В июне в Сольвычегодске тополиный снег. Столько пуха я никогда не видела.
Он бежит по улице впереди нас, сбивается в пуховые сугробы на обочинах.
Мы идём знакомой дорогой к храму на берегу.
Сразу за храмом берег, засыпанный щебнем. Это результат тяжелой берегоукрепительной работы, сражения со строптивой Вычегдой, чтобы защитить берег от размывания.
Вокруг храмовой ограды гуляет старушка. Погода, прямо скажем, не прогулочная, ветер холодный и сильный, хмуро. А у неё, оказывается, моцион: каждый день в любую погоду по два часа гуляет. Пошли рядом, завязался разговор. Она простодушно рассказывает о своей жизни, жалуется на недуги, вспоминает своё пионерское детство... Раньше было двенадцать церквей в городе (а в семнадцатом веке 18), теперь три остались: вот этот музей, одна - гараж, там, повыше чуть, и одна действующая, службы там идут. Разрушили, а как же. Религия - она ж опиум для народа. Куда столько? В тридцатом году все и убрали… О городе рассказать? Да чего ж о нём рассказывать? Вот он, Сольвычегодск, смотрите сами...
Она права. Лучше всё самим посмотреть да ногами измерить. Городок маленький (2,5 тыс жителей), всё на виду.
От храма вниз по течению домов практически нет. Лес подступает к самой воде. По подмытым Вычегдой обрывистым берегам ярусами цепляются ели. Корни изо всех сил держатся за песчаную почву...
Но в этой величественности природы нет гармонии: вдоль всего берега остались следы пикников со всеми вытекающими из этого последствиями. Бич наш - повсеместная свалка...
По берегам то тут, то там встречаются рыбаки, вылавливающие довольно приличную рыбу. Но никто не купается. Вода в Вычегде ледяная, не прогревается. Купаются в прудах, озерках, которых в окрестностях города немало.
С другой стороны храма что-то среднее между прудом и лужей. Оказывается, это озеро Жемчужное.
В прежние времена здесь добывали жемчуг. Теперь по поверхности плавает мусор. По берегам гуляет скот...
А вот и третий храм. Он тоже уникальный. Но при виде его сжимается сердце от боли по утрачиваемой, разрушаемой временем и людьми красоте…
Зеркальный крест Спасообыденной (её ещё называют Скорообетной) церкви видно и от Благовещенского храма, и от Введенского (раньше так было принято церкви ставить, чтобы из любой точки города человек четыре церкви видел). В красивом месте стоит церковь, на берегу Вычегды.
История церкви непростая, вечная стройка. Впервые деревянный храм с таким названием возник здесь ещё в 1571 году. Он был «обыденный», т. е. сооружен в один день 16 августа «градскими и уездными людьми» по обету для избавления от мора. В 1634 году храм перенесли на нынешнее, более высокое место, поскольку Вычегда сильно размывала берега; в 1654 году деревянное здание построили заново.
Потом было множество перестроек и реконструкций. Только в 1899 году церковь приобрела законченный вид. Алтарь верхней церкви был освящён во имя Спаса Нерукотворного, нижней – во имя Происхождения Честных Древ Животворящего Креста Господня. А вскоре здание перестало быть церковью. Его начали использовать для хозяйственных нужд. Неизменным оставался только зеркальный крест, отражающий то яркую синеву неба, то сталь северных туч.
Спасообыденная церковь типична для первой трети XVIII века. Особенностью этого сооружения является ступенчатость его композиции, наиболее заметная с восточной стороны.
Внешнее убранство Спасообыденного храма выполнено в стиле нарышкинского барокко. Парные полуколонки с белокаменными капителями красиво делят стены верхней церкви, окна украшают нарядные наличники.
Лишь более старый нижний ярус выделяется. Украшений здесь мало, окна заключены в простые рамки с килевидными кокошниками. Подобные формы преобладали как в Сольвычегодске, так и вообще в зодчестве Севера начала XVIII века.
Когда-то фасад храма был отделан изразцами. Теперь можно только догадываться, где были эти украшения.
По покосившимся, забитым травой ступеням поднимаемся к запертым дверям церкви. Во дворе мужчина чинит машину. Теперь здесь гараж. Внутри, по его словам, ничего нет. Он разрешает заглянуть внутрь. Точно, от церкви тут ничего нет. Склад. Доски, коробки, банки…
Ему тоже жалко церковь. Говорит, ходят слухи, что восстановят её, отреставрируют. Но только слухи, а пока она, бедная, работает складом-гаражом с наглухо забитыми окнами, разрушающейся колокольней…
В шатровой колокольне отсутствует один из столбов, поддерживающих купол. Говорят, его «сломала» некая предпринимательница, планировавшая устроить здесь кафе, но по причине возможного обрушения купола отказавшаяся от своей затеи. Тем не менее изувеченный купол стоит, может, когда-нибудь и снесённый столб восстановят.
А мы идём дальше.
Сам город очень контрастный. Многоэтажные кирпичные брежневки и старинные вычурные купеческие дома соседствуют с частным сектором, в котором, впрочем, тоже нет единства - то особняк с черепитчатой крышей, обнесенный кованой узорчатой решеткой,
то покосившаяся халупка, глядящая из-под съехавшей крыши остатками узорных наличников.
В центре города можно увидеть козу, пощипывающую травку на газоне, лошадь, привычно тащащую тележку, бабульку-велосипедистку, спешащую на рынок, очень крутую иномарку, сражающуюся с неровностями дорожного покрытия.
В центре города стоит огромное белое здание. Многоэтажное, крепкое, красивое, с двухэтажным основным корпусом и примыкающими к нему крупными боковыми крыльями в три этажа. Центральная часть главного фасада украшена шестиколонным портиком с аркадой и фронтоном. Тройные "итальянские" окна с колоннами и лепниной.
Как сообщают экскурсоводы, это бывший дом Пьянковых (с ударением на первом слоге). Задумал успешный купец Пьянков построить себе дом, по размаху соперничающий с домами Строгановых. Начал строительство дворца в классическом стиле, но неожиданно умер.
У вдовы на завершение строительства денег не хватило, потому продала она недостроенное здание городу. Город его достроил, но вот как его использовать? В разные годы были здесь и гостиница, и госпиталь, и тюрьма, и кинотеатр, и музей имени Ленина, и детский дом, и санаторий...
Когда-то на втором этаже этого дома проживал Павел Ганнибал, дядя Пушкина по матери, сосланный сюда за связь с декабристами. Известно, Ганнибал был не очень-то примерным ссыльным. Он стрелял с балкона из сигнальной пушки, пил шампанское в количествах весьма значительных и был неравнодушен к женскому полу. Сольвычегодский городничий Соколов характеризовал Ганнибала как человека «азартного» и «отчаянного». Он не потерпел повесу в своем городе, потому отправился Павел Исаакиевич на Соловки.
Теперь на первом этаже дома Пьянковых и прилегающей к дому площади городской рынок.
Частные магазинчики, прилавки под открытым небом, товары с огорода на картонных коробках... Впрочем, всё как везде. А остальное здание пустует. В пустые проемы окон видно потолки с лепниной, но уже заметно облупившиеся, кое-где и провалившиеся. По некоторым деталям можно догадаться, что по вечерам здесь собираются любители приключений... Что будет с домом дальше? Ремонт планируется, а вот насчёт использования ответы расплывчатые.
От дома Пьянковых растекаются во все стороны улицы. Выбираем одну и бредем наугад, наслаждаясь особенностями городского быта.
Между рамами окон то тут, то там проложен мох. Это для тепла, на севере часто так делают. Кое-где на этой моховой подстилке устроены целые картины: куколки, украшения, открытки. Очень красиво.
В центре улицы выложены красивой тротуарной плиткой: цветные листики, дубовые, кленовые...
Деловито спешит по своим делам народ. Как и везде, много магазинчиков. От одного из них нестерпимо пахнет свежей выпечкой. Идём на запах. Правда, только что привезли свежий хлеб и разнообразные пирожки-булочки. Как удержаться? А во дворе, куда мы отправляемся на отдых и перекус, натыкаемся на скважину с минеральной водой. Нечасто, но время от времени подходят люди, набирают воду. Надпись "Скважина № 4". Значит, где-то есть и другие.
Гулять по Сольвычегодску хорошо, но не запутаться сложно. Плана города мы не видели. Понимаем умом, что всё рядом, но как туда пройти? Приходится спрашивать. Люди очень отзывчивые, не только покажут, но и проводят. Несколько раз утыкались в тупики, но зато нельзя сказать, что города не видели.
Иногда попадаются здания на старинном массивном фундаменте. Как правило, это купеческие дома девятнадцатого века.
Фамилии сольвычегодских купцов Пьянковых, Шабалиных, Мелентьевых, Инкиных известны и за пределами Сольвычегодска. В этом ряду особо выделился своей благотворительной деятельностью род купцов Хаминовых. Большая часть сохранившихся в городе памятников гражданской архитектуры XVIII – XIX столетий – дома, построенные на их деньги.
Этот, например, построен на средства купца Ивана Васильевича Хаминова для размещения Высшего начального училища (в верхнем этаже мужское, в нижнем женское отделения). Затем здесь было реальное училище, педучилище, интернат. Здание девятнадцатого века используется до сих пор.
Правда, красоты в нем поубавилось: балконы и башни исчезли.
Или вот эта постройка, которую мы видели у храма.
18 ноября 1908 года в Сольвычегодске при Спасообыденной церкви открыта ремесленная школа. Для неё специально построили и оборудовали здание, средства пожертвовал почетный гражданин И.С.Хаминов, уроженец Сольвычегодска, ставший статским советником и губернатором Иркутска. В школе преподавались образовательные предметы и столярное ремесло. Курс обучения был трёхгодичным. Основную массу учеников составляли дети беднейших крестьян уезда, которые проживали в общежитии при школе на средства Сольвычегодского уездного земства. Школа просуществовала до мая 1918 года. В настоящее время в здании располагается городская баня. Хотели сходить, да что-то не случилось.
Это двухэтажное каменное здание тоже построено на средства Ивана Степановича Хаминова для престарелых жителей города. Богадельня. После революции здесь разместился дом инвалидов. После 1930 года - Госбанк, затем городская поликлиника. Сейчас пустует, не используется.
В этом доме жил Прокопий Васильевич Хаминов. В нижнем этаже размещался магазин, в верхнем проживал хозяин с семьёй. После революции в здании размещалась контора ЦРММ (центральная ремонтно-механическая мастерская), затем райотдел НКВД, детский ревматический санаторий и канцелярия городской больницы. В настоящее время в здании располагается дирекция Историко-художественного музея и пункт милиции.
А это одноэтажное оштукатуренное здание – тюрьма. Вообще-то строил его купец Пьянков как склад. Но так удачно получилось, что внутри здание разделено перегородками на помещения примерно одинакового размера, двойные решетки из толстых металлических полос. Поэтому с 1837 года склад стал использоваться как ссыльная тюрьма для этапов, следующих через Сольвычегодск вверх по реке Вычегде, как камеры для наказания ссыльных по постановлениям властей за нарушение режима и как следственный изолятор для местных жителей. Сейчас разрушается.
У этого дома стены толщиной 120 см. Его построил купец Бояркин для торговли кондитерскими изделиями. Дом украшен лепниной, выглядит нарядно. После революции здесь размещался магазин «Центроспирт», затем радиоузел, редакция и типография. А в настоящее время дом принадлежит детскому санаторию.
Это здание тоже построено И.В.Хаминовым. На первом этаже был его мануфактурный магазин, а на верхнем Воинское присутствие и зал для собраний. После революции здесь размещался райисполком. Затем его передали детскому ревматическому санаторию, где оно до сих пор используется. Хотя окна закрыты наглухо.
В этой развалюшке тоже угадывается прошлое величие. Здание построено во второй половине XIX века Я. В. Хаминовым. В 1880-ых годах оно использовалось в качестве магазина. Затем в нем была установлена динамо-машина первой электростанции в Сольвычегодске. В довоенное время здесь размещалась кузница ремонтно-механического завода. Для кузницы полностью изменена планировка.
А тут музыкальная школа в бывшем жилом доме купчихи Циренниковой…
Этот купеческий дом когда-то знавал и другие времена, был таким…
Гуляешь по Сольвычегодску, чуть напрягаешь воображение – и оживает прежний город. Богатый, зеленый. С шумными ярмарками, сменяемыми потрясающей тишиной, с купеческой основательностью, с вековой красотой….
А рядом – другое время, другая архитектура…
Хороший воздух здесь, много зелени, много цветов. Особенно парковых белых роз, они как раз цветут, поэтому над городом плывёт их аромат.
А ещё тут странные берёзки. Они с "локтями".
Причём, не одна берёзка, а все, целая улица. Такое впечатление, что эта традиция какая-то. Зачем-то нужно подрезать ветки, чтобы потом пошла другая ветвь под прямым углом. Удивительно. Может, это и называется "берёзку заломати", как в песне поётся? А ещё вспомнился Соловецкий живой крест - берёза, крестом раскинувшая ветви. Очень похоже, что и у них одинаковое происхождение.
