[508x699]
1898 - В. В. Стасов. Виктор Михайлович Васнецов и его работы

Окидывая одним общим взглядом все работы Васнецова 70-х годов, приходишь к заключению, что и картины и рисунки его — это отрывки той народной жизни, которую он всего лучше знал, которая многие годы билась и неслась перед его глазами в Вятке и в Петербурге и для изображения которой ему не надо было ничего изобретать, ничего выдумывать. Васнецов вместе со всеми тогдашними талантливейшими своими товарищами выполнял в Рос­сии, ничего не зная о Курбе и его революционном художественном творчестве, то, что этот истинный сын народа и своего времени ста­вил в то время целью и задачей настоящего, современного искус­ства. «Быть в состоянии передавать в своих творениях нравы, идеи, внешний облик моей эпохи на основании моей собственной оценки; быть не только живописцем, но еще и человеком, одним словом, создавать живое искусство — такова моя цель... Выставляя на сцену наш характер, наши нравы, наши дела и действия, худож­ник спасется от презренно ничтожной теории «искусства для искус­ства», на основании которой современные творения не имеют ровно никакого смысла; он убережется от фанатизма «предания», осужда­ющего его вечно повторять все только старые идеи и старые формы, и забывать свою собственную личность...» Но как бы исполняя, не­ведомо для самих себя, этот завет великого французского худож­ника-реформатора, Васнецов с юными своими друзьями и товари­щами, тоже неведомо для самих себя, выполняли завет другого ны­нешнего художника, еще в сто раз более высокого и глубокого, чем француз,— художника русского: Льва Толстого самого. «Как поду­маешь иной раз, говорит он, сколько лжи нагромождено в наших книгах, то и не знаешь, где ее больше: в жизни или в книгах? И возьмешься иногда за перо, напишешь вроде того (пример)... И вдруг станет совестно, и бросишь перо. Зачем врать? Ведь этого (что ты изображаешь) не было. Зачем же ты прибегаешь к не­правде? Пиши о том, что было, что ты действительно видел и пере­жил. Не надо лжи. Ее и так много...». Новая русская художествен­ная школа словно стремилась воплотить своею кистью эти мысли. Она не хотела врать, она не хотела лгать. Она от всей светлой своей души, от всего чистого, потрясенного своего сердца писала лишь то, что «видела и пережила». От этого все лучшие ее творения име­ют значение не для одних нас, современников, но для всех времен. Это мало-помалу стала наконец видеть даже сама Европа и апло­дировать нам издали. Между художниками «толстовского направле­ния», если можно так сказать, Васнецов тоже играл в 70-х годах немалую роль.

Поэтому-то и лучшая часть русской публики, и лучшая часть русской журналистики с самого же начала деятельности Васнецова стали относиться к нему с большой симпатией, хотя иной раз тоже и с порицанием.