Самодержавный тип монархической власти отличается от других типов, деспотического и абсолютистского, рядом особых качеств. Ведущие авторы государственных теорий на основе богатого исторического материала вывели основные различия между ними, преимущества, недостатки и закономерности. В несколько упрощённом виде их можно представить в таблице с тремя типами власти:

                                                              Абсолютизм            Деспотия                 Самодержавие
Система Престолонаследия                       -                              +/-                              +
Подготовка Наследника                              -                                -                                +
Законность                                                   +/-                             -                                +
Подчинение Монарха Богу                         +/-                             -                                +
Верховная Власть Монарха                        -                               +                               +

Абсолютная монархия мало чем отличается от диктатуры: этот строй, обычно не отличается долговечностью, диктатор носит титул монарха, но не обладает качествами подготовленного Государя, не может передать эти качества. Решающую роль играют свойства личного характера коронованного диктатора, роль большую, нежели национально-исторические начала. Примерами служат римские императоры; особенно характерны Наполеон и Пётр I: у последнего было престолонаследие, но он его уничтожил, а Наполеон, напротив, всеми силами пытался установить свою династию – и тоже ничего не вышло. Понятно, что у обоих государственная система основывались на личных особенностях, без которых не могла существовать, и оба национальным путём не шли – один рождён революцией, второй возлюбил Европу.

Деспотическая монархия – самовластная, не ограниченная идеалами и законами, ставящая целью благо правителя, а не умножение достояния нации. Престолонаследие здесь возможно, но монарха не обучают искусству управления государством.

Самодержавный монарх ограничен содержанием своего нравственно-религиозного идеала, является представителем Божественной власти, он следует единым для всех законам. При Самодержавии обязательно Престолонаследие и подготовка Наследника к высшему служению Отечеству.

Любовь пронизывает Самодержавие со всех сторон. Она наполняет его христианской любовью всех подданных и всех правящих. Только при Самодержавии возможна та исключительная, непонятная для республиканцев любовь к монархии – «ненаучный термин», о котором пишет Иван Солоневич: эта любовь, как и любовь к Богу, не относится к любви к севрюжине с хреном: «Никаких севрюжин у меня в Царской России не было»

Но есть ещё одна любовь, которая так же обязательна для Самодержавия, это личная любовь. В резкое противоречие песне, в которой жениться по любви не может ни один король, в истории были вовсе не редки такие случаи. И на основе этих примеров можно увидеть важную связь любви с типами монархической власти.

В русской истории падение самодержавия было падением личной любви у монархов. Не любивший никого по-настоящему Пётр I был автором извращений как на государственном уровне, так и в личной жизни. Эпоха императриц и дворцовых переворотов столь же показательна в своих непостоянствах и неверностях, с убийствами супругов и неприязнью к собственным детям. После Павла положение выправлялось.

Император Александр III в 1889г. говорил министру иностранных дел Н.К. Гирсу, что ему «больно и тяжело думать о браке единственно с политической точки зрения», и когда в апреле 1894 г. Наследник Цесаревич Николай Александрович получил согласие на брак у Алисы Гессенской, то написал ему поздравление. Выписки о браке и семейной жизни, которые делала Императрица Александра Фёдоровна, дают нам возможность убедиться, как безупречно она понимала своё предназначение Супруги и благо любви в семье, тем более в Августейшей Семье. В радостях, терпении, страдании и жертвованиях любви только и можно пережить бури житейского моря, сохранить здоровое отношение к жизни, и только любящие родители могут научить своих детей в самой естественной семейной школе христианской любви. Это особенно важно для самодержавного типа монархии в системе Престолонаследия. Пример Государя Николая Второго и его супруги поражает, насколько сильна была их любовь и как она могла, если такое вообще возможно, ещё более усиливаться с годами. Это совершенно уникальный случай, и Их переписка во время Великой войны не только очень важный исторический источник, но и поразительный пример отображения высокой супружеской верности и любви.

Они сумели передать такое отношение к любви своим Детям. Министр Сергей Сазонов о проекте брака с румынским принцем Каролем писал: «Кто хоть немного был знаком с семейной атмосферой Царскосельского дворца, не мог ожидать ничего другого. В царской семье родителей и детей связывала самая нежная привязанность, и мысль о браке по чисто политическим соображениям или, попросту говоря, по принуждению представлялась всем её членам совершенно невозможной. По этому поводу мне припоминается разговор, который у меня был с императрицей на брачные темы на террасах Ливадийского дворца и который я привожу, как иллюстрацию её взглядов на семейные отношения. «Я с ужасом думаю, – сказала мне императрица, – что приближается время, когда нам придётся расстаться с нашими дочерьми. Я бы, ничего, разумеется, так не желала, как чтобы они и после замужества оставались в России. Но у меня четыре дочери, и это, очевидно, невозможно. Вы понимаете, как трудны браки в царствующих домах. Я знаю это по собственному опыту, хотя я и не была никогда в положении моих дочерей и как дочь Великого Герцога Гессенского мало подвергалась риску политического брака. Тем не менее и мне грозила опасность выйти замуж без любви или даже просто без привязанности, и я живо помню, что я пережила, когда в Дармштадт приехал... – тут императрица назвала члена одного из германских владетельных домов, – и от меня не скрыли, что он имел намерение на мне жениться. Я его совершенно не знала и никогда не забуду, что я выстрадала при первой с ним встрече. Бабушка моя, королева Виктория, сжалилась надо мной, и меня решили оставить в покое. Господь иначе устроил мою судьбу и послал мне семейное счастье, о котором я и не мечтала. Тем более я считаю себя обязанной предоставить моим дочерям право выйти замуж только за людей, которые внушат им к себе расположение. Дело Государя решить, считает ли он тот или иной брак подходящим для своих дочерей или нет, но дальше этого власть родителей не должна идти» ».

Я могу только присоединиться к самым обоснованным утверждениям Олега Платонова и Пьера Жильяра, что жизнь и смерть Царской Семьи есть одно из высших духовно-нравственных достижений человечества. Особенно это важно для России.

Хотя в существовавшей системе были некоторые важные плюсы, как то, что по Павловскому Закону о Престолонаследии Наследник должен был проявить силу в Вере для убеждения перехода в Православие принцесс иностранных владетельных домов (без этого он терял права на Престол, Супруга Наследника должна была перейти в Православие до брака; подробно см. проф. Зызыкин «Царская власть и закон о престолонаследии в России»), в целом критика Императрицы Александры Фёдоровны показывает, что этот плюс не перекрывает недостатков системы, и потому а проекте Реставрации должно быть определённо утверждено возвращение к допетровскому, предабсолютистскому самодержавному положению, когда проблемы обязательного супружества с представительницей зарубежья не существовало.

Зызыкин М.В. Царская власть в России. М.: Москва, 2004.
Ильин И.А. Почему мы верим в Россию. М.: Эксмо, 2006.
Платонов О.А. Николай Второй в секретной переписке. М.: Алгоритм, 2005.
Сазонов С.Д. Воспоминания. Минск: Харвест, 2002.
«О браке и семейной жизни. Выдержки из записей Царственной-Мученицы Императрицы Александры Федоровны». http://www.fatheralexander.org/book...rak_romanov.htm