После посещения католического собора мы отправились в буддийский храм Лонг Шон.
Буддизм пришёл во Вьетнам в конце VI века нашей эры. Индиец по имени Винитаручи организовал здесь первую школу. Спустя несколько столетий появились ещё две буддистские школы, которые организовали выходцы из Китая. Вслед за этим пагоды и монастыри начали появляться столь широко, что почти каждая деревня имела свою пагоду. Старинная поговорка вьетнамцев гласит: "Земля принадлежит императору, пагода принадлежит деревне". Это означает, что земля является собственностью государства, но пагода принадлежит сельской общине, людям. На протяжении длительного времени монахи были не только духовными советниками, но и докторами, судьями, учителями среди деревенских жителей. Сейчас буддизм исповедует каждый десятый вьетнамец - это около 9 миллионов человек. Во Вьетнаме около 14,5 тысяч буддистских храмов и пагод. Около 40 тысяч вьетнамцев постриглись в монахи и пытаются достичь нирваны в монастырях.
Буддийский комплекс находится чуть дальше от центра. Он окружен забором с очень живописными воротами. Такие не пройдёшь.
Как и у католиков, у буддистов царила тишина и безлюдье. Время такое, что поделаешь. Служба здесь проходит в 10:00.
Сразу за воротами – стела. На ней надписи на разных языках о необходимости бороться за мир во всём мире.
Небольшая площадь, украшенная клумбами и деревцами. Четкость линий, симметрия – и в то же время уют царит перед пагодой.
Лестница к пагоде украшена изображением летящего дракона. Вход и дугообразная крыша тоже с мозаичными драконами, сделанными из стекла и частиц керамической плитки.
Это самая большая и красивая пагода в Нячанге, с искусно высеченными деталями, изящным оформлением. Её изогнутая крыша отражает традиционные черты буддийского храма, под ней фрески, показывающие важные моменты из жизни Будды.
Пагода не всегда была здесь и такой.
В 1886 году буддийские монахи приняли участие в освободительном движении против французских колонизаторов. Свой вклад они видели в строительстве пагоды на холме Чаитху или Трайтхю (đồi Trại Thủy), названном так потому, что во время колонизации Вьетнама французы на нём устроили лагерь и склад боеприпасов. Пагоду назвали «Дан Лонг Ту», что в переводе означает «Медленно Летящий Дракон». Инициатором и организатором строительства был Тич Нго Чи ( 1856-1935 ), активный участник антифранцузского сопротивления.
Поговаривают, что место было выбрано не очень тщательно, с нарушением закономерностей Фэн-шуй (геомантии) для храма. Монах Кхонг Ло в 12 веке изложил рекомендации так: «Для постройки пагоды необходимо выбрать хорошую землю, хороший день, благоприятный час. Хорошая земля – это открытое место по левую руку или окружённое реками, прудами и озёрами. Высокая тигриная гора должна тянуться с правой стороны, поворачивать к своему началу или иметь вид лотоса, хоругви, зонтика от солнца или дракона, феникса, черепахи или змеи в низком поклоне. Вода должна устремляться по излучине влево. Впереди должен быть ясный путь или не быть совсем. Позади не должно быть вплотную гор, тогда земля хороша…Если не поступить так, то потом всё быстро обратится в руины и не останется заслуг».
И что-то пошло не так. В 1900 году после сильного шторма, урагана и оползня пагода получила повреждения и начала медленно сползать вместе с грунтом. Чтобы предотвратить разрушение, монахи осторожно разобрали пагоду и перенесли её к подножию горы, сменив и название. Теперь она называется Лонг Шон («Летящий дракон»). Помогло ли это упрочить её положение? Известно, что в 1968 году храм был сильно поврежден во время войны во Вьетнаме, в частности, больше всего была повреждена крыша. Пагоду покрыли временной крышей (на вьетнамских сайтах пишут, что травяной, но, может, неточный перевод). В 1971 году были начаты работы по восстановлению комплекса, но когда они были завершены на 60%, реставрация была прекращена в связи с падением Южного Вьетнама. Закончить ремонт удалось только в 1975 году.
Тем не менее с 1936 года пагода является главным буддийским храмом провинции Кханьхоа. Здесь действует монастырь, приют для сирот и средняя школа буддизма, можно встретить просветлённых монахов.
А недостатки ландшафта, я так понимаю, сгладили искусственно. Вот, например, явная «змея в низком поклоне» длиной 7 метров украшает лестницу перед входом в пагоду.
Да и доска с мозаичным драконом, установленная под странным углом, скорее всего, тоже неспроста. И деревца в кадках.
Благовония витают в воздухе, так всё интересно, насладиться бы детальками, рассмотреть… И тут нас, расслабленных и тёпленьких, берут под белы рученьки мошенники. И мы введемся. Увы и ах. Жалко даже не денег, жалко испорченного осмотра красивейшего места…
Но по порядку. Только мы захотели войти в пагоду, нам путь преградила девушка, которая, как обычно на птичьем языке, что-то защебетала, указывая на курительницу и на палочки. Любой человек знает, что палочки – это хорошо. Для буддистов – это своеобразный сигнал небесам, что человек открыт для восприятия истины и высшей мудрости. Мы собрались в святое для них место, почему нет? Мы решили взять у неё палочки и зажечь их в курительнице, но оказалось, что нужно взять сразу по три палочки. Ну что ж, сказал А, говори и Б. Зажгли, понюхали, только собрались идти в пагоду, как она снова к нам подскочила и замахала руками, мол, следуйте за мной. Пошли за ней. Двери в пагоду были закрыты, может, вход с другой стороны.
Она завела нас за пагоду, где мужчина с видом охранника отдыхал, опершись на заграждение. Увидев нас, он на английском сказал цену. Я читала, конечно, что вход бесплатный. Но, может быть, всё изменилось. Заплатили. И только когда не получили чека, поняли, что нас провели.
Но мы оказались уже у начала лестницы, ведущей к вершине холма. Вернуться в пагоду – значит вернуться к мошенникам. Мы пошли вперёд. Пока мы обсуждали, как глупо попались, не заметили, что к нам подошёл дядечка. И попытался с нами заговорить. Что он говорил, мы не поняли. Особо на него внимания не обращали до тех пор, пока не оказались у статуи Будды. Тогда мы решили извлечь из его присутствия хоть какую-то выгоду и попросили нас сфотографировать. Потом он сфотографировался с нами. И стал просить деньги. На помощь ему пришла чудесным образом откуда-то появившаяся женщина. Мы им дали купюру, сказали, что больше нет, и на том распрощались.
Нам, конечно, ещё повезло. Не было детей, плачущих на коленях; лже-монахов, исполняющих странные ритуалы; матерей с младенцами, просящих хлеба; экскурсоводов, не знающих ни одного языка, кроме вьетнамского; фотографов с обезьянками и змейками; девочек, продающих открытки; калек, перегораживающих лестницы, и ещё многих-многих побирушек-приставушек, о которых пишет Интернет. Но нам и этого хватило, чтобы испортить настроение. Лохушкой чувствовать себя неприятно.
Однако стоит сказать несколько слов о статуе, рядом с которой разыгрался наш финансовый конфликт. Эта статуя Будды на фоне барельефа длиной 17 метров и высотой 5 метров появилась в 2003 году. Скульптура изображает Будду в тот момент, когда он, попрощавшись с 49 учениками из монахов и мирян, дав им последнее наставление
(«Всё существующее преходяще и подобно иллюзии (в других переводах «Всё сложное уходит», «Всё, сложенное из условий, когда-то возникшее, подвергается разрушению»). Стремитесь неустанно к своему освобождению...»)
и прибавив: «Будьте светильниками сами для себя», погрузился в медитацию и отошёл «к неразрушимому, неодолимому, неизменному, чему нет ни в чём подобия,» - к Махапаринирване. (И тут земля сотряслась, звёзды посыпались с небес, и пространство наполнилось божественной музыкой). Увидев, что их Учитель мёртв, ученики повели себя по-разному: одни плакали, другие благоговейно ему молились, третьи старательно пытались запомнить этот момент. Все 49 лиц барельефа тщательно выписаны. Но скорбь и страдания объединяют их.
Будда же, напротив, кажется счастливым и безмятежным, «вкусившим плод радости» и ушедшим в полном спокойствии за своих учеников и последователей. И на свои 80 лет явно не выглядит. Скорее, он похож на спящего ребёнка. Поэтому среди русских туристов очень часто встречается название «спящий Будда» и весёлый обычай – потереть ему локоток на удачу. Мы тоже так сделали.
Для своего ухода Будда избрал малоприметную деревушку, облюбовал место между двумя раскидистыми деревьями. Они тоже видны на барельефе.
А напротив Будды – буйный сад, в котором столько жизни и силы, красоты и свежести! Он раскинулся по всей территории комплекса. Между цветущими деревьями можно увидеть статуи и искусственные пруды (может, в них и рыба водится).
Мы идём дальше, уже без сопровождения. Можно полюбоваться красотой, насладиться тишиной, поудивляться декору.
Дошли до буддийского «колокола желаний».
Что с ним сделать при условии, что «ударник» заперт на замок, мы не знали. Просто полюбовались, отдохнули и пошли выше.
152 ступени позади, и мы на самой вершине, где восседает на лотосе гигантский белый Будда (Ким Тхан Фат То). Ночью он светится, его можно увидеть с любого места города. Высота этой невероятно красивой статуи Будды 24 метра. Очень хотелось заснять его на фоне голубого неба, но погода была пасмурная.
Этот потрясающий монумент был создан в 1963 году в знак окончания буддийского кризиса во Вьетнаме. Краткая история событий такова.
Президент Южного Вьетнама Нго Динь Зьем принадлежал католическому меньшинству и хотел это всячески изменить, рассчитывая, что католическая страна будет в праве рассчитывать на политическую и экономическую поддержку США. В 1959 году Нго Динь Зьем посвятил свою страну Деве Марии. Им были созданы условия для лёгкого продвижения католиков по службе, они обладали преимуществом при распределении земель, деловых контрактов и налоговых послаблений. Часто преференции для католиков сопровождались дискриминацией буддистов. Некоторые католические священники имели собственные вооружённые формирования, с помощью которых могли осуществлять насильственное обращение в свою веру, грабить и разрушать пагоды (это в двадцатом веке!). Римско-католическая церковь вскоре стала крупнейшим землевладельцем в стране. Интересно, что архиепископом был Нго Динь Тхук, старший брат президента.
Буддийские же священники для ведения проповедей и другой религиозной деятельности были обязаны получать разрешение у чиновников. Недовольство буддистов достигло пика после того, как в начале мая 1963 года власти запретили пронесение конфессионального флага в день рождения Будды Шакьямуни. Буддисты проигнорировали запрет, и в день праздника толпа с запрещённым флагом вышла на улицу. В ответ власти применили силу, открыв огонь по толпе и убив девять человек. Президент отказался от ответственности за расстрел. Это вызвало дальнейшие протесты буддистов, призывавших к равенству религий.
Слова и убеждения, демонстрации и митинги не возымели действия. Тогда 66-летний монах Тхить Куанг Дык (он, кстати родом из окрестностей Нячанга) решился на самосожжение 11 июня 1963 года в Сайгоне. Накануне он написал письмо президенту и пригласил прессу. Огромную известность получила фотография Малькольма Брауна «Самосожжение буддийского монаха», которая облетела все СМИ мира.
Южный Вьетнам осудили многие, в том числе и США. Оправдываясь, правительство Зьема заявляло, что Дыка заставили совершить самосожжение, предварительно опьянив с помощью наркотических средств. Согласно другой официальной версии режима, Дык сделал это в обмен на денежную компенсацию. Может, властям бы кто-нибудь и поверил, если бы заместительница первой леди страны (президент не был женат, но с ним жил женатый брат) мадам Ню, перешедшая из буддизма в католичество, не заявила, что встретит «ещё одно барбекю-шоу с участием монаха аплодисментами».
За этим последовали ещё шесть самосожжений буддийских монахов. А затем 1 ноября республиканская армия свергла Зьема в результате путча. Зьем и Ню были арестованы и расстреляны на следующий день. Равенство религий было, хоть и не законодательно, декларировано. Потом была война, социализм, и только в 2004-2005 годах правительство страны приняло несколько законов, запрещающих "принуждать вьетнамцев к отречению от своей веры".
Теперь на восьмигранном основании статуи Будды в огненных ореолах покоятся бюсты бодхисаттв -Тич Куанг Дука и ещё шести буддистских монахов, совершивших самосожжение. Перед постаментом курительница для благовоний и ящик для пожертвований.
На восьмой грани находится вход в храм внутри постамента, охраняемый парой дварапал (привратников, охранников, полубогов).
Говорят, что в храм можно войти. Но он оказался закрыт.
Само изображение Будды на лотосе является одним из наиболее могущественных и любимых бодхисаттв буддизма. Это «Несущий Лотос Авалокитешвара», «Бог, который смотрит вниз с сочувствием». К нему обращена миллионы раз повторяемая молитва: «Ом мани падме хум» («О Сокровище в сердцевине лотоса»). Обязательный иконографический признак просветленного существа - лотосовый трон. Лотос рождается в мутной болотной воде, однако появляется на свет незапятнанным и чистым. Подобно ему, «существа, рожденные в одном из миров сансары, но искренне практикующие учение Будды, способны со временем избавиться от омрачений».
Лотос закрывает вечером свои лепестки и возвращается обратно в мутную болотную воду, чтобы вынырнуть только на восходе солнца и, сияя, раскрыться. Таким образом, он символ красоты, жизни, счастья, возвращения молодости, бессмертия.
Именно такой образ и должен доминировать над городом, расположенном в сердце страны.
С площадки открывается великолепный вид на Нячанг и ближайшие окрестности. Глядя вместе с Буддой на лежащий вокруг город, нельзя не задуматься, как суетна наша жизнь. В том числе и вера наша суетна. Во Вьетнаме буддисты составляют 9,3 %, католики - 6,7 % (подавляющее большинство – атеисты или последователи культа предков). И эти 16% населения враждуют, что-то друг другу доказывают: храмы поставили друг против друга, соревнуются, кто выше – 38 метров vs 24 метра, а если гору посчитать, а если подсветку сделать…
И вечный вопрос: а зачем? Живи, давай жить другим, постигай свои истины, оставляй дела, приумножай красоту…