Катер "Печак" везет нас на Большой Заяцкий остров. Всех спрятали в душный трюм, потому что более 9 пассажиров катер брать не должен - будут проблемы с "погранцами". Но взяли 30 человек - жажда легкой наживы.
Вот и остров. Почему Заяцкий? Ответ не заставил себя ждать: серый зайчонок, привыкший к подачкам, выбежал на полянку и скромно делал вид, что занят своими заячьими делами, косясь на туристов. А еще зайцами, точнее морскими зайцами, называли тюленей, а их здесь немало (причем разных видов: нерпа, белуха, морской заяц, гренландский тюлень).
Андреевская заштатная общежительная мужская пустынь находилась на Большом Заяцком острове. Она была приписана к Соловецкому монастырю, являясь одним из самых суровых монастырских скитов.
Сохранились остатки прежних хозяйственных построек и келий, в том числе каменный дом, описанный английскими путешественниками в середине XVI в.
Рядом с храмом расположился погреб, сложенный из валунов без скрепляющего материала и крытый дерном (вероятно, в XVI-XVII вв.).
Здесь же, на берегу пролива, разделяющего Большой и Малый Заяцкие острова, была построена в середине XVI в. искусственная гавань, представляющая собой бухту, отделенную от моря молом из дикого камня. В северной части бухты было размещено пять доков, предназначенных для стоянки морских судов с длиною корпуса не более 20-25 м.
К востоку от скитских построек находится деревянный храм в честь Апостола Андрея Первозванного. Церковь была построена по приказу Петра I во время его вторичного посещениия Соловков. Храм срубили за шесть дней (10-16 августа 1702 г.). Его облик напоминает посадские церкви XVII в. Храм неоднократно обновлялся и реставрировался.
Островок маленький (1,5 кв.км), и только в непосредственной близости от причала три монастырских строения. В позапрошлом веке, когда женщинам было запрещено приезжать на Большой Соловецкий остров, они здесь молились на башни кремля, хорошо видные отсюда. А в прошлом веке здесь был женский изолятор.
Остальная же часть острова отдана мистическим лабиринтам, или вавилонам, как их называли местные. Лабиринты есть и на Большом Соловецком (в районе Кислой губы), и на Анзере (вблизи мыса Калгуев), у села Умба, в устьях Кеми, Поноя, Верзуги, у поселка Кереть. Любопытно, что все эти места постепенно оказались во владении Соловецкого монастыря. Под контролем, так сказать.
История освоения Соловецкого архипелага насчитывает около 7000 лет. На островах 1200 памятников археологии (стоянки, курганы, сейты, лабиринты, символические выкладки). Наиболее загадочными памятниками Соловков являются древние святилища III-II тысячелетия до нашей эры, расположенные на Большом Заяцком острове. Их 13. Они значительно старше, чем афинский Акрополь.
Некоторые сохранились хорошо, некоторые полуразрушенные, а о некоторых знают лишь специалисты. Один из них - самый крупный в мире. Но до конца все они не только не изучены, но даже и не описаны.
По деревянному настилу идем мимо трех лабиринтов. Низенькие, сантиметров 30 высотой стенки лабиринтов, поросшие травкой, образуют причудливые спирали. В центре и у входа пирамидки из камней. Нагибаюсь и кладу ладони на камень. Руки чувствуют мощнейший энергетический поток. От него нагреваются и камни пирамидок.
Что это такое? Никто не знает точно, хотя версий множество. Одни предполагают, что это приспособление для ловли рыбы, другие - что это ворота в царство мертвых, о которых говорится в саамском эпосе "Калевала", третьи видят в них календарь, четвертые площадку для отправления магических культовых обрядов, пятые замысловатые захоронения, шестые своеобразную больницу, седьмые остатки Гипербореи. Кое-кто считает, что это выложили солдаты Петра Первого для развлечения. Были даже ученые, которые проводили исследования по воздействию лабиринтов на человека, результаты опубликованы, но... Зачем лабиринты, они так и не поняли.
Ходить по лабиринтам нам не разрешили. Поэтому пришлось отстать от группы и...
Я стою у входа в лабиринт. Отпускаю свое сознание и жду, что оно уловит. Мне захотелось пойти влево, хотя и справа тропа.
Иду очень медленно, прислушиваюсь к ощущениям. Закрываю глаза. Я чувствую теплый фонтан голубого света, он бьет из пирамидки на краю лабиринта, сливается с небом и растворяется в нем; он пронизывает меня, руки сами поднимаются в стороны ладонями кверху, голова тоже запрокидывается. Я не смотрю под ноги, меня несет по этому лабиринту. Кажется даже, что над лабиринтом. Мне легко и свободно. Я ощущаю себя частью этого голубого света, меня кружит этот поток над землей. Вдруг все исчезает. Я вышла, стою спиной к пирамидке.
Тут включается сознание и говорит: пройди еще раз в обратном направлении. И я иду. Шаг, второй... Солнце становится красным, оно плотным багровым цветом плотно заполняет воздух. Дышать горячо. У всех предметов появляется жирный черный контур. Центр лабиринта принимает этот огненный поток, который, кажется, пробивает землю и уходит в преисподнюю. Огонь обжигает легкие, сердце выскакивает из груди, глаза лезут из орбит, в ушах треск, грохот... Усилием воли перешагиваю гребень и выхожу из лабиринта. Пот градом, пульс бешеный, отдышаться не могу.
Так зачем лабиринты-то? Неужели я заглянула в глаза преисподней? Ощущение полного бессилия. Решила опять пройти первый путь. Это было правильное решение. С первого же шага подхватило голубым вихрем, все мысли растворились, оболочка моя стала невесомой... Но по выходе сил было немного. Легла на траву. Думала, прикидывала, размышляла...
Очень много последнее время я думаю о воротах. Тут, на Большом Заяцком, верно, ворота, но куда... Сюда стекаются люди, чтобы через них в открытую щелку в Соловецком небе посмотреть на рай - небесный Иерусалим, услышать ангельское пение, узреть Деву Марию со святыми Зосимой, Германом, Савватием, Иовом и другими святыми и великомучениками, перекрестить занемевшей рукой лоб свой и задуматься о душе. Или осознать нечто большее на Заяцком острове. А потом посмотреть на пустые глазницы дома на набережной, ощутить холод, идущий из каменных его подвалов, почувствовать где-то близко от себя полет материализовавшихся в летучую мышь человеческих страданий, уловить сквозь сон стенания грешников - и снова вспомнить о душе, она ведь бессмертна.
На Соловках нереальный, неестественный, неземной мир, построенный на контрасте земного (почти подземного), каменного и небесного, горнего. Воздух, небо, море, твердь - все постоянно ощутимо меняется, и ход времени тоже.
Голоса приближающейся группы заставили подняться и уйти на поиски своей группы.
Экскурсовод меня встретил понимающей усмешкой. Всегда в группе найдется такой человек, который нарушит запрет и побродит по лабиринтам. Но это и хорошо, это нужно, чтобы они не зарастали травой, но и массового вытаптывания допустить нельзя.
А впрочем, все меняется. Не удивлюсь, что через десяток лет лабиринты объявят памятником раннего христианства. Вот уже на травяной поросли кургана красуется крест.
Еще одно наблюдение. На досках церкви множество надписей типа "здесь был Вася". Экскурсовод говорит, что некоторые из них сделаны в конце 19 - начале 20 века: еще встречаются буквы Ъ и Ђ. А нам в школе говорили, что подобные надписи - признак падения культуры в социалистическом обществе.
Плывем на том же "Печаке" обратно. Пожилая немецкая чета ссорится из-за планшета: она хочет фотографировать тюленей, а он спешит записать впечатления от экскурсии. Она, к сожалению, проигрывает: тюлени уплыли.
Закат на Соловках - явление, которое можно назвать небесным театром. Вышла на улицу - и обомлела: огненная ракушка с распахнутыми створками - два солнца! Нет, одно, но так разделено облаками. Но это только начало спектакля. Мидия постепенно обретает цельность круга. По его краю пробегают серые мелкие тучки, контурами напоминающие крыс. Я стою так, что небесное действие отражается в луже. У ее края неожиданно останавливается кошка и замирает: она тоже увидела небесных крыс?
Ах, чего только не было на небе за полчаса! Солнечная луна, дорожка солнца в море, сердце, запелёнатый небесный младенец с нимбом над головой...
Закат без промедления переходит в рассвет. Над горизонтом появляются округлые облачка, напоминающие соловецкую кладку из камней. Их границы все четче и четче. И вдруг огненная река. Она пробивает себе робкую дорожку между облачных камней - и вот уже уверенная полноводная алая река опоясывает горизонт. Можно разглядеть на небе ее берега и острова, заросшие деревьями, лодочку, плывущую по ней.
Начинают несмело, неуверенно спросонья тенькать птички. И вдруг бум-м-м. Колокол. И негромкие братские молитвы. День начался.