Christine, I love you!

Передо мной девушка на фото. Необыкновенно нежный взгляд обнимает мою душу, холодом сковывает тело. Такой серьезный, такой открытый. Мысленно целую ее глаза, едва заметный румянец и ямочки на щеках, а потом – полураскрытые губы. Как можно медленней, точно вбираю ее в себя, скольжу по волосам, змеей извиваясь вокруг каждого локона. Спускаюсь на подбородок, перетекаю на ослепительно белую шею, заключаю в объятия хрупкое изящество юных плеч. О, Кристина, вечный восторг мой и вечная моя печаль!
Будто погружаясь в сон, переношусь в блистающий далекий мир, где ты, Кристина, оживая, покидаешь тесные рамки фото. Вот мы гуляем по Рижскому взморью. Ей – семнадцать, мне – девятнадцать лет. Она идет по берегу, улыбаясь закату, не зная, что солнце красноватыми искрами нежится в ее каштановых волосах. Я тоже ловлю закат, но уже в ее светло-карих глазах, в золотистой пыльце, застывшей на ресницах. Рыжее солнце, превращаясь в янтарь, неторопливо опускается в море, и волна, боясь обжечься об его лучи, убегает вдаль, беспомощно ложась на песок. Соленый ветер прохладными брызгами освежает лицо. Кристина сняла свои туфельки и осторожно ступает по песку, маленькими шажками приближается к воде. Чувствую, как влага слегка обжигает ее ступни, как первая дрожь перетекает в тепло ее тела. На прохладном золотисто-коричневом песке отпечатались ее следы. Вечернее сияние покрывает серебром бледную кожу. Море ложится к Кристининым ногам, целуя их мерцающей пеной, и она, моя мечтательная Афродита, стоит, молитвенно скрестив на груди тонкие руки, и слушает музыку прибоя. Я стою чуть позади, держа руль велосипеда. Внезапно она срывается с места, и, пронзенная искрящимся восторгом, начинает кружиться в переливах света. Каштановые локоны золотистым пламенем горят на солнце. Движения ее юного стройного тела похожи на грациозно-нелепый танец язычницы. Потом Кристина подбегает ко мне и, будто отдавая свою энергию, кладет руки мне на плечи. Я прикасаюсь к ее ладоням, просачиваюсь между хрупких пальцев. Минуту мы смотрим друг на друга. Руки в руки, глаза в глаза.
-- Когда ты уезжаешь? – грустным вопросом прерываю я молчание.
Она отворачивается и глядит в пустоту.
-- Послезавтра… ах, зачем ты спросил меня об этом? Ты ведь знаешь, что все уже решено. Сегодня такой хороший день! Я не хочу об этом думать. Давай проживем этот вечер так счастливо, будто он последний на земле, а за ним не будет ничего. Прокати меня на велосипеде!
Кристина садится на багажник, я нажимаю на педали, и начинается наш полет по побережью. Больше на песке не видно следов, лишь по берегу тянется длинная полоска от колес. Захлебываясь от радости, мы несемся вперед, прорезая струи то холодного, то горячего воздуха. Ничего не вижу вокруг, кроме голубой бесконечности моря и блеска ее волос, летящих по ветру. Воздух врывается в легкие, будто пытается их разорвать, но, сделав в них пируэт, ищет себе новое пристанище. В какой-то момент мне кажется, что мой старенький велосипед не выдержит такой быстрой езды. Но нет, мой старый друг не предает меня. Кристина что-то кричит мне, но я не слышу ничего, кроме трения колес о песок и шуршания своей рубашки на ветру.
По земле бегут две тени. Первая – Кристины, вторая – моя. Я догоняю ее, прижимаю к себе, жадно вдыхаю ее сладкий нежный запах вместе с жаром разгоряченного от бега тела. Она дышит порывисто и в то же время легко. Будто впервые взгляд обволакивает алую прозрачность ее цветочных губ. Дыхание Кристины встречается с моим, теперь оно одно на двоих. Потом она отходит от меня и садится на большой камень около сосен. В этом легком платье цвета догорающего заката, задумчивая, прекрасная, как мечта, с этой поразительной белизной хрупких плеч она похожа на юную фею. Хочу сказать ей об этом, но почему-то не могу. Лишь ложусь около камня, устремив взгляд в бездонное небо. Над нами летают чайки, жалобно плача о чем-то. Запах сосен спокойный и мудрый, далек от наших волнений.
Взгляд Кристины, вонзившийся в землю, становится непроницаемо черным.
-- Знаешь, я всегда буду любить тебя… -- шепчу я куда-то в небо.
-- Навсегда – это слишком долго. Пройдет время, и ты забудешь обо мне.
-- Не говори так. Кристина, Кристина…
Молчание повисает в воздухе. Мне больше не хватает слов, чувствую лишь бесконечное счастье, граничащее с отчаянием. Мысль о скорой разлуке не дает мне покоя, медленно разрушает сердце. Снова смотрю в небо, и вдруг его заслоняет от меня ее лицо. Все ближе и ближе эти невинно прекрасные глаза и дрожащая в них божественная каряя грусть.
Как это было давно, как будто бы не со мной… О, Кристина, сладкий трепет мой, поцелуй, застывший на губах, что стало с тобой, где ты теперь? Волна, миллиарды раз разбиваясь о берег, безжалостно смыла твои следы, унесла в морскую пучину твой бессмертный образ. Но вопреки твоим словам я не забыл тебя, и как прежде лишь с тобой спаяна моя боль и тайная мечта о красоте. Снова все возвращается на круги своя, и ты опять замираешь на портрете маленькой безмолвной Мадонной.