Покинув приют на берегу озера, мы отправляемся в деревню Вершинино – центр Кенозерского сельского совета и Плесецкого сектора парка. Нас встречает зелёный экологический флаг.
Деревня раскинулась на узком песчаном наволоке Кенозера у подножия моренной гряды. На склоне высокого холма – Никольская часовня, символ Вершинина.
Время её постройки точно не установлено. Известно только то, что в 1913 году вместо крыльца к паперти пристроили колокольню и вход сделали с северной стороны. А в церковных документах часовня (эта или её предшественница) упоминалась ещё до 1846 года. Значит, такая красота царит над Вершинином уже не одно столетие…
Небольшая часовня (12×6 м)прекрасно найденной формы поражает ещё и тем, что стоит не на вершине холма, а на склоне. Это меняет восприятие пространства.
Она, к сожалению, закрыта. В ожидании водной экскурсии мы бродим по улицам Вершинина.
Приветливо глядят на прохожих яркие резные наличники.
И узоры все разные.
А воздух пропитан ароматом сирени.
Её так много!
Нас приглашают на катер. Идти приходится по песку, потому что пристани никакой нет.
Катер «Заря» тем и хорош, что при малой осадке способен «выползать» своим носом на любой пологий берег, высаживая пассажиров.
А рядом с ним в прозрачной воде резвятся мальки.
Занимаем места, лучшие – у окна.
И в путь по заповедным местам Кенозерья.
По берегам и островам Кенозера разбросано множество деревень. Труднодоступность помогла им сохранить черты прошлого. Одним из первых поселенцев на озере, по преданию, был Момон (Мамон). Хотя, возможно, это был вовсе не основатель деревни. В памяти всплывает существо с туловищем змеи и гуманоидными торсом, двумя руками и человеческой головой, а обитает оно в бесконечных болотах… В любом случае, Мамоновым назван остров, уже не жилой, мимо которого мы проплываем. Когда-то здесь была деревня с красивейшей часовней. Часовня сейчас в Малых Корелах.
Первая остановка – деревня Зехново (Зихнова, Зихново, Зехнова). Названа по имени Зеха (или Зиха?), предположительно основателя деревни. Она находится в южной части Кенозера у залива Глухая лахта,в одном из самых живописных заливов Кенозера, уходящем узким плёсом в глубину лесов.Основана не позже XVI века. Это одна из наиболее крупных и древних кенозерских деревень. К середине XIX века в селении насчитывалось шестнадцать дворов.
Деревня, стоящая над маленьким озерком, связанным протокой с основным озером, сохранила свою древнюю планировку. Дома раньше ставили "на полуден": дожидались полудня и первый венец ориентировали по солнцу так, чтобы окна дома смотрели точно на юг.
Чуть в стороне от домов, на склоне высокого холма с еловой рощей, стоит часовня Иоанна БогословаXVIII в. с расписным «небом» (размеры в плане: 6,6 х 6,3 м, высота до конька крыши около 5 м, до крыши звонницы – 7,3 м, с крестом – 9,3 м).
В отличие от церкви, часовня не имеет престола, поэтому в ней нельзя служить литургию. Часовня предназначается для чтения «часов» - псалмов и молитв, приуроченных к определённым часам дня. Часовню может построить любой, имеющий желание и возможность; для этого не требуется разрешение епископа, как для постройки церкви. Кенозерские часовни ставились «по пожеланию местных жителей». И выполняли они не только и не столько религиозную функцию.
Само слово "часовня", происходящее от слова "час", дает возможность предположить, что постройки часовен выполняли функцию солнечных часов, компасов и даже календарей, что особенно важно для Севера с его полярными и белыми ночами, с почти постоянно хмурым небом, когда определение времени и места по солнцу и звёздам в большинстве своем невозможно.
Часовня в деревне Зехнова посвящена Иоанну Богослову, праздник отмечается 9 октября. В этот день прямая, проходящая через одну из куриц кровли и крест часовни, указывает точно на Полярную звезду, а в полночь, если смотреть на часовню с востока, на западе оказывается крест созвездия Орла (символ апостола Иоанна), четыре звезды которого образуют ромб (по этому ромбу поморы и скандинавы определяли положение скрытого за горизонтом солнца). Подробнее здесь: https://archi.ru/files/publications/articles/sob_ken.htm
Поэтому логично предположить, что место выбиралось не случайно. Как правило, часовни сменяли языческие капища, принимая на себя и часть их функций. И, возможно, поэтому официальная церковь неоднократно пыталась избавиться от часовен. Указы Святейшего Синода 1707 и 1722 годов не только запрещали строительство новых часовен, но требовали разобрать все старые. В указе 1734 года снова был подтверждён запрет на строительство новых часовен, правда, о разборе существующих уже не говорилось. А в Кенозерье часовни продолжали строить, сохранять, реставрировать. Вот и польза удаленности от центра.
Правда, борьба за часовни 18 веком не ограничилась. Был ещё и 20 с двумя волнами – атеистической и музейной.
В условиях государственного атеизма местные жители тайно перекрывали прогнившие кровли, сберегали утварь. А потом нашлось удивительное решение.В 1982 году в часовне были проведены ремонтные и консервационные работы, осуществлённые студенческим строительным отрядом «Атеист» под руководством грамотных архитекторов.
Другая волна оказалась страшнее. В семидесятых годах наиболее интересные памятники деревянной архитектуры начали вертолётами вывозить в музей Малые Корелы под Архангельском. Для часовен это означало гибель – их отрывали от того ландшафта, в котором их создали мастера, от людей, которым они служили, от «святых» деревьев, рядом с которыми они простояли столетия; они превращались в мёртвые музейные экспонаты. Жители деревни Зихново сумели спасти от музейщиков часовню Иоанна Богослова: «Уже вертолёт прилетел, стропы спустил, а мы отбили!» Многим часовням не так повезло… Из 65 часовен Кенозерья осталась половина.
Сегодня мы видим часовню такой, много раз отремонтированной и отреставрированной. Что было изначально, что «исправлено» позднее – уже не определить. Паперть окружает бревенчатый сруб с трёх сторон, а широкая нависающая кровля надежно укрывает её от непогоды. Подклет часовни расширяется кверху, придавая ей сходство с ромбом или кораблём… Восьмигранная звонница сделана так, что не закрывает собой главку с крестом. Говорят, что раньше главка крепилась на трогательно тонкой шейке, сейчас её сменил более массивный барабан…
Заметна лёгкая асимметрия в расположении и размерах деталей: разная ширина паперти, её стойки расставлены на разных расстояниях, входные двери и крыльцо не по центру. Так и задумано или…
Мы оккупировали крыльцо в ожидании смотрительницы часовни, которая откроет нам её для осмотра.
А я любуюсь деревьями священной рощи рядом с часовней. Несколько старых разлапистых «заветных» елей. Раньше под их сенью Богом принимались заветы, то есть просьбы (обычно об исцелении).
Год шишечный. Поэтому на елях шишек очень много. И они красные!
Наконец нам открывают часовню. Мы входим в молитвенное помещение с каким-то очень ярким, разнородным и очень уж новым иконостасом.
И я впервые вижу настоящее кенозерское «небо», самое древнее из всех на Кенозере – вторая половина 18 века.
Расписное «небо», каркасное деревянное перекрытие потолка, символизирует небесную сферу со звездами, Солнцем, Луной и царствием Бога. Каркас конструкции «неба» напоминает солнце с расходящимися лучами. Вокруг центрального медальона с изображением Вседержителя — круг, составленный из двенадцати чередующихся шестикрылых серафимов и херувимов, охраняющих Спасителя. Для создания образа «пламенеющего» кольца использована яркая раскраска крыльев красным и синим цветом.
Далее «небо» состоит из двенадцати радиальных граней с изображением евангелистов (на четырех гранях, направленных к углам), композиции «Распятие» (на восточной грани) и семи архангелов: архистратига Михаила, Гавриила (благовестник Божий), Рафаила (врач Божий), Уриила (огонь и свет Божий), Селафиила (молитвенник Божий), Иегудиила (хвала Божия), Варахиила (благословение Божие). Считается, что порядок расположения граней в часовне, скорее всего, был нарушен во время одного из ремонтов часовни, в результате чего движение святых на «небе» направлено к западной стене, а не к восточной, как положено. А может, так и было задумано.
Росписи (левкас, темпера, позолота) сделаны в иконописной технике. Фон и облака многократно подновлялись, но одежды и лики святых сохранились почти нетронутыми.
Расписное «небо» очень низкое, до него можно дотянуться рукой, разглядеть детали, прочесть слова… Но вот целиком сфотографировать мне не удается…
А потом я поднимаюсь на звонницу.
Очень близко вижу главку, обитую городчатым лемехом. Кое-где уже обжился мох.
А с другой стороны – панорама маленькой деревни Зихнова. В ней официально числится всего 12 жителей. Летом поболее – приезжают дачники.
И столько красоты, что насмотреться невозможно.
Пора дальше. Нам обещают показать ещё кое-что интересное.
Идём мимо огородов, журавлей-колодцев, вольготно гуляющих овечек.
Любуемся холмами.
Оказывается, мы идём к священной сосне (священными почитались и отдельно стоящие деревья). В Кенозерье отмечен обычай сажать деревья у дорог по случаю рождения ребёнка: если родится мальчик, сажали ель, и иву – если девочка. Место выбирали нахоженное, где люди больше ходили, чтобы ребёнок здоровел. Особым почитанием пользовались деревья «с проёмом», «воротцами» – большим дуплом, куда путники складывали свои приношения, монетку например. Дерево с дуплом, «куда человеку можно зайти», называли «дуб» (дубом могла быть и сосна). Сквозь такие «дубы» пронимали детей от грыжи, щетинки и прочих младенческих болезней, сопровождали эти манипуляции чтением заговора.
Иногда священным становилось дерево, за которым замечали какие-то чудеса: ворон в его ветвях к непогоде каркает, звериная тропа его кругом обегает, растёт оно быстрее других…
Громадная древняя сосна в деревне Зехново стоит на «росстани» - у просёлочной дороги. Диаметр ствола 110 см, высота 22,4 м, ей 200 лет! Священной сосне приписывают целебные свойства: если прислониться к ней, все хвори уйдут.
Отчего ж не поприжиматься? Являясь живым организмом, деревья имеют свою энергетику, которую люди, безусловно, чувствуют. Потому с древних времён и наделяли деревья духовными и целительными свойствами.
Да и как не поклоняться такой мощи? Прямо благоговейный восторг охватывает.
Непременным спутником священного дерева является родник или ручей, которому также приписываются священные целебные свойства. Отголоски обращения к воде за исцелением есть в сказке «Правда и кривда», записанной А.Н. Афанасьевым. Текст повествует об ослепшем праведнике, который прозрел, омыв лицо и глаза в ручье священной рощи. Сказка про сестрицу Алёнушку, записанная на Кенозерье, продолжает этот смысловой ряд («Вытащили её на бережок, отрезали камень, окунули её, сполоснули в чистой ключевой воде, белым полотном обернули, и стала она ещё краше, чем была...»).
Как правило, вода в таких водоёмах чистая, питьевая. В ручье или реке, протекающей через священную рощу, можно и нужно купаться. Но ловить рыбу нельзя. Да и кипятить такую воду не рекомендуют.
Поразил берестяной ковшик, оставленный на берегу ручья.
Протекает чуть-чуть, но напиться из него было приятно.
Нам пора возвращаться на катер. Делаю это с сожалением, очень уж места тут красивые.
Следующая остановка – на берегу самого большого на Кенозере острова Медвежий (250 га). Мы утыкаемся в песчаный пляж на берегу залива, окаймленного соснами. Нам предстоит продолжить знакомство со священными рощами.
Когда-то на острове были поля. Их границы обозначали валунными грядами. А вдоль камней поляки высадили кусты можжевельника.
Со временем камни вросли в землю и стали почти незаметны, а вот кусты можжевельника выросли до невероятных для Севера размеров. Почти кипарисы.
Идем по ровной можжевеловой аллее и удивляемся.
Никто толком объяснить не может, зачем надо было камнем обкладывать поля, зачем сажать эту можжевеловую аллею. Почему это должны были сделать именно поляки, и откуда они вообще здесь взялись… Лет через сто придумают, конечно. Пока же я наслаждаюсь тем, что это красиво. И можжевеловый дух.
А затем мы идём в святую рощу (а их в парке больше 40). Обычно рощи небольшие, но их сразу заметить можно. Деревья стоят особняком. Вокруг могут быть поля или вырубки, более молодой лес. По традиции, деревья в святых местах не рубили, сучья не ломали, нельзя было заготавливать бересту и вести любую хозяйственную деятельность. Упавшие деревья убирались, но не использовались в хозяйственных целях, а складывались на территории рощи. Говорят, известен только один случай вырубки священной рощи за всё время. По слухам, лесорубам и их семьям это счастья и здоровья не прибавило.
Эта святая роща большая и древняя.
Деревья умирают здесь естественной смертью, если можно так сказать. Что удивительно, ведь рядом деревня. С деревянными постройками и печным отоплением.
Считается, что эти сухостои важны для науки: по их облику можно судить о коренных лесах, существовавших здесь в прошлом, о природных условиях, о взаимоотношениях с человеком.
Даже представить себе трудно, сколько лет на этих местах просуществовали, сменяя друг друга, священные деревья.
«Святые» рощи примиряли язычество и христианство в одной поэтической вере. Рядом с ними всегда часовня или крест.
Рядом с этой рощей – часовня священномученика Власия (1873 год). Она не столько памятник архитектуры, сколько памятник исчезнувшей деревне. Увы, Медвежий остров сейчас тоже необитаемый.
Дома ещё стоят, поля ещё выделяются в ландшафте. Только людей уже нет…
А вот деревья растут, молодые ёлочки и сосенки выпустили свежие лапки. Вот так: возникла роща задолго до людского поселения, до язычников и христиан, и пережила нашествие людей на остров…
Следующая остановка – деревня Семёново (Семёнова). Основная достопримечательность в этом месте – часовня во имя святых мучеников Флора и Лавра (размеры 4,5 х 7,3 м; высота до главки 5 м). Семёновские крестьяне самовольно построили её между 1801 и 1804 годами, не спрашивая на то разрешения Олонецкого архиерея. Построили сами, как умели. Поэтому часовня представляет собой большой прямоугольный амбар, перекрытый двускатной крышей, с двумя симметричными окошками по бокам. И украсили, конечно, по-своему – крыльцо поддерживают стойки своеобразной формы с объемной резьбой и плоские балясины. Карнизы с накладными «сухариками».
Внутри часовни все очень скромно. Плоский, набранный из полуплах крашеный ппотолок расписан изображением солярной (солнечной) розетки.
Но благодаря подписи мастера («1912й года. 21го мая. К. Федоръ. Никифоровъ») мы знаем, кто и когда её ремонтировал. В 1989 году в ходе «реставрационных» работ часовню почти полностью перестроили: крыльцо с запада перенесли на север, открыли некогда обшитую паперть, перекрыли крышу, заменили оклад, установили главу и крест… Осталось ли что от первоначальной?
Главным сокровищем часовни были иконы. Крестьяне составляли трехъярусный иконостас с заворотами на северную и южную стены со времени постройки часовни. Часть икон была написана старообрядческими артелями в начале XIX века, три иконы принадлежали кисти известного онежского иконописца Максимова Павла Григорьева, запрестольные выносные иконы «Николай Угодник» и «Знамение» были созданы предположительно в XVIII веке. Причем иконы составляли единый комплекс, сочетаясь по размеру, цвету, стилю. Видимо, писались на заказ.
По мнению искусствоведов и историков, иконы имели высокую историко-культурную ценность, так как являлись частью последнего единого иконостасного часовенного комплекса на Русском Севере. В конце ХХ века их отреставрировали, закаталогизировали.
Но в июне 2014 года из часовни были похищены 29 икон. Пятеро последних жителей деревни остались без своих святынь… Грустно всё это…
Далее наш путь лежит в деревню Тырышкино. Название деревни связано, видимо, с первыми русскими поселенцами в крае. В заонежских погостах «тарышками» называли в XVI - XVII вв. служилых людей среднего звания и достатка, среди которых были стрельцы и холопы, крестьяне, дьячки, бобыли, ремесленники и писцы. Ими и была, видимо, основана деревня. Тырышкино в конце XIX - начале XX вв. было среднеразвитым селом (14 дворов, 209 жителей). Сейчас в ней, по последней переписи, два человека… Живы ли?
Мы отправляемся на осмотр достопримечательностей. Окружённая рощей часовня(6,6 х 4,8 м; высота 7,5 м.) стоит в стороне от деревенских домов, между просёлочной дорогой и высоким берегом залива. Она посвящена Параскеве Пятнице и построена, вероятно, не позднее конца XVIII века, так как в сороковых годах XIX века в приходе уже никто не помнил времени её постройки.
Бросается в глаза «иногодность» звонницы. Она явно пристроена позже и не отреставрирована. Ещё запомнилось словечко экскурсовода «косящатые» окна. Думала, такого слова в русском языке нет. Оказывается, есть. Это окна с косяками.
Впервые увидели, что часовни когда-то были цветными. Красноватой «черлядью» выделены подзоры, карнизы, стойки и перила ограждения звонницы. Ярко-синей краской – обрамления окон и дверей. Фасады бело-голубые.
Здесь, в этой часовне, тоже «небо» (дерево, левкас, темпера, масло). Оно расположено выше, до него почти 3 метра.Стены в интерьере вытесаны под него «в круглый угол».
8-гранное «небо» с изображением архангелов и евангелистов создавал мастер Стефан (Степан) Никитин Кознов (кон. XVIII века – после 1831 г.), крестьянин князя Б.А. Лобанова-Ростовского из «деревни Сергеевой Воздвиженской вотчины Вязниковского уезда» Владимирской губернии. Кознов много лет активно работал на Русском Севере. Архангельская духовная консистория неоднократно отмечала, что «он в своем деле довольно искусен», пишет иконы «добрым мастерством по угожетству» и «лучшим искусством на масляном грунте». Кознов писал иконы «греческим письмом», что, с точки зрения официальной церкви, означало искусную и грамотную живопись, соединяющую правила академического письма с византийской иконографией.
Святые изображены на «небе» попарно. Однако есть ряд особенностей, которые отличают эту роспись. Каждому серафиму приданы индивидуальные черты лица. Архангел Селафиил и евангелист Матфей изображены на «небе» дважды (но не одинаково), видимо, для соблюдения парного числа персонажей на гранях.
Изображен на «небе» и неведомый миру архангел Стихиил.
Считается, автор имел в виду малоизвестного неканонического архангела Сихаила, который почитался в Древнем Новгороде и упоминался в берестяных грамотах как победитель двенадцати лихорадок. Однако в руках у него кадило, а с таким атрибутом архангелов не изображали.
Но считать странное изображение ошибкой автора стало традицией. Мол, неграмотный, вон как имена написал: «Егудиил», «Серафиил». А сокращает как? «С АПО I ЕВА ЛУКА» - не сразу и поймешь, что это означает «святой апостол и евангелист Лука». Имя евангелиста Марка написано как «Марко»…
Облака, на которых стоят святые, выглядят как массивный бесформенный постамент или языческий поклонный камень, даже поросший травой.
Для сравнения – кенозерский Николин камень с невысыхающей лужицей (фото из Интернета).
Мне не кажется это ошибкой или показателем плохой работы автора росписи. Потому что облако под Господом Саваофом выглядит по-другому. И над головами Богородицы и Магдалины (мне одной кажется, что она беременная?) облака вполне реалистичные, кенозерские. Ещё одна интересная деталь – по сторонам креста солнце серо-коричневое и луна красная одного размера и с лицами.
Интересно, что лев, символ Марка, изображен с человеческим лицом зеленоватого оттенка, символ святого Луки – телец – больше похож на мультяшную корову. Считается, что это «черты наивного реализма».
Мне показалось, что «небо» в этой часовне таит в себе какой-то непростой авторский замысел. И все «ошибки» неслучайны. Вот только, боюсь, скоро «реставраторы» всё исправят.
Не повезло часовне и с иконостасом. Видимо, тоже не уберегли. Одни рамы остались.
Есть в Тырышкино ещё одна часовня. Она укрылась в лесу от посторонних глаз. Не сразу и заметишь, а и заметишь – не сразу поймешь, что это часовня Успения Пресвятой Богородицы. Построена она была где-то между 1750 и 1800 годами. Это небольшой срубик высотой примерно в десять венцов, перекрытый двухскатной крышей.Часовня настолько мала, что ширина её торцовой части равна ширине двери.Часовни такого типа называют "крёст".
На крыше закреплен крест. Окон в часовне нет. Молились в ней как-то так (фото из Интернета)
Понятно, что такое уединённое место неспроста. Тут ничто не отвлекает от молитвы. Будь один на один с Богом. Зачем такие часовни ставили? Единого ответа нет, но есть множество предположений. Одни считают, что служили защитой от нечистой силы, другие – что ставились на месте языческих капищ с целью христианизации, третьи – что сюда уходили молиться староверы, не приемлющие троеперстия, четвертые – что здесь молились рыбаки об улове. Озеро-то вон оно, сквозь веточки просвечивает. Но все согласны в том, что часовни всегда устанавливаются на границе, отделяющей этот мир от иного, а потому охраняют и защищают.
А рядом из старого елового пня растёт берёзка. Тоже граница…
Мы возвращаемся в Вершинино. «Заря» утыкается в уже знакомый берег.
Нам предстоит ещё осмотреть экспозицию музейных фондов в бывшем рухлядном амбаре. Тут множество вещей старого крестьянского быта.
Правда, не все экспонаты в хорошем состоянии. Но представление о прежней жизни дают.
Я с интересом всё разглядываю, мне нравятся эти ковши, угольные утюги разных модификаций.
Умиляет плетёная детская колясочка.
Расписные межкомнатные двери
И даже целая комната крестьянской избы (с чудовищной тряпичной бабой).
Думаю, со временем это превратится в отличный музей.
Мы покидаем Кенозерье. На обратном пути я осмысливаю увиденное. Теперь я точно знаю, что Кенозерье сказочно красиво. И хотелось бы, чтобы у этой сказки был хороший конец. Быть может, «раскрутится» Кенозерский национальный парк, привлечёт широкий туристический поток, потекут деньги рекой, вернутся люди, оживут деревни, зазвонят колокола на звонницах часовен…
Пусть всё так и будет. Исполни мое желание, красная шишечка святой рощи!
