Шипка — одно из наиболее значимых мест в истории и Болгарии, и России. Здесь произошли тяжелейшие события русско-турецкой войны 1877 – 1878 годов. Болгары не забыли…
Каждый август здесь проводится историческая реконструкция событий 1877 года и панихида по погибшим русским воинам и болгарским ополченцам, где поминается и российский император Александр II: «Блаженопочиналия наш освободител император Александър Николаевич и всички воини, паднали на бойното поле за вярата и освобождението на нашето отечество, да помене Господ Бог в царството си».
Надо бы помнить и нам… Но у России слишком много солдат. Где уж упомнить тех, кто сражался за Болгарию… Спасибо Акунину, напомнил «Турецким гамбитом», что что-то такое где-то было…
Легендарный перевал Шипка в болгарских Балканах. Он делит страну на две части – Северную и Забалканскую. Связь между ними поддерживается через несколько перевалов, из которых самым удобным считается Шипкинский. «Ворота в Османскую империю». Важный стратегический объект.
Н.Д. Дмитриев-Оренбургский. Генерал М. Д. Скобелев на коне, 1883.
Можно его считать местом славы русского оружия, заставившим просиять имена русских военачальников Гурко, Скобелева, Столетова, Радецкого… Можно относиться к нему как к символу славянского братства, где за свободу Болгарии полегло немало русских солдат. Для меня же это место скорби, горького упрека России, не жалевшей своих безропотных героев. А ведь без стойкости русского солдата исход войны мог бы быть иным.
В ходе русско-турецкой войны 1877-1878 годов русским войскам удалось закрепиться на горе Шипка, взяв под контроль переход и открыв себе путь в самое сердце турецких войск. Шесть тысяч русских солдат и болгарских ополченцев при 27 орудиях на плохо укреплённых и простреливаемых со всех сторон позициях оказались лицом к лицу с 30-тысячной армией Сулейман-паши, превосходившей обороняющихся в артиллерии почти вдвое.
Интенданты (снабженцы) подвели русских солдат сразу. В августе 1877 года агенты товарищества «Горвиц, Грегер, Коган и Ко», занимавшегося поставками в армию, бежали с перевала при первых слухах о приближении турок. В результате солдаты не получали горячей пищи, довольствуясь сухарями. Быстро подошли к концу и перевязочные средства, приходилось экономить и патроны. Однако самым главным дефицитом была вода – стояла сорокаградусная жара, а воду из горных источников можно было брать только по ночам с большим риском для жизни – они были под прицелом турецких снайперов.
Большую помощь русским войскам оказали местные жители. Они по собственной инициативе и безвозмездно (это устраивало командование) выносили с поля боя раненых, доставляли на позицию воду, продовольствие. В кувшинах и бочках на ослах и мулах по крутым горным дорогам они доставляли ежедневно более 6000 ведер воды. Месть со стороны турок не заставила себя ждать – по болгарским сведениям, только в Ески-Загре османы убили 20 000 мирных жителей за поддержку русских.
А. Н. Попов. Защита «Орлиного гнезда» орловцами и брянцами 12 августа 1877 года.
Но измученные жарой и голодом русские войска сражались как герои. Они бились до последнего. Когда кончились патроны – камнями. Когда и камней не осталось, сражались телами убитых товарищей («и мертвые послужили живым»). Шипкинский перевал отстояли. В шестидневном бою на Шипке потери русских составили до 3350 человек, в том числе 2 генерала (Драгомиров ранен, Дерожинский убит) и 108 офицеров; турки потеряли в два раза больше. Но никаких значительных результатов бой этот не имел; обе стороны остались на своих позициях.
А потом русским, окруженным неприятелем с трех сторон, пришлось задержаться на Шипке на долгих 5 месяцев. Без запасов провизии. В летнем обмундировании. Местные предупреждали о невозможности зимовки на перевале. Но не сдавать же позиции!
Бои затихли, перейдя в вялую перестрелку, и стороны занялись укреплением оборонительных сооружений. История сохранила рассказ о тех днях унтер-офицера Федора Миняйлы: «Там было нам пленение вавилонское; там сидели мы и вздыхали по отечестве своём; там плакали мы, пели и вспоминали о дорогой каждому родине…»
С наступлением осени положение русской армии резко ухудшилось. Дороги размыло, глина превратилась в месиво, выкопанные землянки были постоянно полны воды. Пошли дожди с сильнейшими ветрами, которыми порой сносило с обрыва часовых. Первые морозы ударили рано, уже 26 сентября появились первые случаи обморожения.
В подвозе продовольствия и фуража были перебои. Обыкновенно пищу привозили в котлах, установленных на передках провиантских телег. Пища остывала, а то и полностью замерзала. Со временем прекратилась всякая доставка пищи. Праздником был день, когда присылали запас сухарей, крупы и спирта.
Командиры заказывали тёплые вещи для солдат, но интендантские службы работали из рук вон плохо. Зимнее обмундирование на Шипку поступало в недостаточном количестве и отвратительного качества или детского размера. А необходимые солдатам валенки и полушубки прибыли только весной, когда необходимость в них отпала.
С середины ноября начались лютые морозы и частые снежные бураны, число заболевших и обмороженных в некоторые дни доходило до 400 человек. К декабрю мороз в горах достиг такой силы, что застывшие башлыки отламывались кусками, а в винтовках застывало масло.
Во многом были виноваты «отцы-командиры». Командир дивизии генерал К. И. Гершельман требовал, чтобы его бойцы выгляди «щегольски», как в мирное время. Солдаты его дивизии прибыли на Шипку, одетые во франтоватые мундиры и тонкие лаковые сапоги. Но когда началась тяжелая осенне-зимняя пора, «гвардейцы» вызывали всеобщую жалость. Офицеры запрещали им кутаться, башлыки позволяли надевать только во время караулов, обертываться в дополнительную одежду, укутывать ноги считалось преступлением, собираться у кухонь запрещалось. На позициях, занятых «гвардейцами», случались настоящие трагедии, когда солдаты замерзали насмерть и разводящий унтер-офицер «сменял» только трупы. В. И. Немирович-Данченко, бывший военным корреспондентом, писал: «В соборе Габрово… лежали ряды солдат 24-й дивизии. Это были замёрзнувшие мученики Шипки… Замёрзнувшие потому, что о них никто не думал, потому что их жизнь никому не была дорога. Шаркунам, фразерам, карьеристам не было дела до этих сотен наших… тружеников».
Среди свидетелей тех событий нельзя не назвать «солдата с кистью» - художника Василия Верещагина. В июне 1877 года получил тяжёлое ранение, едва не скончался в госпитале, но отказался от отправки в тыл. Не дождавшись полного выздоровления, уже осенью 1877 года отбыл в Плевну, где стал участником третьего штурма Плевны. В зимние месяцы вместе с отрядом Скобелева Верещагин совершил переход через Балканы и участвовал в решающем бою на Шипке у деревни Шейново. В конце войны был представлен к «Золотой шпаге», но от награды отказался, поскольку «слишком много видел в те дни и перечувствовал для того, чтобы по достоинству оценить всю "мишуру" славы человеческой». Его пронзительные картины о молчаливом героизме русских воинов потрясают. Как этот триптих «На Шипке всё спокойно», изображающий трагическую гибель русского солдата.
В. Верещагин. На Шипке все спокойно. Источник – veresh.ru
Никогда не могла смотреть на эти картины спокойно. Особенно на вторую. Когда солдат ещё жив. Но вокруг него уже тень смерти. Бессилие такое. И стыд. Что вот я вижу – а помочь не могу, как будто я соучастница этого убийства по равнодушию.
Название для своей картины художник взял из официальных донесений русского пехотного генерала Федора Федоровича Радецкого, который командовал Южным отрядом, охранявшим перевал Шипка. Храбрый и добродушный генерал имел губительное пристрастие к картам, а положением солдат интересовался мало. Занятый с утра до вечера игрой в винт, он, находясь всего лишь в пяти километрах от переднего края обороны, не мог выбрать время для посещения землянок и траншей, в которых гибли от турецких пуль, голода и мороза, по его образному выражению, «святые серые скотинки». Он с печалью в глазах выслушивал донесения офицеров, но, не желая портить отношения с главнокомандующим, регулярно сообщал ему о том, что «на Шипке всё спокойно».
В. В. Верещагин. Пикет на Балканах
Источник – veresh.ru
За период с 5 сентября по 24 декабря 1877 года в шипкинском отряде боевые потери составили около 700 человек убитых и раненых, а замёрзших и заболевших — 9,5 тысяч.
Возможно, потери от шипкинского сидения были бы ещё больше, но 28 ноября пала Плевна. Решение главнокомандующего предпринять форсирование заснеженных Балканских гор зимой (видимо, переход Суворова через Альпы вспомнился) стало неожиданностью даже для многих военачальников русской армии.
В. В. Верещагин. Скобелев в сражении при Шипке-Шейново, 1879 год
Источник – gkaf.narod.ru
Переход через Балканы (пришлось в 20-градусный мороз карабкаться по узким горным тропинкам по пояс в снегу, порой ползти по обледеневшим камням, а то и просто ждать сапёров, потому как турки тропы минировали) был сопряжен с большим риском. Однако русские сумели преодолеть заснеженные кручи. Поставленная задача была решена. Правда, несогласованность действий колонн Святополк-Мирского, Скобелева и Радецкого привела к большим потерям. У турок они составили убитыми и ранеными 1000 человек. Русские потеряли около 5000.
Верещагин. Шипка. Источник – veresh.ru
Но Шипкинская эпопея привела русскую армию к стенам Константинополя. Могущественная турецкая армия была повержена. В честь победы приказали устроить парад, однако вид полков, участвовавших в боях, был настолько плачевным, что их пришлось отвести назад, за спины молодых, бравых, не нюхавших пороху солдат. Среди героев Шипки ходила присказка: «На парад назади, а как дело – впереди».
Суздальский полк в авангарде действующей армии на форсированном марше к Адрианополю в кампании 1877—1878 годов. Источник - litresp.ru
У Шипкинской эпопеи печальный эпилог. Дипломатические игры привели к тому, что победа России в войне была значительно обесценена. Болгария не получила полной независимости — её государственность была восстановлена в виде княжества, находящегося в вассальной зависимости от Османской империи. Только в 1908 году Болгария стала полностью независимой.
Но Россия отблагодарила своих героев: Н.Г. Столетов за отличие в сражениях при освобождении Болгарии был награждён орденами Святого Георгия IV степени, Святого Владимира II степени и Святой Анны I степени — оба с мечами. (В 1954 г. по решению болгарской коммунистической партии пик святого Николая на горе Шипка был переименован в Столетов в его честь). Скобелев после войны стал очень знаменит, он был пожалован золотой шпагой с бриллиантами с надписью «За переход через Балканы». Радецкий произведён в генералы от инфантерии и награждён орденом св. Георгия 2-й степени и золотой шпагой с бриллиантами с надписью: «За оборону Шипки с 9-го но 14-е августа 1877 года». Да ни один генерал без ордена не остался. О солдатах не вспоминали.
Для сравнения: командующий группировкой османских войск, державших Шипкинский перевал с другой стороны, генерал Сулейман-паша отдан под суд «за неумелые действия на Шипкинском перевале» и приговорён к лишению чинов, наград и 15 годам заключения в крепости (при том что у турок потери были только боевые, от морозов и голода турки не погибали).
Верещагин. Павший солдат. Источник – veresh.ru
А русские солдаты навсегда остались в болгарской земле. Как вам спится, солдатики, на чужбине?
***
Поездка из Несебра на Шипку с русскоговорящим гидом организовывалась один раз в неделю. Мы решили съездить. В экскурсионных буклетах сообщалось:
«Парк-музей «Шипка» - уникальный архитектурно-исторический памятник, который сочетает в себе красоту горных ландшафтов и самые главные для болгарского народа исторические события. Он представляет собой комплекс из 26 памятников, восстановленных позиций (батареи, землянки, орудия и обелиски братских могил) на площади в 120 гектаров в восточной части горы Шипка. Центральным объектом является памятник Свободы на вершине Шипка (Столетов, Св. Николай), на высоте 1523 метра над уровнем моря. Музей включен в список 100 национальных туристических объектов Болгарского туристического союза». Рекомендовалось захватить тёплую одежду и плащи, так как погода в горах неустойчивая.
Выезд был ранний.
Путь очень длинный, но живописный. Мрачный лес с двух сторон подступает к дороге. Солнце осталось где-то позади. Начал накрапывать дождик.
Первая остановка – русский храм у подножия горы. Храм-памятник Рождества Христова (храм создан для молитвенного поминовения воинов-освободителей, поэтому он получил наименование «храма-памятника»). Его ещё называют Шипкинский монастырь.
На территории Болгарии свыше 450 памятников, посвященных русским освободителям (так болгары называют всех участников русско-турецкой войны 1877—1878 годов), но этот считается самым красивым и впечатляющим.
Он построен на месте, где в августе-декабре 1877 г. стояла «стальная дивизия», шли бои. Теперь здесь просто нереально тихо. Слышно, как шелестит листва, скатываются с роз дождинки, поют птички. Даже наши туристы притихли.
Идея основания храма и монастыря принадлежит видному российскому дипломату графу Игнатьеву и Ольге Скобелевой - начальнице лазаретов во время войны 1877 - 1878 годов и матери героя Шипкинской эпопеи генерала Скобелева (она не дожила до воплощения своей мечты, в 1880 году её убили).
Средства на строительство были собраны русским народом, а жители болгарского села (сейчас это город) Шипка подарили надел земли.
Строительство было начато в 1885 году и завершено в 1902 г., когда и был расписан главный храм обители. Комплекс храма-памятника состоял из церкви, монастырского корпуса, гостиницы для паломников, приюта и духовной семинарии (она так и не открылась по церковно-политическим причинам). На открытии храма, приуроченном к 25-й годовщине Шипкинской эпопеи, присутствовали герои Столетов, Драгомиров, имперская делегация.
Храм имел статус монастыря и подчинялся непосредственно Российскому Святейшему Синоду, причт присылали из Троице-Сергиевой Лавры. Службы в нем прерывались только в 1915-1920 годах, продолжаются они и сейчас. Только принадлежит храм и монастырь уже Болгарской православной церкви.
Храм крестокупольный, с квадратным наосом и тремя апсидами. Архитектор А.Томишко использовал мотивы ярославской школы церковной архитектуры XVII века.
Главный вход оформлен в трех арках, над которыми возвышается красивейшая колокольня высотой 53,5 метра. (О, как тяжело мне далась эта фотография).
На ней 17 колоколов, отлитых в России. На их производство российское военное ведомство выделило около 30 тонн стреляных гильз. Самый большой весит 1634 кг и является личным подарком императора Николая II.
У входа – табличка. Своеобразная связь поколений.
На стенах храма и в галереях снаружи установлены 34 мраморные плиты с именами погибших русских офицеров и болгарских ополченцев, павших при обороне Шипки и в боях у городов Казанлык и Стара Загора.
Внутренняя роспись храма произведена в 1959 году при Патриархе Алексии I на средства Московской Патриархии художником Н. Е. Ростовцевым с коллективом художников. Скорее всего, роспись подновлялась и был произведён ремонт. Потому что храм выглядит новым, ухоженным. В нём много света, золотого блеска, очень яркие росписи стен.
Красивый золотой иконостас.
Высокие своды.
В храме тихо и благостно. Но к церковной лавке сразу выстроилась большая очередь. Поэтому мы отправились в крипту – подземное помещение под алтарной частью храма, служащее для погребения или выставления для почитания мощей святых и мучеников. Кстати, Марии не понравилось слово, она предпочитала «подвал». Мне же казалось, что «крипта» звучит более уважительно по отношению к захороненным безымянным солдатам.
Останки героев покоятся в саркофагах. Над ними 17 плит с высеченными наименованиями полков.
Вот где спят елецкие, орловские, брянские солдаты. Как-то неловко стало. Знала бы, что тут могилы, цветочек хоть захватила бы… А то так сиротливо сереют эти плиты с искусственными розочками.
На стене крипты есть информация о храме, его истории.
Болгары очень трепетно относятся к памяти о 1877 годе. Поражает чистота и красота. Территория вокруг очень ухоженная, много цветов, ровненькие аллеи.
Недалеко от храма находится Русское кладбище генералов, офицеров и солдат Русской Императорской армии, оказавшихся после 1917 года в Болгарии и проживавших в «приюте Российского Общества Красного Креста для увечных и престарелых воинов при Шипкинском монастыре». Кладбище возникло в начале 1920-х годов. К началу 2010-х пришло в запустение и практически полностью слилось с горным лесом. В 2014 году рядом с храмом был открыт мраморный мемориальный знак в память о всех погребённых на Русском кладбище в 1920—1970-х годах, а территория кладбища была очищена волонтерами и стала доступной для посещения.
От храма путь лежит к местам боев. В наши дни по Шипкинскому перевалу проходит извилистая трасса Е-85, над которой возвышается памятник. Именно здесь разворачивались кровавые бои за Шипку.
Памятник Свободе на Шипкинском перевале.
Источник – bolgarians.ru
Нас высадили из автобуса в густой туман и дождь. Часть туристов сразу же залезла обратно, отказавшись от экскурсии. Часть отправилась с гидом искать микроавтобус, который доставит их к подножию памятника. А я оказалась в малой группе из 4 человек, которые пожелали подняться пешком. На нас посмотрели с сочувствием и указали направление – к стенду, а там по лестнице.
Нам предстояло пройти 840 старых ступеней и ещё 300, достроенных по случаю 100-летия Шипкинской эпопеи. Впереди меня уверенно шагал Зелёный плащ. Меня это успокаивало. Не одна всё-таки.
Но он шагал через две-три ступеньки, поэтому быстро пошёл вперед и вскоре скрылся в тумане. Я сначала решила не спешить. Путь неблизкий, как бы дыхание не сбить.
Поэтому меня вскоре обогнали и оставшиеся два смельчака. Я все ещё не спешила, разглядывала обочины с вековыми деревьями. Впрочем, недолго.
Постепенно дождь усилился и поднялся ветер. Мне казалось, что деревья должны от него защищать, но не тут-то было. Дождь сильно хлестал по лицу и по ногам, ветер рвал дождевик (реально, на ленточки) с хлопаньем и завыванием, по спине и рукам заструилась ледяная дождевая вода. Я пошла быстрее, не глядя уже, куда ставлю ногу. Поэтому чаще всего вставала в лужи. Ноги и рука с фотоаппаратом горели от холода, пантолеты чавкали, глаз не поднять – струи дождя только и ждут этого.
И не понять – сколько прошла и сколько ещё осталось. И вверху и внизу всё в плотном тумане. Попутчиков не видно и не слышно. Считала ступеньки, да сбилась. Сначала я себя подбадривала тем, что я хотела – и пошла, это мой выбор. Не я первая иду на Шипку. Ступеньки удобные, широкие. Через каждые 5-7 ступеней площадка.
А потом меня охватил страх: вот оступлюсь, скачусь и навсегда останусь тут, на горе славы русского оружия. Кто меня искать будет в такую погоду?! Несколько раз мне казалось, что в тумане впереди что-то темнеет. Может, уже вершина? Но я всё шлёпала и шлёпала. Мечтая о тёплом одеяле и фронтовых ста граммах для сугреву.
Потом в тумане в отдалении проступила башня, знакомая по множеству фотографий. И площадка. На ней ветер стал ещё сильнее.
Такие же насквозь промёрзшие бедолаги пытались фотографироваться на фоне барельефов. Увидев первый барельеф – изображение продрогших защитников Шипки, я устыдилась. Летом, в июне, во время дождика я, дитя Севера, замерзла до костей. А каково тут было зимой?
Потом уже я узнала, что в тот день температура в городе Шипка была +14 градусов и ветер 8 м/с. Данных по самой горе не нашла. Наверное, ещё минус пять градусов и плюс метр в секунду. Да, непростые они, Балканы.
Второй барельеф запечатлел помощь местных жителей бойцам. Одна женщина несёт воду, другая перевязывает раненого (или делится одеждой с замерзающим?)
Третий барельеф оживляет эпизод сражения, когда закончились патроны.
Ещё один – болгарский лев, разорвавший оковы. Отмечаю краем сознания, что кое-где выбитые плитки, отколотые углы… Даже камни погоду не выдерживают.
Проникновенные слова. О болгаро-русском славянском братстве, скреплённом огнём и гранитом.
Дорога упиралась в следующую лестницу. Я взглянула – и обрадовалась. Впереди шёл Зелёный плащ и остальные. Нагнала я всех наших (с мальчонки плащ, наверное, сдуло). Но к этому времени у меня от холода свело лицо и застучали зубы. Впервые в жизни. Я их пытаюсь сжать, но лишь чуть ослаблю – дробь возобновляется.
Башня постепенно проступает из тумана. Я и не думала, что она такая массивная и высокая – 32 метра.
К ней ещё ведут ступени. Я уже собралась внутрь, как сквозь отчаянный шелест дождевика услышала крик. Мне махали руками гид и Мария. Оказывается, сначала надо было в кинолекционный зал – небольшое строение рядом с башней.
Нам показали замечательный документальный фильм про Шипку. Динамичный, яркий, интересный. С фактами, иллюстрациями, документами. Кроме того, в фильме мы увидели всё, что сегодня закрыто туманом, - потрясающую панораму, открывающуюся с вершины башни.
После фильма гид между делом спросил, не желаем ли мы посетить башню-монумент. Мы с Зелёным плащом изъявили желание. На нас опять все поглядели с сочувствием, правда, смешанным с раздражением. Все замерзли и хотели в тёплый автобус как можно быстрее. А мы хотели в башню. «Ну, давайте по-быстрому, у вас 15 минут, и в автобус».
С ума сойти! 15 минут на 7 этажей! По две минуты на этаж, плюс лестницы! И мы побежали. Я ещё по пути решила, что буду всё фотографировать, а потом уже рассмотрю, проникнусь. Но музей оказался слишком интересным. Поэтому первым этажам внимания всё равно досталось больше.
Итак, памятник Свободы. Он построен на народные пожертвования. Внешне монумент похож на средневековую башню или квадратную шахматную ладью. По обеим сторонам – гаубицы, участницы боев.
Здание кажется ещё выше и монументальнее, потому что к входу ведут высокие крутые ступени.
Над входом в башню расположен символ страны – бронзовый гигантский лев длиной 8 метров и высотой 4 метра. На остальных трёх стенах здания надписи Шипка, Шейново и Стара-Загора – места основных сражений.
Открываем массивную тяжёлую дверь со львом и попадаем на первый этаж.
Ниже – в крипте – мемориальное захоронение.
Мраморный саркофаг
стерегут лежащие львы.
В вечном карауле застыли фигуры русского солдата и болгарского ополченца.
Напротив - фигура женщины с мечом. Либо богиня победы Ника, либо аллегория освобожденной Болгарии.
Всё очень строго и торжественно выглядит.
Оттуда опять на первый этаж знакомиться с историко-мемориальной экспозицией. Кроме входа и вывески,
здесь располагаются два орудия. Это митральезы, или картечницы Гатлинга на лафете. Обе изготовлены в Санкт-Петербурге на заводе Людвига Нобеля в 1871 году. Модели Гатлинга-Горлова и Гатлинга-Барановского, обе под патрон Бердана 10.67 мм. Одна тяжелая 10-ствольная, другая лёгкая 6-ствольная. Скорострельность 400-600 выстрелов в минуту. По тем временам – передовое оружие.
На втором этаже – возвышенное обращение к болгарам.
Здесь же находится копия святыни – Самарского знамени.
История знамени началась в 1876 году. Болгарский народ, находившийся под турецким игом 500 лет, восстал. Россия сразу выступила в поддержку братьев-славян. Сбор пожертвований в их пользу принял всенародный характер. В Самаре было собрано 12 тысяч рублей денег, 200 пар сапог, 1500 бышлыков, 200 шинелей, 216 полушубков, много продуктов. Самарцы не ограничились материальной помощью, на Балканы ушел отряд добровольцев в количестве 40 человек. Патриотическое желание жителей Самары помочь «особым образом» выразила жена гласного Самарской Думы Варвара Васильевна Алабина. Она посоветовала мужу подарить восставшим боевое знамя — ведь пятьсот лет у болгар не было ни своего государства, ни государственных символов. Эту идею сразу поддержали Самарский губернатор и гласные (депутаты) городской Думы. В создании знамени принял участие санкт-петербургский художник Николай Симаков. Вышивали его монахини Иверского женского монастыря. Все затраты по изготовлению знамени, составившие 320 рублей 50 копеек, взяла на себя городская управа.
Знамя представляет собой широкое квадратной кройки шёлковое полотнище из трёх горизонтальных полос: пунцовой, белой и синей (знамя Самарской губернии), с такими же лентами. Посредине знамени с обеих сторон четырехконечный крест, вышитый по чёрному фону золотыми арабесками, на одной стороне — изображение славянских просветителей Кирилла и Мефодия, на другой образ иконы Иверской Божией Матери. Древко было выполнено из ясеня и увенчано копьевидным навершием из серебра, покрытого золотом. На позолоченной скобе надпись: «Болгарскому народу г. Самара 1876 год».
Рядом со знаменем картина, изображающая смерть подполковника Калитина и бой вокруг Самарского знамени. Говорят, что Сулейман-паша был взбешён появлением у болгарских ополченцев знамени и послал отряд, чтобы его уничтожить. И туркам это почти удалось. Только в рукопашной схватке удалось отстоять знамя.
На стенах парадные портреты генералов Гурко и Столетова. И других.
Далее идут экспозиции, на которых представлены реальные вещи с мест боев.
Снаряды 3,4,9,24-фунтовых орудий.
Личные вещи. Эта витрина у меня вызвала болезненный трепет в душе. Нательные кресты. Личные иконки. Стреляные гильзы. Пуговицы. Бритвы. Штыки. Пробитые котелки. Часы. Незаменимый топор. Хочется прочесть – надписи на болгарском, русском, английском, немецком и французском языках. Но время поджимает.
Бинокль с чехлом, горн… Как-то сразу вспомнилось, что в битве под Шейново «белый генерал» Скобелев шёл в атаку под музыку (зачем? пижонство какое-то). Треть музыкантов Скобелева пало в этой атаке – единственный пример столь высоких потерь в составе полковых оркестров.
Награды Петра Тимофеевича Редькина, командира 4-й дружины болгарского ополчения (за храбрость в боях он был представлен досрочно к следующему чину). В том числе и подлинник свидетельства о награждении его знаками отличия Болгарского княжества и сами эти награды.
Винтовки и сабли.
Офицерский мундир
Пистолеты и ножи.
Зал, посвящённый страшной зиме 1877 года, которая «воевала» против наших.
Здесь в основном репродукции картин и рисунки.
Отдельная экспозиция рассказывает о болгарском освободительном движении. В 12 километрах от Шипки находится вершина Бузлуджа, где за несколько лет до Шипкинской эпопеи турки жестоко подавили восстание болгар под руководством Хаджи Димитра и Стефана Караджи. Это событие всколыхнуло всю Россию, и под давлением общественного мнения император объявил войну Османской империи. Тут портреты, награды и даже родословное древо народных героев.
Награды и личные вещи болгарских патриотов.
А также знамя восставших «за веру и независимость».
А между тем лестницы становятся всё уже.
Я подбираюсь к смотровой площадке.
Глупо, да. Что я там собираюсь увидеть? Великолепную панораму Балкан? Восстановленные батареи, окопы, позиции, оружие, братские могилы? Там дождь и туман. Но всё-таки лезу. После довольно тёплого помещения музея первое ощущение – холод. И ветер. А потом зрелище, достойное фантастического фильма. Белый, холодный, плотный туман. В нём тонут еле различимые ограждения. И за ним – ничего. Плотная, осязаемая пустота. Мозг отказывается понимать. Как так-то? Я на башне. Я должна видеть землю, если снизу видела башню. А земли просто нет. Остров смотровой площадки в белом пространстве, одинаковом и сверху, и снизу, и со всех сторон. Голова начинает кружиться. Я поспешно ретируюсь вниз.
Я опаздываю. Поэтому почти бегу по лестнице. Глазами ещё раз окидываю все этажи – вдруг ещё что интересное попадётся.
Наши уже оккупировали микроавтобус, чтобы всем вместе спуститься. Я с ними. Пешком уже не пойду, хватит романтики на сегодня. Все решают вопрос, ждать ли Зелёного плаща. Кто-то с ехидцей замечает, что ему ведь захочется пешком спуститься, раз он подняться захотел. Это камень и в мой огород. Возражать и негодовать не хочется.
Я ещё раз оглядываю башню Свободы, пушки, туман.
Хорошо вам тут, солдаты русские. Болгарская земля позаботилась о вас, как родная мать. Чисто, светло, красиво на местах ваших боев, вашей гибели. Все похоронены. Вас не забыли. Вами гордятся. Родина бы вам такого не дала…
|
|