I don’t know how you’re
s’posed to find me lately.

"Estranged"
by Guns n’ Roses


Любовь. В последний раз ты явилась мне в ипостаси океана. А душа нырнула в его глубины, путаясь в сети буйков и паромов, ракетой вспарив, понеслась. Она бежала, минуя гнилые фрукты, впавшие щеки, золотозубые улыбки, птичий помет на творении Монферана, останавливаясь на перекус у городских общепитов и насыщаясь водой из каналов.
Иногда на пути встречались друзья. Как и в тот раз, когда они сидели на мраморной белой скамье на станции метро. С одной стороны Девушка Из Ипанемы, с другой – Эдвард, увлеченно приводивший в порядок свои руки-ножницы и тихо напевавший под нос Estranged Гансов. Уборщик в белых шортах, футболке с Че и мешком клюшек за спиной зычно злословил, подметая за нами обрывки не высказанных вслух мыслей. А те не спеша опускались на белые плиты платформы. Все было ясно без слов. И непонятно только – злился ли Уборщик из-за сора, или из-за отсутствия возможности прочитать эти мысли. Разговор медленно превращался в единый поток молчания, несший свои воды по сточным каналам города.
Душа обняла Эдварда, пожала руку Девушке Из Ипанемы и подмигнула Уборщику перед тем, как прыгнуть под несущийся поезд. Так хоть дорогу не перепутаешь. Желтая линия метро. От Чкаловской и до Комендантского Проспекта. Десять минут ходом, кутаясь в полосатый шелковый шарф, который дала мне Девушка Из Ипанемы - он еще пахнет ее слезами. Восьмой этаж. Отчаянный прыжок в замочную скважину. Вторая комната справа…долгожданное воссоединение. Моя душа пробежала сотни км без найковских кроссовок, найдя свое начало конца в паре отражающих лунный свет точек.

В океана карих глаз. Без дна.