: это южное солнце и степное приволье влили огонь в её молодую кровь и зажгли свет в её чёрненьких глазках. Но это ненадолго — тяжёлая жизнь всё это скоро отнимет: жениха её угонят в чужую сторону, от отца давно весточки не доходит, а то ещё и того хуже — придёт от него весточка-письмо, эта страшная „лятучка", а в ней „прописана строка чёрная" — это смерть...»
Мне памятник понравился. Ещё и тем, что запечатлена на нём не гулливая двумужняя героиня «Тихого Дона», ставшая в последнее время чуть ли не главным символом казачества, а простая, безымянная женщина, у которой на мелодраматические страсти просто не было ни сил, ни времени, ни желания. Лишь бы муж с войны вернулся…
Дорожка ведёт дальше. Вдоль неё можно увидеть некоторые предметы старого казачьего быта –
жернова, валики,
колеса,
тачки, бороны…
Есть и другие, военные атрибуты.
Они лежат на подступах к мемориалу,
посвященному партизанам-чернецовцам.
Есаул Чернецов собрал первый белый партизанский отряд, который за два месяца своего существования, действуя дерзко и результативно, умудрился стать легендой как у белых, так и у красных.
А в отряде у него были дети… Когда пишут, что это студенты, юнкера, кадеты, гимназисты, семинаристы, то представляются романтические юноши. На самом деле участниками отряда были казаки от 13 до 18 лет. От 13! Партизанский отряд составляется из всех способных носить оружие казаков (правда, есть рекомендация по минимальному росту -154 см). А казак оружием владеть с пелёнок учится.
Эти мальчишки первыми, без страха и сомнения, выступили в ноябре 1917 г. на защиту Дона. Чаще всего тайно, без ведома родителей. Они не знали взрослых проблем и колебаний, действовали отчаянно, бесстрашно. Их опьяняло сознание собственной значительности – их отряд стал едва ли не единственной действующей силой атамана А. М. Каледина. Во многом именно детская восторженность и непонимание опасности способствовали бесшабашности чернецовских партизан.
Отряд в 140 человек (затем их стало 200) вёл боевые действия против красных на всех направлениях, даже получил за это прозвище донской «кареты скорой помощи». Белые восхищались Чернецовым, говорили о нём с гордостью и надеждой. Красные дорого оценили его голову.
Партизаны-чернецовцы погибли вместе со своим командиром. Правда, в хрониках сообщалось, что уцелевшие юные бойцы перешли в отряд полковника Семилетова или в Партизанский полк, в рядах которого совершили Первый Кубанский поход. Значит, хоть кто-то выжил…
Венчает памятник древний герб Донского Войска – «Елень пронзен стрелою». Белый олень символизирует независимость и непокорность донских казаков. Изображение восходит к древней легенде об олене, которого многие охотники видели в низовьях Дона, но никто не смог его ни поймать, ни убить. Ему не вредили стрелы преследователей, он всегда уходил от погони…
Сейчас о чернецовцах заговорили. В феврале даже реконструкцию некоторых их операций проводят на местности. А вот памятник им я вижу впервые…
Заходим в музей.
Яркое солнце, бьющее в окна, мешает разглядеть барельеф и огромную фигуру атамана с имперским жезлом в поднятой руке.
Это бронзовая скульптура генерала Российской Императорской армии Петра Николаевича Краснова. Создатель музея говорит, что его задача – реабилитировать Краснова, вся жизнь которого была примером жертвенного служения русскому народу и своему Отечеству.
В этот момент я испытала странные чувства. Историю в школе я учила старательно. С тех времен так и осталось: красные – наши, белые и фашисты – враги. Наши победили. Враги наказаны. Похоже, пора заняться самообразованием и посмотреть на историю новыми глазами, взрослым умом…
Первый зал, довольно обширный, рассказывает о возникновении и древней истории казачества. И опять, к своему стыду, выявляю пробелы в своём образовании. Как-то с детства запомнилось, что казаки – это беглые крестьяне и преступники, осевшие на границах России. Оказывается, это одна из версий, причём довольно сомнительная. Беглые крестьяне и преступники действительно бежали к казакам, но казаками так и не становились, оставались пришлыми, иногородними.
Происхождение казачества – один из полемичных вопросов современной истории. Одни выдвигают версию, что это самостоятельный этнос, который издревле жил в границах Дикого Поля. Другие считают казаков потомками турок, кавказцев, германцев, арийцев, славян, татар, гуннов или печенегов… Причём каждая версия имеет основания и доказательства. Вот только в России, где проживает большинство потомков казаков, этот вопрос замалчивается.
Казаки окружали всю азиатскую часть Российской империи наподобие крепостного вала, образуя почти неразрывную линию длиной 10000 верст, от Охотского моря до Кавказа и Дона.
Донские казаки упоминаются в европейских письменных источниках с 11 века. Чаще всего в летописях их ругают за пиратство и нападения на корабли.
На своих легких вёсельных лодочках – бударках и чайках – казаки представляли немалую угрозу для турецкого флота, да и для всех торговых кораблей.
На суше казаки жили оседло, занимались крестьянским трудом, обороняя свои станицы от набегов недружественных соседей. Причём, с кем дружить, казаки решали сами. В конфликтах между Польшей и Москвой, например, их можно было встретить сражающимися за обе стороны. Иногда казаки самостоятельно выступали против Османской империи.
Днём образования Всевеликого Войска Донского принято считать 16 января (3 января по старому стилю) 1570 года. Царь Иван IV Грозный направил донским казакам грамоту-послание, в которой просил сопровождать и охранять боярина Ивана Новосильцева, отправлявшегося в Царьград через Дон и Азов. В грамоте атаману Михаилу Черкашину и казакам предписывалось слушаться Новосильцева во всех государственных делах: «Тем бы вы Нам послужили… а Мы вас за вашу службу жаловать хотим». Эта грамота была первым официальным документом о признании московским царём военной организации донских казаков, и с неё начинается история служения казаков Российскому государству.
Казаки постоянно принимали участие в войнах русских царей. За это они имели существенную социальную автономию (самоуправление), отличные плодородные земли, освобождались от налогов, имели бесплатное медицинское обслуживание и обучение, право беспошлинной торговли в пределах войсковых территорий. Но по первому требованию Военной Коллегии казак должен был явиться вооружённым, по форме одетым и с конём в место сбора полка.
С 1779 года во время военных кампаний им выплачивалось жалование: полковнику 300 рублей в месяц, есаулу, сотнику, хорунжему — 50 рублей в месяц, рядовым казакам 1 рубль в месяц (для сравнения лошадь стоила 40—80 рублей).
В конце XIX– начале ХХ века казаков стали использовать и для решения внутренних, социальных проблем – разгона демонстраций и стачек. И это тоже считалось государственной службой.
В начале ХХ века казачеству принадлежало порядка 65 млн. десятин земли, всего насчитывалось 4,5 миллиона казаков (почти 2.5% от всего населения Российской Империи) и 11 казачьих войск. Всевеликое Войско Донское было самым большим и старейшим из них.
Богатая экспозиция предметов быта казаков 20-30 годов ХХ века очень интересна. Потому что многие экспонаты знакомы не только казакам.
Вот, например, разные варианты коромысел. Как тут не вспомнить, что у меня в детстве было своё маленькое голубенькое коромысло.
А такие самопряхи были обязательным атрибутом крестьянского дома. Ох, сколько козьего пуха спряла на такой моя бабуля!
Как рубелем бельё гладили, или, точнее, катали, я даже однажды видела. Света не было, а погладить надо было срочно.
За каждым из этих приспособлений – целый пласт крестьянской жизни: прялки, чесалки, моталки, самовары, утюги, кадушки, черпаки, рубанки, чугунки, лопаты, кадушки, жернова, маслобойки, лейки, масленки, фонари, точила…
Есть образцы рукоделия. Вот только мастериц, способных отреставрировать шитьё, видимо, уже не осталось.
Домашние ткацкие станки – кросны. С их помощью ткали и половики, и тончайшие холсты…
И поразительно похожие на джинсы синие посконные шаровары.
Обязательный атрибут каждого дома – сундук, универсальный предмет для хранения чего бы то ни было, от одежды до зерна.
Ну и зимнюю одежду на лето в сундуки складывали.
В такой зыбке и мне довелось покачаться. Правда, использовалась она уже в качестве домашних качелей.
Детские саночки.
Большая коллекция стеклянной тары. Столько вариантов!
И домашняя музыка – от гармошек
до патефона и граммофона.
Рессорный экипаж. Разъезжала на таких сельская интеллигенция – агрономы, ветеринары, землемеры, фельдшера… Ну и саквояж, конечно, был обязательным атрибутом…
Большие весы. На таких серьёзный товар взвешивали.
Следующие залы музея содержат иллюстративный и документальный материал по истории донского казачества.
Здесь представлены все войны XIX– XX столетий, в которых принимали участие казаки. Форма и оружие, награды и портреты героев,
открытки и фотографии,
нательные кресты и дневники,
карты-схемы движения войск и сообщения в газетах.
Наиболее кровопролитной для казаков была Первая мировая. В ней донские казаки потеряли 10 тыс. личного состава.
Но не успели казаки с фронтов домой вернуться, как начались события ещё более страшные. С февраля 1917 года был запущен процесс расказачивания, а после Октябрьской революции взят курс на полное уничтожение казачества.
Основная экспозиция музея - «Донские казаки в борьбе с большевиками». Довольно непривычный ракурс освещения событий.
Множество документов, фотографий, свидетельств рассказывает о событиях на Дону с 1917 по 1920 год. Факты ужасающие. В реальности всё было страшнее, чем «Тихом Доне» и «Конармии». И красные, и белые казаки сражались яростно и беспощадно. Погиб каждый шестой житель казачьего Дона.
В 1920 году часть казаков ушла в эмиграцию. Казаки эвакуировали кадетские корпуса, военные училища, хранителей традиций – стариков, увозили с собой войсковые и полковые реликвии… В Китае, в Австралии, в США, в Латинской Америке, в Африке создавались казачьи станицы. Особенно много казачьих сообществ было, конечно, в Европе, поближе к родине.
Самая драматичная часть экспозиции посвящена геноциду казачества в СССР, начавшемуся 24 января 1919 года. Тут уж не разбирались, за белых сражался или за красных. Если казак – значит должен быть уничтожен. Так, Харлампий Ермаков, один из прототипов Григория Мелехова из «Тихого Дона», прославленный красный командир, был уволен из рядов Красной армии и расстрелян.
Статья «Борьба с Доном», подписанная Иоакимом Вацетисом, вещает: «В таком виде Дон в настоящее время не может быть оставлен. Стомиллионный русский пролетариат не имеет никакого нравственного права применить к Дону великодушие. Старое казачество должно быть сожжено в пламени социальной революции. „Всепотрясающие“ и всевеликие конные казачьи полчища должны быть ликвидированы. Реакционное брюхо Дона должно быть вскрыто, и все содержимое должно быть сожжено на пламени революции».
Во многом способствовали уничтожению казачества расказачивание, раскулачивание, коллективизация, голод 1932-1933 годов, репрессии 1937 года… Все земли Войска Донского стали государственными. Дома, имущество и скот казаков отошли либо комиссарам, либо демобилизованным красноармейцам, либо переселённой из других мест бедноте.
После принятия сталинской конституции 1936 года началось конструирование «советского казачества». Стали появляться «положительные» казаки в кино, казачьи войска. Но казачьими в советской пропаганде назывались обыкновенные кавалерийские части, комплектовавшиеся призывниками из тыловых советских районов, казаков в них практически не было.
В годы Великой Отечественной войны казаки воевали с обеих сторон. Будённовские войска сражались на конях с шашками против немецких танков. А Главное управление казачьих войск при Министерстве восточных оккупированных территорий под началом генерала Краснова мечтало вернуть Дон казакам, выступая против Красной армии (об этих событиях часто говорят как о втором этапе гражданской войны казачества, проходившей внутри Второй мировой войны). На занятых фашистами территориях создавались казачьи части, принимавшие участие в боевых действиях на стороне Вермахта.
Можно увидеть образцы формы, знаки отличия казаков Вермахта, агитационные плакаты, распространявшиеся на оккупированных территориях, оружие.
Часть экспозиции посвящена операции «Килхол», проведенной американскими и британскими военными по вытеснению около двух миллионов человек, которые на 1939 год были гражданами Советского Союза, с территории Австрии в советскую зону оккупации в мае-июне 1945 года. Среди насильственно перемещенных были 60 тысяч казаков и членов их семей, многие из которых не имели ранее советского гражданства и не принимали участия во второй мировой войне.
Само проведение операции в австрийских городах Лиенц и Юденбург сопровождалось большим количеством жертв. Многие депортированные впоследствии были расстреляны или погибли в советских лагерях. По выражению Александра Солженицына, эта операция стала «последней тайной Второй мировой войны».
В 1994 году государство, казалось, развернулось к казакам лицом, приняв постановление "О концепции государственной политики по отношению к казачеству". Но оказалось, что геноцид казачества государство признавать не собирается, земли, права и власть казакам возвращать тоже. Более того, казаком теперь считается любой гражданин РФ, вступивший в казачье общество. А самое главное – цель, стоящая перед казаками: "Возрождение традиционной для России государственной службы казачества является одним из элементов становления новой российской государственности, укрепления её безопасности". Другими словами, казаки должны митинги разгонять, власть от народа на местах защищать, использоваться в качестве наёмников в конфликтах за границами РФ…
(фото из Интернета)
Современное казачество в большинстве своем имитированное, так называемые «потешные», «ряженые» казаки или просто «казачки́», «ряженка». За красивую форму, увешанную фантиками и значками, такое войско готово прислуживать кому угодно. Появились объединения, которых раньше и быть не могло, например “янтарные” казаки в Калининградской области.
Но есть и настоящие, потомственные казаки, старающиеся возродить традиции подлинного казачества. Для этих людей портреты знаменитых казаков – не просто красивые картинки в музее.
Это история, которую нужно знать и сохранять, защищать от искажений и фальсификаций, не скрывать неприятные и неудобные факты. С исчезновением исторической памяти казачество исчезнет.
У музея находится ещё один мемориал. Скульптура генерала Краснова (уменьшенная копия находящейся в музее), поклонный мраморный крест,
барельефы белых военачальников Е. А. Волошинова, А. М. Каледина, С. В. Денисова, А. М. Назарова, В. М. Чернецова, И. А. Полякова,
памятные кресты с названиями трагических мест для казачества: Лиенц, Чаталджа, Крым, Новороссийск… Такой вот грустный итог казачьего двадцатого века…
Без сомнения, музей потрясающий. По богатству представленных здесь экспонатов, документов, фотографий он может потягаться со многими государственными краеведческими музеями. Нет здесь пропаганды ни экстремизма, ни фашизма, ни терроризма. Здесь хранится горькая правда о казаках, часть нашей истории. А В.П.Мелихов, создавший этот мемориал, достоин только уважения и восхищения. Он, кстати, замечательно ведёт экскурсии, рассказывает увлечённо, эмоционально, интересно, не навязывает своего мнения. Такого человека послушать - большая удача.
