Производительность труда хакера – 1500 компьютеров в день.
Последняя декада июня 2008 года войдет в историю как поворот к всеобщему осознанию мысли о виртуальной войне, которая незаметно разворачивается в информационном пространстве. Это осознание произошло после сверхудачной хакерской атаки на Пентагон. 1500 компьютеров было выведено из строя. Судя по тем крохам информации, что исходит из «свободного» западного информационного сообщества, смельчак действовал в одиночку, пользуясь методом социальной инженерии, а попросту говоря, тупостью армейских чиновников. И наверняка это был наш человек, родом из СССР.
Нашего человека хлебом не корми, а только дай что-нибудь «увести» у государства. А уж «обойти» законы и технологии Западных стран – это же высший пилотаж! Такая «бендеровщина» часто имеет место быть, но не всегда становится известной широкой общественности, потому что работодатели не заинтересованы афишировать свою управленческую недостаточность. И западные СМИ не такие уж свободные, и не публикуют такие вещи. А вот русскоязычные СМИ – последний оплот свободы слова, подтверждением чему является обсуждение хакерских секретов в передаче Тиграна Кеосаяна на СТС.

Хакеры как фактор мировой политики и экономики.
Российский бизнес пытается играть по международным правилам, но такое догоняющее развитие по определению не способно вывести Россию в лидеры. Мы обречены на то, чтобы быть постащиком энергоресурсов в системе мировой экономики, если не изменим наш подход к бизнесу. Сейчас для этого есть уникальная возможность, учитывая мировой тренд тотального изменения социально-экономических и коммунникационных отношений. В нарождающемся информационном обществе не нужны армии, поэтому мы вполне можем столкнуться с тем, что хакеры уничтожат остатки старого строя.
Все "в теории" понимают, что социально-экономическая трансформация происходит. Но не принимают — по одной простой причине: предполагая, что ничего, по большому счету, не изменится, что капитализм просто недоразвился, что на самом деле капитал как был главным, так главным и останется. Но им нужно возразить, во-первых, что так было не всегда, и во-вторых, если мы сами признаем, что в экономике и обществе в информационную эпоху произойдут радикальные изменения, то почему мы считаем, что роль капитала останется прежней? Это не так. Более того, мы можем увидеть, что все уже действительно меняется, и очень сильно. Когда-то появился капитал, который сказал: "А что земля? Если есть капитал, будет и земля". Переход, который, на мой взгляд, очевиден, когда мы говорим об экономике знаний, такой: если есть знания, будет и капитал. Если говорить о корпорации, то в индустриальную эпоху она создавалась для производства товаров и услуг, а теперь, чтобы быть конкурентоспособной, она должна уметь порождать знания. Раньше корпорация была ориентирована исключительно на интересы поставщиков финансового капитала. Но в последние лет десять активно формируется концепция более широкого круга заинтересованных сторон в деятельности корпорации — стейкхолдеров. К ним относятся, в частности, поставщики интеллектуального и социального капитала. Первые — это люди, обладающие уникальными знаниями или предпринимательским талантом. Вторые — те, кто обладает социальными связями, опирающимися на доверие. Так что корпорация в экономике знаний будет существенно зависеть от структуры взаимодействия этих трех видов капитала. Кроме того, на нее будет сильно влиять глобализация, которая как процесс существовала всегда, но сейчас захватила область мышления. Это ведет к тому, что размывается старое понимание идентичности, принадлежность к государству становится менее важной, чем принадлежность к той или иной социальной сети. Так же как на заре индустриальной экономики рабочий класс являлся ведущей силой, так сегодня нарождается креативный класс. Одна из ясных, в общем, позиций заключается в том, что капитализм без демократии — вещь сомнительная. Все же говорят, что это элементы связанные. И если мы принимаем точку зрения, что капиталистический способ в экономике и демократия связаны, то у меня возникает вопрос. Сама по себе демократия развивается, и развивается она вокруг первоначального постулата о свободе выбора. А мы можем задать вопрос: до каких пределов в обществе дошла демократия, каких институтов в обществе она коснулась? Прямой вопрос: она коснулась корпораций? Менеджмент образца девятнадцатого и двадцатого века — это менеджмент военного типа, где есть иерархия, есть начальники и есть исполнители, основная задача которых — выполнять приказ. Этот менеджмент себя исчерпал, хотя он кое-где и работает. Но как только мы начинаем подниматься вот в информационную экономику, там он точно не работает. И возникает следующий вопрос: что произойдет, если демократия должна будет попасть внутрь предприятия? Точнее, внутрь предприятия должна попасть "свобода выбора". Дело в том, что демократическое государство создается вроде бы снизу, гражданами, а корпорация — сверху, предпринимателем. Вот что говорит по этому поводу Геннадий Николаевич Константинов:
— Это следующий шаг — корпорации начнут создаваться снизу. Почему нет? Мы же говорим, что знания становятся основой конкурентных преимуществ. Три-четыре-пять человек, каждый из которых обладает колоссальными знаниями в какой-нибудь сфере, соберутся и скажут, что они создают корпорацию.Но все-таки производительность труда в больших корпорациях выше, то есть они в итоге эффективнее мелкого и среднего бизнеса. Но это сейчас мало что значит. Это измеритель производства. А производство — это конструкция индустриальной экономики. Оно никуда не исчезнет, оно сохранится, там просто доходность будет практически фиксирована. Да, мы можем посмотреть прибыль, мы можем перейти в логику создания стоимости компании и так далее. Но проблема-то в измерениях остается: мы измеряем по-прежнему корпорацию старого образца. Новый образец мы еще не научились измерять. Между тем сейчас многие ломают голову, в каких единицах это мерить. Потому что это не пустой звук, а глобальный тренд. Есть книга Патриции Абюрден, она еще не переведена на русский, в ней речь идет о мегатрендах 2010 года, о "сознательном капитализме", или капитализме, обладающем сознанием. И там, в частности, обсуждается вопрос, почему сейчас такая вспышка интереса к социальной ответственности бизнеса, устойчивому развитию? Почему раньше этого не было, а сейчас появилось? Значит, что-то за этим стоит, появились какие-то новые ценности. Мы со студентами в свое время проводили эксперименты по построению понятий, речь шла об охране окружающей среды, устойчивом развитии — что это означает, о чем на самом деле мы говорим. И вот одна из групп студенческих, первокурсники, понятие охраны окружающей среды определили так: человек духовный охраняет человека животного от деятельности человека разумного. Точно определили? Точно. Но когда речь заходит об устойчивом развитии корпорации — все то же самое, мы тоже можем говорить о существе духовном и существе животном как о социальном организме и существе разумном, которое не ведает, что творит. Вот корпорация эту духовность начинает приобретать. Она начинает приобретать сознание. Это и есть та трансформация, которую мы обсуждаем. Еще один зарубежный исследователь — Никанор Перлас предложил некую концепцию перестройки модели капитализма, с которой я согласен. Если в старой модели движение капитала первично и оно спускается как бы на индивидуальный уровень, то в новой модели первична духовность, не в смысле религии, а в смысле ценностей, культуры, идентичности и так далее, потом идет человек, а уже потом — рынок и прочее.
Сейчас мы должны задать вопрос: а захотят ли владельцы капитала так легко согласиться с изменением его, капитала, роли? Не захотят ли они его защищать с оружием в руках? Я этого не знаю. Гражданская война в Америке — переход к индустриальному устройству и освобождение рабов — это создание свободного рынка труда. Поэтому, будут или не будут в нашем случае происходить потрясения макроэкономические и макросоциальные, вопрос открытый. Я думаю, что экономические потрясения неизбежны. Раз роль капитала изменится и он перейдет на вторые позиции, значит, во время перехода, в промежутке, будет очень неприятный процесс. На самом деле, наверное, механизмом, который будет подталкивать к новой экономике, и должны быть финансовые кризисы. Люди будут терять огромные деньги, кто-то их будет приобретать и снова терять. Одно из очевидных предсказаний, на мой взгляд, состоит в том, что финансовой стабильности в мире в ближайшее время принципиально не будет.

Мы наш, мы новый мир построим ...
Итак, продолжая эти мысли, можно предположить, что конфликт старого и нового мира будет развиваться по новым правилам. Правилам информационных войн. На переднем крае будут хакеры.
Хакерство – неизбежная болезнь роста почти любого программиста. Ведь профессионал должен уметь разобрать то, что собрали другие профессионалы! Это вопрос чести. Потом уже на первый план выходит зарабатывание денег. В молодости важнее доказать миру, что ты способен на многое, что человека нельзя измерять только экономическими мерками.
Антитренд экономической нецелесообразности, как реакция на тоталитарную прагматичность общества, проявляется также и в явлении Open Source-программирования. Энтузиасты создают технологии, не уступающие технологиям глобальных корпораций. Тут западные товарищи, такие как www.mojonation.net, freenetproject.org и другие, обошли нас, просто потому, что раньше начали. Но русские, как известно, только запрягают долго. Но если начнут, то опередят вышеупомянутые сообщества.
О последнем из них, как о наиболее, вероятно, знаменитой, имеет смысл рассказать подробнее.
Freenet, как представляют систему ее создатели, - это свободное (с открытым исходным кодом) программное обеспечение, которое позволяет публиковать и получать информацию в Интернете, совершенно не опасаясь цензуры. Для достижения этой свободы сеть Freenet полностью децентрализована, т.е. не имеет никаких главных узлов, а все участники, публикующие и потребляющие информацию, остаются полностью анонимны. Условие анонимности членов сети заложено в качестве фундаментальной основы системы, потому что без права на анонимность не может быть подлинной свободы слова. Аналогично - без децентрализации сеть всегда будет оставаться уязвимой в отношении самого разного рода атак.
Как мы видим, западные сообщества политически ориентированны. Наши люди более прагматичны, поэтому и добьются большего. Это новое слово, которое Россия скажет миру -- Open source в бизнесе. По аналогии с софтвером, откуда произошел этот термин, для бизнеса это станет революционным прорывом. Интернет стал общепризнанной площадкой для международного взаимодействия, потому что его создатели не стали жадничать, скрывая информацию, требовая для себя каких-то выгод. В информационном обществе эта парадигма Open Source распространяется и на бизнес-технологии. Самые успешные проекты Рунета, такие как Begun.ru и Mamba.ru, основаны на полноправном партнерстве этих компаний с рядовыми предпринимателями.

Цифровое неравенство.
Система мировой экономики, базирующаяся на ограничениях в пользу ее создателей (эмиссионных центров), тормозит развитие человечества. Пришла пора открыть «исходники» для всеобщего пользования. Именно на открытости информации может быть построена конкурентоспособная экономика.
Да, природный эгоизм человека, тем более бизнесмена, противится этому. Но мир построен на парадоксах. Закрытость самых крупных отраслей российской экономики для среднего бизнеса, привела к бурному росту в Интернет-сфере. А если система бизнес-феодализма в России не изменится на более прогрессивную и открытую, государство так и не сможет воспользоваться нефтяными сверхдоходами для получения конкурентного преимущества. Как всегда, Россию спасут простые люди. Создание инновационных информационных технологий – вот в чем будет сила экономики России в будущем. Открытый доступ к информации привлечет массовые внутренние инвестиции, что даст российскому бизнесу необходимый стартовый импульс.
Автор понимает, что одними призывами людей не изменить. Тем более людей, ослепленных большими деньгами. Особенно это ясно в свете одного эксперимента, когда проверялись человеческие качества (альтруизм и т.п.) в разных условиях. Там люди становились бесчувственными эгоистами, когда им демонстрировали деньги. А еще, когда бесчеловечные команды отдавал авторитный человек. В России это и происходит сейчас: с одной стороны, повсюду демонстрируются элементы роскоши, а с другой стороны, силовые структуры демонстрируют свое превосходство над богатыми людьми. Тут и возникает понимание важности неучтенного экономистами человеческого фактора.

Неучтенный экономический фактор.
Психология – ключевой фактор регуляции экономических отношений, который только начинает находить своих исследователей. Но как ни странно, до появления последних книги Сороса в западных кузницах экономических кадров не изучался эффект массовой психологии. Создатели международной финансовой системы интуитивно постигли, поэтому и исключили психологическую составляющую из инструментариев, которыми вооружают своих менеджеров. По сути они разоружают своих менеджеров, чтобы те не смогли их превзойти. Недаром, согласно исследованиям Гарвардского университета, ни один из выпускников Гарварда не занимает первую позицию в своей корпорации – только на вторых ролях!
Да, финансовые аналитики способны делать точные краткосрочные прогнозы, но когда дело доходит до долгосрочных, они просто констатируют наличие социально-политической неопределенности. По сути, они признают недостаток информации. И закрытость политической сферы вовсе их не оправдывает. Имея необходимый инструментарий, можно прогнозировать поведение политических лидеров, как это делают спецслужбы – даже на основе открытых источников.
Между тем, научная мысль предоставляет такой инструментарий. Такие учебники, как «Психоистория» Демоза, «Глобальное политическое прогнозирование» Панарина, «Третья волна» Тоффлера, позволяют просчитывать политические риски. Такая информация способна дать решающее конкуретное преимущество. Приведу один пример.
Международный капитал не спешит в Россию, потому что его хозяева заранее знают, что России предстоит пройти через период нестабильности зимой 2007 – 2008 гг. Психоистория ясно дает понять, что это будет массовый протест против бюрократического угнетения, который, скорее всего, властям удастся перенаправить против незаконных мигрантов. А из своих рядов на растерзание толпе выбросят Зурабова, на которого перенаправят гнев от повышения тарифов ЖКХ (хотя тот не имеет к ЖКХ отношения, политтехнологическими методами его имя ассоциируется с бытовыми неурядицами, в которых его сделают виновным). Так или иначе, подавленная энергия населения должна найти свой выход. У евреев, например, это проявилось в создании своего государства, после периода небывалого угнетения и истребления. Россияне по сути в таком же положении, хотя это и не так явно заметно. В любом случае, после кульминации 2008 года, драма России благополучно разрешится.

Open source в инвестиционной деятельности.
Итак, 2007 год может стать прорывным для России, если мы воспользуемся тем, что крупный западный капитал мягко ограничен властями, сросшимися с внутренним промышленным капиталом. Конкурентная борьба за будущее России развернется между внутренними финансово-промышленными группами.
И тут, впервые в истории, у маленького человека появляется шанс, воспользовавшись тем, что гиганты заняты своими разборками, обрести финансовую независимость. Для этого только нужно всем маленьким людям объединиться для построения своей, открытой инвестиционной системы.
Если государство российское, которое сейчас является по сути монополистическим, и в то же время частным предприятием, похоже на Microsoft, то население – это как те пользователи, которые устали от этой монополии и решили создать свою систему Open Source. В приложении к нашей ситуации, это будет означать создание Интернет-структур принципиально нового типа: с он-лайн управлением инвесторами своими паями, выраженными не в денежной форме, а в форме активов информационных, операционных, рекламных. Каждый инвестор – в то же время эксперт в какой-либо области, и исходя из их экспертных мнений будет формироваться политика развития этих ростков новой экономики.

Открытое будущее России.
Геополитическая ситуация, разметавшая бывших советских граждан по всему миру в поисках лучшей доли, станет благословением для России. Подобно тому, как евреи, ирланды, итальянцы и другие народы-мигранты извлекли пользу из своего вынужденного пребывания вне Родины, создав свои этнические закрытые структуры. А вместо объединяющей религии – скрытое желание мести: советские люди будут готовы на все, чтобы отомстить победителям в холодной войне, продемонстрировав свое умственное превосходство. Именно это движет хакерами (как нашими, так и китайскими, которые тоже считают, что Запад должен им).
Выгода и уважение сообщества – это беспроигрышная комбинация для создания эффективного механизма принятия решений. Единство интересов –это и есть то конкурентное преимущество, которое будет иметь Open Source-организация перед обычными. В смешаных системах, коими являются все сегодняшние организации, от частных компаний до государственных структур – постоянно возникают конфликты интересов. Всегда кто-то стремится извлечь большую выгоду (не обязательно денежную, это может быть карьерная выгода или эмоциональная – месть и т.п.) из владения инсайдерской информацией. Поэтому любая из существующих иерархических организаций, построенная на ограничении доступа к информации, менее эффективна, чем Open Source-организация. Просто потому, что верхи извлекают большую выгоду, чем низы. А низы отыгрываются тем, что работают спустя рукава.

Национальная идея России.
Выведенная Михаилом Задорновым формула «американцы – тупые» - и будет национальной идеей, способной объединить россиян и всех бывших соотечественников, выросших на русской культуре. Политика, которую можно определить как творчество, связанное с социальными заказами и направленное на достижение тех или иных желательных состояний, уже сейчас явно определяется антизападным настроем.
Действие равно противодействию. Эту формулу Запад испытает на себе, когда наши соотечественники за рубежом объединятся в качестве пятой колонны, и наконец «покажут кузькину мать». Раз позитивную программу Хрущева о построении коммунизма не выполнили – так хотя бы преодолеем свой комплекс неполноценности, выполняя его негативную программу, которая, чего там греха таить, для загадочной русской души гораздо приятнее.
С этим и связаны самореализующиеся прогнозы, имеющие столь важное значение в политике: предсказания негативных событий имеют больше шансов сбыться. Нам привычнее объединяться не ради чего-то, а против кого-то. Поэтому позволю себе один прогноз: в Рунете будут возникать социальные сети, имеющие целью инвестирование времени и средств участников в различные спекулятивные проекты, подрывающие экономику Запада. Причем все будет в рамках закона, как у Остапа Бендера. Примерно как это описано в моем сетевом романе «Иерархия» на www.ierarhia.blogspot.com

Что делать?

Известный философ Маркузе предлагал утопический проект будущего, связанный с духовным переворотом, ниспровергающим репрессивность разума, утверждением культуры, не знающей отчуждения, присущего капиталистическому обществу "потребления" на современной стадии его развития, формированием нового типа сознания, ориентированного на моральные и этические ценности.
Философ задается вопросом о социальных силах, которые могли бы осуществить бунт против истории. Средством преодоления истории для него становится утопия "новой чувственности", согласно которой человечеству надлежит сознательно отбросить все завоевания репрессивного разума и вернуться к непроизводительной погруженности в стихию жизни.
Бизнес-модель, наиболее успешная с этой точки зрения – Интернет-знакомства.
Это соотвествует тренду изменения общественных отношений в сторону большей разобщенности людей, когда с удаленным незнакомцем приятнее общаться, чем со своими соседями.
А вот что по этому поводу говорит в своей последней книге СОРОС:
Переходное общество подрывает общественные ценности и ослабляет сдерживающие моральные факторы. Вторая разделительная линия — между стабильным открытым обществом и обществом в состоянии динамического неравновесия — вызывает больше проблем, хотя она и более точно описывает ситуацию, в которой мы сейчас находимся. Если люди отказываются от веры в фундаментальные принципы и стремятся руководствоваться только результатами своих действий, общество становится нестабильным. Почему это происходит, не так уж и важно, — но важно, чтобы это стало понятно. Наша способность предвидеть последствия своих действий не является совершенной; поэтому, если бы мы всегда полагались на последствия для формирования намерений, то наши ценности должны были бы постоянно меняться. Это само по себе не так уж плохо; но ситуация становится крайне нестабильной из-за того, что результаты наших поступков не являются надежным показателем действенности нашего мышления.
Рефлексивная связь между мышлением и реальностью определенным образом легализует результаты, достигшие точки, до которой их можно поддерживать. Например, требование более низких налогов может дать людям почувствовать себя богаче, и тем самым они могут начать требовать дальнейших налоговых сокращений, но этот процесс может продолжаться далее только до того момента, пока важные общественные службы и, возможно, даже само общество не окажутся в опасности. Рефлексивная связь может также работать и в обратном направлении: когда цель достигнута, она уже не кажется такой привлекательной, как ранее, когда она была всего лишь далекой целью; успех перестает казаться таким уж сладким после первоначального взрыва энтузиазма, формируя кратковременные модные увлечения. Например, успех одного поколения в достижении материального благополучия дает детям возможность отказаться от рабочей этики. На финансовых рынках полно примеров, когда следование за тенденцией становится источником нестабильности. То же рассуждение справедливо и в отношении общества в целом. Когда фундаментальными принципами широко пренебрегают во имя практической целесообразности, люди теряют ориентиры, и одновременно усиливается стремление к твердым правилам и жесткой дисциплине. Нельзя поддерживать стабильность, если люди не придерживаются некоторых фундаментальных принципов, независимо от последствий. Когда успех становится единственным критерием, по которому судят о действиях, нет ничего, что остановило бы рефлексивное взаимодействие от движения на далекую от равновесия территорию.»

Итак, даже Сорос указывает на недостки «открытого» общества, подверженного моральной эррозии. Так поможем загнивающему Западу морально разложиться – через бизнес на Интернет-знакомствах!

Эдуард Край