Настроение сейчас - ...и можно просто холмы-холмы - в небо - и строго назад...

всегда-иногда хочется поставить точку за чем-то, за чем-нибудь. в целях общей внутренней понятности и устаканенности. и вот начинаешь ты ставить. ставишь ты первую точку, а после первой ни с того ни с сего кажется тебе, что и вторую поставить интересно, неплохо ее поставить-то. а потом и третью вполне себе логично, да. вот так:
.
..
...
и получается всегда многоточие. и многоточие это такое странное. оно ведь именно многоточие, а не последовательность, не множество из трех точек. нет, многоточие - суть, неопределенность в правильности поставленной точки. и именно для того, чтобы отвести взгляд, отвести мысли, как кто-то нежно отведет всю боль рукой, взять осторожно и отвести, мол, не нужно тебе сюда смотреть, зря ты все это, отвести от четкой, окончательной и бесповоротной, единственной точки, вот для этого ставится точка номер 2, а потом и номер 3. таким образом многоточие перечеркивает решение о поставлении точки, как единственно верного решения, чуть ли не в корне. а решение простое всегда - окончить мысль, как окончить главу, как отчеркнуть строчку, как перевернуть страницу, как осторожно закрыть книгу, бережно поставить ее на полку, нежно проведя пальцем по не очень-то гладкому переплету(в общем, все как мы любим). а потом улететь. куда-то туда, за горизонт. пожалуй, что будет ветрено, наверное, к дождю. я захвачу зонт, захвачу в ладонь, как захватывают горные земли, как захватывают зеленые равнины. без боя, без крови, вообще без войны. "можно я захвачу тебя, зонт?.." - вот так. а еще через минуту встану у окошка и буду ждать попутного ветра - ветра за горизонт.
и ждать мне его сто сотен столетий и столько же раз по столько же, ведь прошлый раз, когда тебя и на свете-то еще не было, и Земля была спокойней, была тише(я помню, она спала, положив голову на обратную сторону ладони и сопела в бесконечность), так вот тогда я, вестимо, и проспал свой ветер. а потом Земля, как часть всей спящей Вселенной, улыбнулась во сне. ну а дальше вспоминай, дальше ты. с тех пор я и не спал, все смотрел на тебя, нашептывал сказки Земле на ухо, и она рисовала тебя и тебе лучше и лучше, то четче, то прозрачней, гуашью, пастелью, акварелью, а нередко просто карандашом снов. потом я шептал ей, чтобы тебя берегли, чтобы тебя любили, много шептал на много-много лет вперед, на всю твою вечную жизнь. она улыбалась, и я думал, я знал. я думаю, я знаю, что все так и будет. а сны Земли сбываются. ведь сны Земли сбываются. (ну, подумай, ты ведь живешь. вот, а жизнь твоя все еще рисуется. я тогда сказал Земле, чтобы она рисовала твою жизнь, опираясь все-таки на твои желания, всегда на твои, иначе ведь по-дурацки как-то. на твои, но делала все еще сказочней. тогда она улыбнулась во сне еще нежнее, так спокойно и по-матерински, говоря, что так и сделает, что иначе и быть не может, что я даже зря волнуюсь).

а сейчас я стою у окна и жду ветра. я не вижу Землю, она не улыбается мне во сне. вообще мало понятного в том, что происходит. доподлинно известно только то, что было тогда, в начале мира, ведь все что было тогда, все что было сказано, все что приснилось - это как основа Вселенной, как мягкая звездная подушка. а куда же без подушки-то?.. никуда.

а суть-то в чем? а сути-то и нету.
и самое, пожалуй, страшное, что мой ветер, наверное, не придет, не придует. может его и не было тогда, в начале мира не проспал я его, может его и нет вовсе. я ведь никогда его не видел, не слышал в ушах, не чувствовал его прикосновения на ресницах, мне о нем даже никто не рассказывал. мне только иногда казалось, что он подует, подует на меня - я закрою глаза, чуть подниму голову, раскину руки, открыв зонт в правой, и сделаю шаг. если он подует ко мне на улице, то я проще простого полечу по дорожке ветра туда, туда - за горизонт. а там всё то, там-там, всё-всё, всё-всё-всё - там. а если он подует ко мне в окно, я поставлю ногу на ступеньку, потом на другую, взойду по ступеням ветра к подоконнику и вот она здесь - та же самая дорожка, туда, туда-туда, где всё, всё-всё-всё.

а сейчас тут вообще пластиковые окна. сейчас тут сетка на оконной раме. у подоконника никаких ступеней ветра не проявляется. а сейчас тут шум какой-то, крики 12 этажей вниз. а я сижу в двух-трех-четырех шагах и смотрю туда. туда, где верхушки лесных деревьев проводят мою неровную линию горизонта на том небе, которое ты любишь.